В Лидке Кокаревой, много лет спала любовь. Совсем как в песне. Лидка жила с матерью и бабушкой. Мать выписала из деревни свою мать сюда в город. Домишко, в котором жила бабушка продали. Мать Анна Николаевна, сначала сокрушалась, мол, зря. Захочешь на родные дали взглянуть, а дома нет. Деньги за вырученную продажу бабушка отдала дочери. Лидка невеста, того гляди замуж пойдёт, вот ей как раз на приданое.
Но с приездом старушки сменился привычный уклад. В небольшой двухкомнатной квартирке стало тесно. Бабусю пришлось поселить в Лидкиной комнате. Мать стелила себе на ночь в гостиной.
Однажды Лидке приснился удивительный сон. Идёт она по улице, в голубом, кримпленовом платье с выпуклыми цветочками. Стройная талия перехвачена белым ремешком с изящной пряжкой. На точеных ножках туфельки лодочки. Цокают каблучки по асфальту. У кафе «Льдинка» Лидка замечает парня.
Высокий, глаза темные как спелые вишни. И волосы. Волнами спускаются на широкие плечи.
В руках у него букет пышных хризантем в шуршащем целлофане.
Лидка не может отвести глаз от парня. Ну, до чего же красив!
Он идет ей навстречу ... Протягивает цветы и говорит - Разрешите пригласить вас в кафе?
Лидка берет в руки букет, он приятно холодит ладони.
Парень уже легонько разворачивает Лидку по направлению к стеклянным дверям кафе. На крыше сияет голубыми гранями большая пластиковая сосулька. Она граненая, и голубой, нежный цвет играет, сливается с Лидкиным платьем.
Она чувствует необычайную легкость. В кафе впорхнула придерживаемая, сильными руками незнакомца.
Наконец они садятся за свободный столик, на котором стоят металлические тарелочки с разноцветными шариками мороженого. Парень, усадив Лиду, сам садится напротив.
- Я вас знаю - говорит он. - И давно люблю.
Берет Лидкину руку в свою теплую ладонь...
Неожиданно, где-то под потолком раздается звонкая трель. Лидка поворачивает голову стараясь уловить откуда эта трель раздается и просыпается ...
Стальной будильник, с двумя колокольчиками по бокам заливался звоном.
Лидка протерла глаза, лениво хлопнула ладонью по колокольчикам. Будильник затих, Лидка перевернулась на живот, обняв теплую подушку. Она надеялась, что сон вернется, а вместе с ним и тот загадочный парень.
Но вместо этого, к кровати, шаркая обрезанными валенками, подошла баба Нюра.
- Литка, вштавай! - Я тебе ширнички швеженькие пожарила. На ночь бабуся снимала вставную челюсть и опускала в стакан с водой. Стакан стоял на тумбочке, возле кровати освещаемый луной и Лидка когда вставала ночью в туалет всегда вздрагивала, при виде ряда желтых зубов в розовой оправе.
Лидка одновременно и ненавидела и жалела бабку.
Ненавидела за то, что та совалась всегда не в своё дело. Придут к Лидке девчонки подружки бабка каждую обсудит. То платье коротко трусы видать, то штукатурки на лице наложено.
А жалела, потому что знала, как нелегко было бабке в своё время. Тяжёлая работа вывернула синие узлы на запястьях, а между ног образовалась кила. От этого бабуся ходила, широко раздвигая коленки.
Чувство жалости давило чувство отвращения.
Лидка встала, заправила постель, умылась и села к столу.
Сырники получились на славу. Лидка поливала их сметаной из ложечки и запивала какао.
- Спасибо ба - буркнула Лидка и стала собираться на работу.
Работала она в универмаге, обувном отделе. Он находился в двух кварталах от дома. Лидка прошла наискосок через парк и через четверть часа была уже в магазине. Как и положено вошла с черного входа. Тут уже была заведующая Зинаида Александровна. Она всегда приходила на работу первая, журила опоздавших, но не строго. А Лиду она выделяла среди всех, потому что та всегда выполняла план.
У Лиды была своя хитрость. Бывало, придет покупатель, станет примерять туфли. Вроде и размер подходит и фасон. Но где-то жестко, узко, жмет пальцы. Тогда Лида брала эту обувь и натирала теплым, постным маслом. Протирала тщательно, а потом убирала в подсобку. Запах от масла выветривался, обувь становилась мягкой. Примерит покупатель, все хорошо!
После такого сна и день казался светлым, добрым! Лида помогла беременной женщине надеть туфли, посоветовала какой лучше каблук носить в таком положении. Уходя с покупкой, женщина довольно улыбнулась. На душе у Лиды стало ещё теплее.
К концу дня Лиду неожиданно вызвала к себе заведующая.
- Лидочка - сказала она мягким голосом. - Я записана к маникюрше на четыре часа, но вот незадача ...
Должны привезти товар. - Милочка, не примешь ли ты за меня? Товару немного, главное внимательно отмечай в накладной.
Не дожидаясь, ответа заведующая уже застегивала сапоги. На пышной груди колыхался как маятник золотой кулончик - часы. Такие часики только входили, в моду и Лида мечтала, что когда-нибудь она себе тоже купит такие же.
Заведующая умчалась, а через несколько минут к служебному входу подъехала машина. Водитель, Генка Баринов он же и грузчик в одном лице. Лида его знала с того момента как три года назад пришла сюда работать после училища. Генка постоянно строил ей глаза, дарил какие-то нелепые и дешевые подарки. То пластиковые ландыши в горшочке, то однажды всучил пепельницу - книжку. Хотя Лида никогда не курила. Смысл этой пепельницы был в том, что она заводилась ключиком и тогда звучала мелодия Клавдии Шульженко - Давай, закурим! Однажды Лида ради смеха завела пепельницу, но что-то сломалось в механизме. Музыка не отключалась. Она проигрывалась в сотый раз. Терпение Лиды лопнуло. Она запихала ее в холодильник, под пакет с редисом. Но и в холодильнике пепельница продолжала играть.
Мать устало говорила - Зачем тебе этот нищеброд? Я тебя не для него столько лет растила. Лида обнимала мать за шею, целовала в сухую щеку.
- Мамочка, я и не собираюсь за него замуж! У меня совсем другие интересы.
Генка, лавируя между коробками, мчался навстречу Лиде, на ходу вынимая из бокового кармана накладные. Подскочил, неожиданно встал на колени и откуда-то из-под полы вытащил стеклянную туфельку - пепельницу.
Глаза Генки восхищенно горели, он протянул туфельку и торжественно сказал - Ну-с, ножку дивную продень ...
Лида чуть слышно шевельнула губами - Дурак! И устало прошла мимо, к дверям, чтобы быть готовой принимать коробки.
За спиной услышала звук разбившегося стекла. Это Генка бросил туфельку об стену, и она разлетелась на осколки.
- Сама дура! - прокричал он в сердцах Генка. - Строишь из себя непонятно что! - Нужна ты мне сто лет ...
И сам он злой и красный стал носить коробки. Когда весь товар был уложен, Генка сел в кабину и с силой захлопнул дверцу. И уехал, обдав Лиду сизым клубочком бензинового облака.
Настроение куда-то пропало. Лидка пришла домой, мать еще задерживалась на работе. На кухне, у плиты стояла бабуся. Она уже вставила себе челюсть, поэтому говорила не шепелявив.
- Пришла касатка? - Садись, я лапшу с курицей приготовила и брусничный кисель.
Лидка устало жевала, а бабка, пользуясь положением, заговорила о своих старческих проблемах. Они в основном сводились к тому, что замучила бессонница, болят натруженные руки и ноги. И скорее бы отправится в царствие божие ...
Лидка пила кисель, равнодушно слушала. Потом поставила тарелки в мойку и пошла в свою комнату.
Сегодня, во дворце спорта «Маяк» танцы. Лидка хотела зайти за своей подружкой Галкой Стрешниковой. С Галкой они вместе учились в училище.
Оставалось выбрать, что надеть.
Лидка открыла шкаф. Нарядов у неё было не так уж много. Пара юбок в клетку, серый свитер - лапша, шерстяное платье, чёрное, расшитое яркими ягодами земляники. А может всё-таки одеть это голубенькое, кримпленовое платье, которое видела во сне? Его и надену, решила Лида. Белые туфли - лодочки были на двоих с матерью. Та редко их одевала, разве что на восьмое марта, когда в библиотеке, где она работала, бывало праздничное чаепитие.
Лида собралась и пошла, в кухне у окна одиноко сидела бабуся. Казалось, она дремала. Лиде хотелось пройти незамеченной, но баба Нюра очнулась от сна и спросила - ты, куда так наштукатурилась?
- На танцы ба...
Галка Стрешникова открыла дверь сразу. На голове гнездо из бигудей, один глаз густо подведен черным карандашом, другой еще бледный.
Лида прошла в комнату, села на диван. Лениво перебирала журналы мод.
Галка докрасила карандашом второй глаз, плюнула в засохшую тушь и стала красить ресницы. Потом обгорелой спичкой аккуратно расправляла склеившиеся волоски.
- Ты чего такая хмурая? - спросила Галка. Она расправилась с ресницами и теперь подкрашивала тоненькие брови.
- С Генкой поцапались?
Лида не отвечала. Галка продолжала прихорашиваться. Сняла бигуди с жидких, пергидролевых волос и стала начесывать их.
- Не понимаю, что ты зацепилась за этот свой обувной отдел. Постным маслом сыт не будешь. Приходи лучше к нам, в гастроном. И сытая, и клиента своего всегда имеешь. Ты ему рыбки красненькой, он тебе модный отрез на платье. - Сервелатик? - Пожалуйста! А взамен Югославская стенка.
Лидка усмехнулась. - Ну, я за Чехословацкие кроссовки тоже могу кое-что достать. Хватит болтать - Собирайся быстрее!
Дворец спорта «Маяк» располагался в центре города. Когда Лидка с Галкой подходили к нему уже были слышны басовитые раскаты музыки. Зал переливался разноцветными огнями, при Дворце культуры был свой ансамбль. Парни, в расшитых серебром зеленых костюмах, слегка перебирали струны на гитарах ...
Зал наполнялся. И вдруг, словно гром среди ясного неба - песня!
Скоро стану я седым и старым
Уйду на пенсию писать свои я мемуары
Опишу я, расскажу я все как есть, как было -
С кем, когда не ладил я и кого любил я.
Все зашевелились, задвигались. Поднимались вверх руки, шаркали подошвы, танцующие подпрыгивали, словно на горячем песке.
Лидка схватила Галку под локоть, и они влились в этот ритм.
Через несколько минут музыка резко стихла, и снова чуть слышно шелестели струны.
Должен был быть медленный танец.
И вот первые плавные аккорды.
Не обижайте любимых упреками.
Бойтесь казаться любимым жестокими
Очень ранимые, очень ранимые.
Наши любимые.
В сердце защемило приятной нежностью.
К Галке подошел какой-то рыжий, тощий парень и, кивнув головой, увел в круг танцующих.
Лидка осталась одна. Ей было грустно, она казалась себе непривлекательной в своём платье.
- Дура! - ругала она саму себя. - Надо было одеть красное, с изумрудной вышивкой. Тогда бы уж точно кто-нибудь обратил внимание!
Скоро танцы кончатся ...
Настроение вконец испортилось. Галка прижималась к рыжему, уже положила ему на плечо свою голову.
Лида развернулась и пошла вдоль стены к выходу. И вдруг увидела, как через весь зал идут парни. Спортивного вида, короткие стрижки и лишь один отличался ...Волосы мягко ложились на плечи. Совсем как в том сне!
- Это он! Лидка не верила своим глазам. Что делать? Как сделать так чтобы он её заметил?
И тогда Лидка решилась пошла прямо на этих парней. Специально задела этого, кареглазого плечом. Сумочка, которую Лидка всё это время держала, в руках упала на пол. Кареглазый, поднял её и протянул Лиде.
- Извините, вот.
Заметив, что Лида направлялась к выходу, незнакомец спросил - Вы уходите?
- Я не знаю - растерялась Лида.
- А давайте потанцуем - предложил кареглазый.
Лида вся просияла от счастья - давайте!
Куплет уже заканчивался, ансамбль проиграет еще, что-нибудь заграничное и танцы закончатся.
- Меня Антон зовут, а вас?
Лида смутилась, она чуть слышно прошептала свое имя.
Из толпы кто-то крикнул - Антоха! - Ты с нами? Но Антон только махнул рукой - идите!
- Я вас, наверное, задерживаю? Лида волновалась. Вот-вот вдруг, Антон уйдет, и я его никогда уже не увижу ...
Антон огляделся вокруг, танцевальный зал стал пустеть.
- Лида, а пойдемте, погуляем? - Такая погода замечательная!
И они пошли, сначала обогнули дворец культуры, потом свернули на аллею. Солнце уже садилось за горизонт, становилось прохладно.
Антон снял с себя легкую спортивную курточку, накинул Лиде на плечи.
- У меня такое ощущение, что я тебя где-то уже видел - сказал Антон.
Лида улыбнулась - может быть, я в обувном магазине работаю.
- Точно! - Антон хлопнул себя по лбу.
-Второй год не могу себе хорошие кроссовки купить. А ведь для нас спортсменов хорошая обувь важна.
- Я достану! - воскликнула Лида и покраснела.
- А ты спортом занимаешься? - спросила она.
Антон вскочил на пореблик и стал балансировать руками.
- Да, мы с нашими заводскими ребятами на футбол ходим. Занимаемся. - А ты кроме работы, чем еще любишь заниматься?
Лида пожала плечами.
- В основном телевизор смотрю.
Ей не хотелось казаться глупой, хотелось сказать, что она читает. Но после учебы она не прочла, ни одной книги. Валялась вечерами на диване, либо с Галкой листали, журналы мод мечтали, что каждая пошила бы себе непременно.
- Я вот тут недавно книгу прочел, «Гордые люди» называется. Антон соскочил с пореблика, шел рядом с Лидой. Незаметно он взял её под теплый локоть.
- А ещё я стихи люблю. И принялся декларировать. До Лиды доносилось - Осенней болью ноет сердце ...
Она даже не заметила, что они прошли уже аллею туда и обратно. Нужно было о чем-то говорить
Лиде хотелось сменить тему книг, и она спросила - А родители у тебя кто?
- Мать в ателье, закройщица, а батя на автобазе. Водитель автобуса.
- А твои?
Лиде было стыдно сказать, что отца у неё нет. Мать родила ее уже в возрасте, последний шанс что называется. Уехав из деревни, Анна Николаевна устроилась работать дворником. Дали ей тогда комнатушку. А потом библиотечные курсы закончила. Стала работать. Пришел однажды в библиотеку посетитель, одет хорошо, шляпу снял, положил на барьер. Спросил книгу, но такой, не оказалось. Посетитель нервничал, книга была нужна ему для диссертации. Он был какой-то профессор. Мать робко предложила найти на базе.
Профессор бросил на барьер карточку с адресом и, водрузив, шляпу на голову ушёл. Мать книгу нашла. Принесла профессору прямо на дом, по тому адресу, что был на карточке.
Профессор открыл дверь. Он был закутан в розовый махровый халат, из-под халата торчали ноги в бледных волосках. На ногах голубые шлепанцы.
- А - а... Это вы пробормотал профессор. - Проходите, и закройте дверь. - Дует, знаете ли ...а я после ванны. Анна Николаевна робко прошла в комнату.
Квартира огромная как исполин. В гостиной, куда она вошла, стояла роскошная мебель. Немецкая стенка, венские стулья, картины. Все это одновременно и не сочеталось, но и придавало комнате величественность.
Профессор листал книгу, и тут же на полях делал пометки карандашом.
Было видно, что книга очень пригодилась. Анна Николаевна хотела было намекнуть, что книга библиотечная, и всякие там пометки нежелательны. Но она робела.
Стояла и не знала что делать, то ли уйти сразу , то ли остаться. Ждала, что скажет профессор.
А он довольный, отложил, книгу посмотрел на Анну Николаевну.
- Э - э, простите, как вас зовут?
Анна Николаевна ответила по-простому - Нюра.
- Анна значит ... профессор потер подбородок. - Чёрт! - Неудобная ситуация. - Понимаете ли, Анна, моя жена с девочками на даче ... В квартире полный хаос, я с диссертацией всё запустил, даже не питаюсь толком.
- Не могли бы вы помочь мне?
Анна Николаевна посмотрела на профессора с удивлением.
- Конечно, помогу, только чем?
Профессор продолжил - Если вас не затруднит, приходить, убрать в комнатах и приготовить свежий обед. - А то я с этой яичницей скоро получу язву желудка.
Видя, что Анна Николаевна сомневается, профессор поспешил успокоить.
- Я заплачу!
Так Анна Николаевна стала приходить к профессору и готовить. Она познакомилась на рынке с торговками, выбирала свежий редис и парную телятину. Лепила пельмени, варила бульон.
Как будто жила тут всегда. И случилось то, что должно было случиться.
В тот день профессор пришел раньше обычного. Анна Николаевна домывала пол в прихожей. Профессор открыл дверь и увидел слегка приспущенные темно-коричневые чулки, а выше полные, белые коленки. Он сам не заметил, как бросило в жар изнутри ... и этот жар стал подниматься выше и выше ...
К концу осени Анна Николаевна, придя на квартиру заметила что профессор не вышел к ней как обычно. В кабинете стучала пишущая машинка. Анна Николаевна так бы и осталась стоять в коридоре, но тут раздался голос профессора - Аннушка, зайди!
Она прошла в кабинет. Воздух спертый, надо бы открыть окно, проветрить ...
Но профессор жестом показал - не надо!
- Аннушка, мне право слово неловко об этом говорить ...
- Но тебе пора уже уходить ... Совсем ...Скоро жена приедет, девочки.
- Там на кухне конверт. Возьми его. Я думаю, тебе хватит.
Анна Николаевна ничего не ответила, конверт взяла. Там были деньги. Не растерялась, внесла сумму в кооператив и получила квартиру. Родилась Лида. Профессору ни слова не сказала. Растила сама. Однажды в газете прочла о его кончине. Пришла на кладбище, стояла в стороне, смотрела, как падают снежинки на его крупный лоб и не тают. Увидела жену и дочерей. Обе они были в мать. Такие же чернявые и худощавые.
Лиде про отца ничего сначала не говорила. Подружкам во дворе Лида сообщала, что её папа сидит на облачке и на неё смотрит. Лишь потом, когда Лида повзрослела Анна Николаевна рассказала ей правду.
На улице уже совсем стемнело. Народу становилось всё меньше и меньше.
Мне пора - Лида легонько высвободила свою руку из крепкой ладони Антона.
А он, перехватив, Лиду за талию приблизил к себе и поцеловал. У Лиды закружилась голова.
- Когда мы теперь увидимся? - спросил Антон.
Лида пожала плечами - не знаю ...
- Может завтра, в кино? Антон снова протянул Лиду к себе и поцеловал.
Она ещё переживала тот первый поцелуй, такой сладкий, поэтому ответила очень тихо - Пойдём ...
- Тогда в семь, у кинотеатра «Байкал». Буду ждать!
Лида поднимаясь в квартиру, не чувствовала под ногами ступенек.
Тихонько открыла дверь. На кухне горел свет, оттуда вышла взволнованная мать.
- Полночь уже! - Где тебя носит? Говорила она шепотом, чтобы не разбудить бабусю.
- Не посмотрю что ты взрослая! - Возьму ремень и всыплю по первое число!
Но Лида знала один приём, который ещё с детства заглушал гнев матери.
Она целовала её в щеку, слегла, поглаживая по плечу. И мать становилась покорной и доброй.
- Мам, не кричи. - Я, кажется, замуж выхожу ...
Анна Николаевна от неожиданности плюхнулась на табурет. Забылась, что нужно говорить шепотом, воскликнула громко.
- Замуж?
Из спальни, шаркая своими половинками валенок, зевая, уже выходила бабуся…
Продолжение следует! Подписываемся если не трудно. Всем мира и добра! Благодарю!