Я сидела дома на кухне перед ноутбуком. Пашка уехал куда-то на шабашку, а у меня был заказ, и надо было добить его как можно скорее. Я сидела, забравшись на табуретку с ногами, потому что пол был очень холодным. Я надела шерстяные носки и огромную Пашкину кофту. Я частенько таскала его вещи, особенно, когда мерзла.
Начало здесь. Предыдущая часть тут.
Дома было холодно, так как отопление отключили из-за какой-то аварии и не включали уже два дня. А на дворе стоял ноябрь.
Я откусила холодный пирожок с холодным мясом и в шестой раз нажала на кнопку электрического чайника. Такими темпами мы тут превратимся в чукчей.
***
В дверь позвонили. Я полетела открывать и по пути проехалась по линолеуму в своих носках, чтобы быстрее открыть дверь. Пришла мама.
Мама зашла в квартиру и с порога начала орать. Она даже не разделась. Только закрыла дверь и сразу открыла рот:
— Да как у тебя совести хватило? — кричала она на меня, размахивая руками.
Я стояла, вытаращив глаза. Сначала даже не поняла, за что меня ругают. Но это жуткое чувство из детства как на вертолете подлетело и влепилось в мою грудь с размаху. Чувство оцепенения. Будто мое тело налилось свинцом, и я не могла пошевелить ни рукой, ни головой. Всякий раз, когда в детстве мама ругала меня за мои проказы, я также стояла и не могла пошевелиться. Я могла только улыбаться.
Улыбнулась и теперь. Это злило маму еще больше.
— Что ты лыбишься? Ты выманила у отца почти 800 тысяч за два года! Как ты вообще умудрилась? Как ты посмела? Да на что ты спустила? Ты понимаешь, что лишила меня санатория, массажа, хороших врачей. Я уж не говорю про отпуск и новые вещи! Какого черта ты тянешь с отца деньги?
Я молчала. Просто ждала, пока мама выплеснет весь свой негатив.
— Ох, будь ты поменьше, я бы выпорола тебя, как сидорову козу! Неблагодарная! Больше ни копейки не получишь. Поняла?
На этих словах мама развернулась и вылетела из квартиры. Я закрыла за ней дверь, и тихо сползла по стене на пол. Всегда так было: когда мама на меня орала, я смеялась ей в лицо. Но когда она уходила или оставляла меня одну, я умирала от боли. Рыдала. Страдала.
Вот и сейчас меня душили слезы, и я не стала их сдерживать. Пусть бегут.
Когда я проплакалась, то написала папе сообщение.
— Приходила мама.
Он ответил:
— Я знаю.
— Ты больше не будешь давать мне денег?
— Прости.
Не то, чтобы я расстроилась. Мы еще до свадьбы обсуждали этот вопрос, и меня предупреждали, что меня и моего мужа никто содержать не будет. Раз мы решили создать свою семью, то и заработать на нее должны самостоятельно. Но я по своей хитрожопости в одностороннем порядке отменила это соглашение, и папа со мной согласился. Но оказалось, что так делать нельзя. Эх...
Мы с Пашкой переживали непростое время. Он активно искал свое место под солнцем. Пробовал одну работу за другой, но нигде не мог прижиться. Как будто ни один коллектив его не принимал.
Я училась последний год, и мне предстояло писать дипломную работу. Она меня пугала и страшила. Я даже не имела представления, с какой стороны подходить к делу.
Денег становилось все меньше и меньше. Мы с Пашей стали все чаще ругаться, раздражаться друг на друга. Меня злило, что он не приносил денег в семью. Злило то, что на него было сложно положиться. Вроде обещает много, но на деле получается, что ничего не получается.
Еще он начал говорить о ребенке. Что, мол, пора. Как только я закончу учиться, надо рожать. А я не хотела детей. Ну какие дети? Мы сами еще дети. Поэтому я как и прежде, пила ОК и ни о чем не беспокоилась.
***
Катька нашла крутую работу. Ее за каким-то хреном устроили в министерство культуры. И все очень радовались, что Катя теперь при должности. Да, должность не великая, но работа очень интересная.
Катька превращалась в деловую колбасу, и мы общались все меньше и меньше. Только на праздниках.
Кстати, о праздниках. На одних посиделках у меня случился интересный диалог со своей тетей (сестрой мамы). Тетя выпила лишнего и, ковыряя вилкой селедку под шубой, выдала:
— Эх, Кирочка. Повторяешь ты мамкину судьбу. Вот же как интересно получается.
— Почему это я мамину судьбу повторяю?
— Так мамка твоя такая же была. Дерзкая и своенравная. Командовала всеми. Пока в тюрьме не посидела, — тетка захихикала и прикрыла рот ладошкой.
— В смысле, в тюрьме? Мама что, сидела в тюрьме? — я была ошарашена.
— Да недолго. В СИЗО только, пока следствие шло.
— Какое следствие?
— Тебе еще не рассказали эту историю?
— Нет, — ответила я тихо.
— Ну слушай. Мама твоя все о красивой жизни мечтала. Вот, познакомилась с одним парнем, Тимошей. Как они с ним только не чудили! Людей подставляли, мошенничали. Кот Базилио, да лиса Алиса. Да, Светка? Помнишь? — хохотнула тетя и подмигнула маме.
Мама не расслышала, но по инерции кивнула. А тетя продолжила.
— И вот, их последнее дело привело твою маму под суд. Тимоша этот, конечно, бежал, теряя тапки. А маму чудом оправдали. Вот такая история. А потом Светка с твоим отцом познакомилась и успокоилась.
Я была в шоке.
— И как же это я ее судьбу повторяю? — решила докопаться я до истины.
— Так я смотрю, ты тоже кредитами начала баловаться. И папку подставляешь. Нехорошо это, Кира. У нас в семье вообще карма денег плохая. Алчности много, злости, жадности. Преодолеешь эти порывы — будешь счастливой.
На этих словах тетя поднялась из-за стола и объявила, что пора танцевать!
А я осталась на месте и все думала над ее словами.
«Будешь счастливой».
Я вообще никогда в жизни не задумывалась, а счастлива ли я? И сейчас настал момент, когда я хотела получить от самой себя ответ на этот вопрос. Я пригубила вина, откинулась на спинку стула и примеряла на себя мысль:
А счастлива ли я?
Сначала я оглядела внутренним взором все материальное, что было в моей жизни. И, конечно, мой ответ был «нет». Еще столько всего нужно было купить! Столько всего хотелось! Но потом я подумала о моральной стороне жизни. Есть ли у меня чувство счастья? И, к сожалению, ответом тоже стало грустное «нет». Я даже не знаю, чувствовала ли я его хоть когда-нибудь?
Счастье. Что это вообще такое?
Продолжение читать тут.