Бетонные идолы вяло похрустывали арматурными костями. Тяжёлые руки замшелых богатырей тянулись вверх, пытались схватить пылающий солнечный шар, но сил на свершение не хватало. Как и всегда, автобус проехал до того, как Андрей успел рассмотреть: может, хоть сегодня кто-то из них успеет доказать ему, на что способен?
Конечно, он знал, что монументальные фигуры у обрыва были только очередным недостроем девяностых, но всё равно каждый раз по дороге из школы ждал чуда. Вдруг хоть один исполин из трёх наконец-то сможет пошевелиться? Андрей бы тогда поверил, он бы и шаманом для них стал, если нужно, только бы увидеть хоть один знак, самый главный. Других знамений хватало, но это – решило бы всё.
Он ждал послания отовсюду: проходя мимо скелета будущей многоэтажки, касаясь потемневшего дерева покосившегося домика на окраине, высматривая осторожную лисицу среди кривых горных берёз. Он выучил название облака, которое несколько раз в неделю окаймляло голову заснеженного вулкана и повторял "лентикулярное" в надежде, что это сработает как заклинание. Он прочитал все сказки про хитрого ворона Кутха, который создал целый полуостров, умел превращаться в людей и зверей и играючи швыряться сопками. Он никому не рассказывал о своём увлечении (как бы не сглазить), и даже подруге детства, Женьке – которая знала все секреты, включая историю, как он утопил велосипед в реке – не признавался, что на самом деле хочет делать в жизни. Как назло, Женька увлеклась мультфильмом о шаманах и теперь говорила только о них, так что не проболтаться стало сложнее.
– Какой твой тотемный зверь? – Женька заполняла очередной тест "Какой ты герой мультфильма". Она сосредоточенно смотрела на экран смартфона и не знала, из какого разочарования выдернула друга.
– Что? – Андрей отвернулся от окна.
– Ну, тотемное животное, твой великий предок.
– А, это. Ну, напиши, не знаю, лебедь, – “Ей же не объяснишь, что всё намного сложнее. Одним зверем тут не отделаешься: в каждом из нас много зверей и много ликов”.
– Круто! Это из-за фамилии? – Андрей пожал плечами. – А у меня евражка*.
– Ага… – он не хотел продолжать разговор, но тогда начались бы другие вопросы, обиды и другие глупости. “Нужно вести себя как они, тогда всё будет в порядке. Да, даже если их поведение кажется тебе странным”. – А почему евражка?
– Ну, смотри, какие у меня щёчки! – “Мамочки…” – Андрей. Андрей! Ау. А ты веришь тотемных животных?
– Ну, немного верю. Сложно не верить, когда едешь в автобусе с девочкой с евражкиными щёчками.
Женька прикрыла руками порозовевшие щёки, заулыбалась и стала больше похожа на лисичку. Андрей на автомате отзеркалил её улыбку, вернул с процентами и отвернулся обратно к окну. Даже ей он не мог рассказать о том, кто он на самом деле.
***
Каждую осень он чувствовал, что мир что-то недоговаривает. Вот, ворон пролетел прямо над его головой, чуть не зацепил когтями шапку. Ворон в пригороде не живёт, а тут будто специально нашёл и прилетел. Или вихрь из листьев и пыли станцевал прямо вокруг Андрея и рассыпался у его ног, аккуратно сложившись в круг. Но главное даже не это. В ночь перед первым снегом он каждый раз видел сон.
Там седая старуха в кухлянке** и унтах*** плясала с бубном перед бетонными идолами. Она повторяла их позы, показывала, как можно выпрямиться, дотянуться до неба, пела, шумела, будто пыталась разбудить великанов, но они не шевелились. Андрей смотрел на неё сверху, ощущал, что летит, но не понимал, как. Он был уверен, что в её действиях не хватает важной детали, что если добавить это нечто, то всё изменится… Более того, во сне только он знал секрет, как пробудить спящих, но не мог воплотить, потому что мешали крылья, а когда просыпался – забывал, что же нужно сделать, чтобы каменный старец дотянулся до солнца. Утром Андрей вытирал выступившие от досады слёзы и думал, что в следующем году точно вспомнит, что нужно сделать, чтобы выполнить ритуал – но…
– Подожди, а зачем вообще их будить?
– В смысле? – он уже жалел, что открылся ей. Сначала хотелось поделиться, да и она сама спросила, что он думает… Впервые ответил честно, а теперь она решила, что может потоптаться по его вере. Отлично.
– Ну, представь. Твой великан такой взял и схватил солнце. Зачем вообще? Что тут хорошего?
– Мне кажется, это… – она могла не понять, ничего не понять, но раз уж решился рассказать правду, будет тупостью не объяснить, зачем это. – Смотри, сейчас середина октября. Первый снег. И у нас одновременно светит солнце, остатки зелени, жёлтые листья, красная рябина, голые ветки и – метель. Такое происходит осенью каждый раз. И мне страшно. Нет, дай сказать. Понимаешь, мне страшно, что всё это смешалось в одном дне, я каждый раз чувствую, что этого не должно быть. Как будто всё настолько нарушилось, что естественного порядка вещей больше нет. И эти дома обшарпанные рядом с новыми, или вон, посмотри, старый дом быта… Вот он снаружи заброшка, а внутри у него плитка с узорами, похожая на изразцы. В каждой комнате разная! Почему он с таким нутром оказался в разбитом состоянии? Понимаешь, о чём я?
– Ну, допустим. И что может твой идол?
– А если идол коснётся солнца – всё встанет на свои места. Мир пойдёт к зиме, потом к весне, лету – и так по кругу, и не будет этого ужаса, когда всё сразу; и остальное, я уверен, тоже исправится! Понимаешь? Он просто как бы… Нажмёт на кнопку…
– Нажмёт на кнопку. На солнце, – конечно, она ни-че-го не поняла.
– Да. Я просто считаю, что это правильно.
Один верный шаг – и это место перестанет казаться надломленным. Бетонные кости недостроев истлеют, дома будут расти только там, где на самом деле нужны, люди не будут лезть на территорию зверей, лисы не будут шнырять в центре города, климат перестанет меняться, следующая зима станет настоящей, нужно только…
– На остановке! – он вскочил и дёрнулся к выходу раньше, чем она успела сообразить, что не так.
– Андрей, подожди, это же не твоя остановка! Нам через полчаса выходить! Подожди, ты что, обиделся? Андрей!
***
– Гляди – псих.
– А?
За окном маршрутки у раздолбанных балок танцевал мальчик с бубном. Он выгибался назад, потом вытягивался вверх, кричал, подпрыгивал, трясся и задирал голову вверх. Вокруг него летал самый настоящий ворон, хотя они не бывали в этих краях лет двадцать, а солнечный круг медленно смягчался, отдавая небу часть краски, но сохраняя контуры.
*евражка – народное название берингийского суслика, который обитает на Дальнем Востоке, а также на Аляске и в Канаде
**кухлянка – меховое пальто без капюшона разной длины
***унты – сапоги из оленьей шкуры
Автор: Катя Бременская
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ