Дело было в начале 90-х в тех самых караулах № 1 и № 3, куда нас возил лихой солдат-водитель с погонялой «лысая смерть» (о чём здесь). И было тогда в караулах этих совсем грустно и страшно. Потому как ничего нормального там не было – ни ограждения постов (дыры в ржавой «колючке» с небольшой авианосец размером), ни освещения их-же (две-три лампочки на километр «то потухнет, то погаснет»), ни питания солдатского. И даже телевизоры тамошние работали по принципу «через раз и не в вашу смену».
Караулы перед заступлением получали на продскладе паёк «рассыпухой» и своими силами что-то из него готовили. Ну а если (что в те годы уже начинало бывать) смена не приезжала, то оставался караул на вторые сутки. Паёк и новую постовую ведомость подвозили, как правило, намного позже… И вот, в один прекрасный день, забрёл в те края высокий воинский начальник. Уж не знаю, грибы ли он собирал (те места дюже грибными были, и личный состав бодрствующей смены, в сезон, набирал по нескольку вёдер отменных грибочков), или просто ему настучали про плачевное положение дел. Но так или иначе, проверил он что там творится, охренел от увиденного, и вставил знатный пропи&дон всем своим подчинённым. А также потребовал в кратчайшие сроки - устранить, усилить и углубить!
Само собой, все кинулись устранять и углублять. Ограждение постов было поставлено заново – на новеньких бетонных столбах. Колючую проволоку натягивали ЗиЛом, так, что она аж звенела как струна! Все расстояния строго по Уставу. Караульные вышки сварили из списанных БТРов и поставили на недосягаемую высоту – метров 15, не меньше! Навтыкали кучу столбов освещения с плафонами, да плюс гирлянду плафонов пустили по самому ограждению – дабы подступы освещала, а часовой в тени был. Всё по уму! Налепили по периметру ТСО (технических средств охраны) разных. После чего пульт начальника караула стал похож на таковой в зале управления атомной электростанцией – лампочек всяких как на новогодней ёлке, да вагон тумблеров к ним в придачу.
Но разогнавшихся «устранителей с углубителями» было уже не остановить! В тех караулах соорудили вольеры для караульных собак и понаставили блок-постов с ними (собаками). Ну и для пущей охраны и обороны, заминировали подступы к постам самыми что ни на есть настоящими боевыми минами! Сапёры навтыкали своих противопехотных ПМН и ПМН-2 (чёрный пехотный юмор расшифровывал их как «принесите мою ногу, два раза»).
Навтыкали они их перед наружным ограждением постов, полосой метров десять в ширину, и такой же полосой за внутренним ограждением – видимо дабы не только злобные нарушители до имущества государственного не лазили, но и сами часовые. Натянули волчатник, наколотили леденящих душу бирок «Осторожно! Мины!» и укатили восвояси, пожав нам руки и оставив на память формуляр минного поля, который благополучно был про&бан пехотой в течение недели…
Приехал усталый усатый замполит, с грустью поставил в караулки «оторванные от души» новые цветные телевизоры, и укатил восвояси, пожав нам руки и оставив новую подшивку газет и журналов, которую пехота дружно пустила по назначению в течение недели…
Зампотылу организовал питание – в караулках поставили кухни и склады для продовольствия караула, и посадили поваров, которые готовили из продуктов тех сносную еду «по нормам» - с маслом, яйцами и даже мясом. И раз в неделю завозили для караула продукты…
Наделав всего этого, «устранители с углубителями» щёлкнули ягодицами перед высоким воинским начальником и попросили за усердный свой труд премии и медальки. На чём эпопея сия закончилась. Видимо до следующей нескорой проверки высоким воинским начальником. Ну а пехота продолжила несение службы на оборудованных «по последнему писку» постах.
Первыми «сдались» ТСО. Потому как надо их холить, лелеять и обслуживать своевременно. А также грязными солдатскими ручонками не ковырять и гвоздики ржавые в них не засовывать. Датчики стали давать ложные срабатывания, пульты стали пищать «тревога» по делу и без. Пехота, пару – тройку раз побегав по таким тревогам «в ружьё», плюнула на все эти лампочки, и выключила тумблер питания. Ибо нефиг. Изредка приезжали, конечно, бригады и пытались героически восстановить работу ТСО. Однако хватало их на неделю – другую, после чего пехота вновь выключала тумблер. Ибо нефиг.
Освещение постов тоже продержалось недолго – надо же лампочки менять. А как их поменяешь, если столбы освещения метров десять в высоту? Вышку надо. А где ж она в пехоте? Да и вообще мины кругом, ищите дурачков к столбам тем подъезжать… Звенящая колючая проволока пообвисла и приржавела, трава вдоль ограждения вольготно выросла двухметровыми кустами. Выкашивать её полагалось, но кто ж этим займётся на минном то поле?...
…Рядовой инженерно-сапёрной роты мотострелкового полка Ваня был нерадивым солдатом. Приказы командиров выполнял неохотно и вяло, часто встревал во всякие неприятности, бегал в самоволки, где праздно проводил время по собственному усмотрению… короче, был Иван «косячником». За что регулярно отбывал наказания - драил Очки, сижывал на гауптвахте, и даже бывал бит начальством и сослуживцами. И однажды, после очередного своего «косяка», был с позором переведён из доблестной иср в махровую пехоту. Где оказался не таким уж и плохим, и довольно скоро был допущен даже к несению караульной службы. Дембель Ванин неумолимо приближался… Доселе неизвестно нам, с какого такого перепугу, ему вдруг захотелось привезти домой на дембель немного мин. Может вспомнил, что он сапёр, а может и извести кого замыслил – времена тогда были бандитские, неспокойные. Как бы то ни было, заступив в очередной раз в караул, и будучи часовым, полез Ваня на минное поле, дабы мины поснимать и в вещмешочек свой поскладывать. С парой мин ему это удалось, а вот с очередной они не сдружились. Что уж он с ней такого творил, осталось тайной. Вроде как на неизвлекаемость такие мины не ставятся, и ежели всё аккуратно делать, неприятностей быть не должно. «Не должно, но не обязано» – гласит поговорка. И мина та противопехотная, согласно своему предназначению, сработала «против пехоты». Потому что, как говорил старый сапёр: «детонация непредсказуема как дамский оргазм – порой рубишь мины топором и топишь тротилом печку, и всё нормально, а иной раз ладошкой не так проведёшь, - и здрасьте!». Взорвалась, короче, та мина у Ваньки в руках, когда он её с поля минного снимал. Само собой, что после этого поехал Ваня домой не дождавшись дембеля и упакованный в соответствующую тару…
Приехал усталый усатый замполит, с грустью повесил в караулках огромные жуткие фотографии Вани после взрыва, с большой надписью «Солдат! Не лезь на минное поле!», провёл воспитательную работу и укатил восвояси... За последующую историю существования тех минных полей, подорвались на них ещё один часовой, караульная собака, случайно забредшая корова из ближайшей деревни и начальник склада. И заметьте - ни одного злодея-нарушителя! Окромя коров с собаками все выжили, правда своё горькое прозвище «Принесите Мою Ногу» отработали мины по полной.
P.S. Чем всё в результате кончилось, расскажу в следующий раз. Прошу прощения за редкость «писанины» - дел привалило, недосуг всё как-то... 🤷