30 октября в России отмечают день памяти жертв политических репрессий.
На входе в кольскую церковь Благовещения Пресвятой Богородицы можно увидеть памятную доску настоятелю протоиерею Константину Мелетиеву, на которой написано: «Расстрелян за веру Христову». На его долю выпали самые суровые испытания первых лет антирелигиозной политики Советского государства.
Светильник для людей
Константин родился в семье священника 20 мая 1884 года в Коле, окончил хорошистом духовную семинарию в Архангельске и уже в 1909 году был рукоположён в сан диакона и в том же году определён священником в Кольский собор. В 1916 году отец Константин наряду с другими священнослужителями края принимал участие в закладке собора на месте будущего города Романова-на-Мурмане.
«В послужном списке отца Константина отмечалось, что он поведения очень хорошего, к службе относится ревностно», — пишет кандидат исторических наук, доцент, заведующий истории и права Мурманского арктического госуниверситета Юлия Бардилева в книге «Русская Православная Церковь на Кольском Севере в первой половине XX века».
В советское время, когда начались гонения на духовенство и верующих, он выступал против закрытия церквей Колы, и во многом благодаря его стараниям не был снесён единственный действовавший во второй половине 1930-х годов в Мурманском округе храм Благовещения Пресвятой Богородицы, который долгое время оставался последним оплотом православия на Кольской земле.
«Это действительно было очень сложное время, сохранилось мало информации. Но здесь была борьба. Этот храм стал светильником для людей, его очень любили. В то же время после революции пошла тенденция к тому, что храм стал мешать. Союз воинствующих безбожников (СВБ) воевал с ним, настаивая на том, чтобы закрыть», — поделилась с «АиФ–Мурманск» завуч воскресной школы церкви Благовещения Пресвятой Богородицы Яна Серафимовна Петрова.
После революции 1917 года нетерпимость новой власти к духовенству лишь нарастала. На заре 1920-х годов началось изъятие церковных ценностей из всех храмов.
«Из кольского Благовещенского собора по акту 22 мая 1922 года изъяли множество серебряных изделий: 20 штук риз с венчиками и без (окладов икон), три венчика, один наперстный крест, один потир, по одному дискосу, звездице, блюдцу, кадилу и так далее. Изъяли также 26 серебряных монет — по 50 копеек и восемь — по рублю, серебряный и золотой лом. Всего из Кольского собора и Троицкой церкви Колы изъяли 34 фунта 16 золотников серебра», — пишет Юлия Бардилева.
Тогда авторитет Константина Мелетиева повлиял на решение власти, и верующим были оставлены Евангелие 1609 года, ризы на Иверской иконе Божией Матери и иконе святого Николая Чудотворца, а также на иконах преподобного Трифона Печенгского и Троицы.
«Народ шёл»
С 1922 по 1927 год Константин Мелетиев был награждён камилавкой архиепископом Архангельским Антонием, а в 1927 году был утверждён в должности благочинного края. Тогда на страницах газеты «Полярная правда» участники Союза воинствующих безбожников сетовали на действия религиозной двадцатки Кольского собора, их абсолютно не устраивало, что людей не пугала стужа и они могли пройти 12 вёрст ради того, чтобы посетить службу. Прихожан называли фанатиками.
В 1930-х годах началось открытое преследование верующих и настоятеля Благовещенского храма.
«В церкви был костяк прихода, который советская власть старалась разрушить, специально подсылая провокаторов. Однако так как все друг друга знали, это было затруднительно», — рассказал «АиФ–Мурманск» протоиерей церкви Благовещения Пресвятой Богородицы в Коле Алексей Карпов.
Власть предсказуемо раздражало существование кольской религиозной общины. Был приглашён лектор из Ленинграда, он и придумывал разные заметки с громкими заголовками: «Мракобесы», «Бдительность на фронте борьбы с религией», «Выше качество антирелигиозной работы». Отмечалось, что церковная двадцатка по-своему трактует сталинскую Конституцию, попросту её извращает, ведя большую агитацию, направленную на вовлечение в религию рабочих и колхозников. К сожалению, до наших дней сохранилось не так много информации о причинах столь серьёзных обвинений.
Поначалу отцу Константину удавалось противостоять мощной агитационной машине. Он смог сплотить вокруг себя верующих людей. Известно также, что деятельность его и церковной двадцатки способствовала сбору средств на постройку новой церкви.
«В храм шёл народ. Описывается празднование Пасхи, после которого произошли события с арестом отца Константина. Тогда почти 800 человек собралось на праздник», — рассказала Яна Серафимовна.
В 1937 году Константин Мелетиев был арестован и подвёргся изнурительным ночным допросам, на одном из которых подписал навязываемое ему обвинение.
«Выдержки из стенограммы допроса: «... всё время боролся за сохранение церкви и числа верующих вокруг церкви. С этой целью через актив церковников под моим руководством я проводил контрреволюционную работу среди верующих... я разъяснял, что новая Конституция даёт... возможность открывать закрытые церкви, что является контрреволюционным извращением сущности новой Конституции», «... признаю себя виновным в том, что я выступал в контрреволюционном духе и настраивал верующих против мероприятий соввласти, что вызвало антисоветскую демонстрацию в поселковый совет», — пишет Юлия Бардилева в книге «Русская Православная Церковь на Кольском Севере в первой половине XX века».
«Он взял всю вину на себя, чтобы вывести из-под удара других людей из церковной двадцатки», — предположил протоиерей Алексей Карпов.
Отец Константин ничего не сказал про члена церковной двадцатки, проходившего с ним по одному делу, а также он не обвинил в соучастии никого из верующих. Решение о высшей мере наказания было вынесено 4 октября 1937 года тройкой УНКВД Ленинградской области. Точное время исполнения приказа неизвестно, примерно это промежуток между 5 и 9 октября 1937 года. Константин Мелетиев был расстрелян в Левашовской пустоши под Ленинградом.
Жизнь после смерти
Ещё до расстрела священника местная власть предлагала снести здание собора. Была приглашена комиссия, которая, вооружившись топором и пятикилограммовым гвоздём, изрубила стены и выворачивала кирпичи. Однако прихожане направили во ВЦИК ходатайство о защите религиозных интересов и местного храма. Пока настоятелем храма был отец Константин и существовала зарегистрированная община верующих, планам антирелигиозников не суждено было сбыться.
«Выходили комиссии, которые пытались убедить всех, что храм и колокольня опасны для жителей, что они разрушаются. Однако после этого несколько десятилетий храм использовали как школьные мастерские, как склад», — рассказала Яна Серафимовна.
После гибели отца Константина кольский Благовещенский собор в 1938 году закрыли. Храм ненадолго возобновлял работу после Великой Отечественной войны и действовал с 1946 по 1959 год. Вновь он открыл свои двери для верующих лишь в начале 1990-х годов.
«Благодаря крови этих новомучеников и исповедников, которые были в XX веке, живёт сейчас Церковь. И об этих страшных событиях, датах нужно вспоминать и говорить, чтобы это не повторилось», — считает протоиерей Алексей Карпов.
Расстрелянный священник был похоронен на Левашовском кладбище в Ленинграде. Реабилитировали его спустя полвека — 17 мая 1989 года, после вступления в силу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв политических репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов».
В некоторых интернет-источниках можно найти информацию о канонизации отца Константина Мелетиева, однако это не соответствует действительности.
