Вы, конечно, знаете, как умирают дома̀. Пустеют, холодеют, гниют и разваливаются. Но дом моей бабушки, бабки Кати, как её называли все, умирал иначе.
Он яростно уходил. Погибал, в битве с чем-то страшным и мощным, вырвавшемся из его недр.
Вот он, на снимке. На излете своей истории. Уже обреченный.
Это был знаменитый, статусный дом управляющего сорокскими лесозаводами, где девочка Катя обитала с матерью в качестве прачки. В 30-х годах они получили в нем «угол» - бывшую барскую кухню с комнаткой для прислуги.
Три окна справа – их квартира. Отсюда бабку Катю, последнюю из жильцов, хоронили.
Сюда из дальних мест принесли меня ноги – увидеть, чем кончилась вся эта история.
Я стояла на пороге бывшей кухни и не верила глазам.
Доски пола торчали, разорванные огромным валуном, выползшим из земли. Зеленый от лишайников, он высился посреди просторной, выкормившей сотни людей, кухни и будто шевелился в ожидании моего ухода.
Дребезжали оконные стекла, клубилась пыль над осыпавшейся печью, желтели свежими сколами обломки половиц. Дверь в спальню валялась внутри, словно её вышибли ударом ноги.
- Ну нет! – сказала я. – Так просто я не уйду. Не дождетесь!
И решительно направилась в спальню, обходя проломы.
И не напрасно.
В отличие от кухни, здесь кое-что еще оставалось. Во-первых, валялся венский стул. Всего, помню, их было восемь в комплекте с дубовым столом (доставшимися Катерине от раздела барского добра). Во-вторых, диван. С откидными валиками по бокам. Крохотный, но в детстве на нем отлично спалось. Больше ничего не было.
Я хотела пошарить в диване – вдруг отыщу какую мелочь на память, но тут что-то сильно зашуршало и с потолка рухнула печная труба. Черное облако сажи двинулось в мою сторону.
- Ухожу!
Подхватив стул, я бросилась к выходу. Но на пороге остановилась, обернулась к валуну и прошептала:
- Спасибо, что дал мне это увидеть…
…Через месяц дом раскатали. На его месте появилась «Пятерочка». Не знаю, благополучна ли там торговля, а про дом своей бабушки Кати я еще расскажу.
Подпишись, чтобы не пропустить)))