Екатеринбург, Вознесенский проспект, 49/9. Дом Ипатьева. Кто ныне не знает об этом доме? Здесь, в подвале, в июле 1918 года совершилось бессудное убийство последнего русского царя и его семьи.
Ипатьевский дом снесли в 1977-м, а в 2003-м на этом месте построили Храм на Крови в память о Романовых и их спутниках, принявших мученическую смерть.
Предлагаю подробно разобрать историю дома,который стал символом кровавой расправы царской семьи.
Дом построен примерно в конце 1880 года (кто был архитектором, я не выяснила). Этот дом, как и место, где он стоял довольно заметно в истории Екатеринбурга. Двухэтажный каменный дом, поставлен на Вознесенской горке. Это красивое место для своей загородной дачи облюбовал еще Татищев, а в 1766-1808 годах тут стояла деревянная Старо-Вознесенская церковь.
Архитектура дома в точности повторила рельеф горки. Восточный фасад (обр. на Вознесенский проспект) был одноэтажным, а западный (в сад) двухэтажный. С подвального этажа имеется выход на Вознесенский переулок (южный фасад). Длина дома составляла 31м, ширина 18 м.
А вот главный парадный вход был с Вознесенского проспекта. Архитектурный стиль — псевдорусский с элементами уральского модерна. Внутри дом украшен чугунным литьем, лепниной, росписями.
Первым владельцем дома был горный чиновник статский советник И.И. Рекордивцев. Воспитанный в очень богатой семье потомственных рудознатцев, он получил хорошее образование. Именно это и позволило сделать карьеру и дослужиться до статского советника. Любил выпить, играл в карты. А ещё, по воспоминаниям современников, был глуховат, слеповат, лицо обезображено оспой, опухшее от пьянки, а отсутствие передних зубов дополняет картину.
Ну, с такой внешностью красоток, конечно, не заманишь. Да, и не нужны они ему были. Из своего дома он устроили настоящий вертеп. Пользуясь своим положением, он из казенной казны оплачивал свои многочисленные «запретные утехи». Особняк получил название «гнездо разврата», и порядочные люди старались обходить его стороной. И тут на сладострастника свалилась беда. Некоторые особо предприимчивые из любовников (в основном из бедного сословия) решили его пошантажировать, и не без успеха. У шантажистов росли аппетиты, у развратника убывал капитал.
Дом пришлось продать за долги. Но скандал все равно разразился. Был суд, церковное проклятие, приговор. И Рекордивцев не выдержал и скончался от апоплексического удара. Вторым владельцем дома стал в 1898 году золотопромышленник И.Г. Шаравьев. Этот тоже засветился в уголовном деле торговцев «стрелянными золотыми приисками». Что это было за дело, информации я не нашла. Но дело было громкое, т.к. написано «знаменитое дело по стрелянным золотым приискам». Все тоже кончилось приговором, и дом вновь был выставлен на продажу.
Продан он был горному инженеру-дорожнику Николаю Николаевичу Ипатьеву.
Жизнь Николая Николаевич это наглядный пример того насколько катаклизмы истории отражаются на судьбах людей. Коренной москвич, выходец из старинного дворянского рода, чьи корни уходят во времена Ивана Грозного, родился в одном из кварталов старой Пресни.
В 1906 году он покидает военную службу, выходит в отставку, и по рекомендации своего старшего брата Владимира (блестящего ученого-химика, позже в США его назовут лучший химик XX-го столетия), решает обосноваться в Екатеринбурге. Хороший инженер и способный организатор, Ипатьев быстро осваивается в городе. Он создает группу специалистов, с которой решает начать свое дело. Открывает небольшую фирму по строительству железнодорожных путей. Получает очень выгодный подряд на прокладку путей дороги Пермь-Екатеринбург на Южном участке.
Проект, предложенный Ипатьевым, был и оригинален, и надежен. Строительство началось, но оно не обошлось без финансовых махинаций. И Николай Николаевич был в них замечен. Собственно, на эти деньги и был приобретен дом на Вознесенской горке в 1908 году.
Семья поселилась на 2-м этаже, а на первом разместилась его контора подрядных работ. После заселения, он сразу начинает напихивать дом всеми видимыми и невидимыми на то время удобствами. В доме было электричество, телефонная связь, ванна с колонкой для подогрева.
В подвале (том самом) Ипатьев устраивает винный погребок, где можно было посидеть с друзьями, уединившись от дам. С бутылочкой вина, они обсуждали как текущие проблемы, так и события уже сотрясающие тогда страну. Частенько заезжал к брату, Владимир. Как и все либерально настроенные интеллигенты в России, братья почти восторженно приняли весть об отречении Николая II и сразу начали сотрудничать с новой властью.
Октябрьский переворот тоже восприняли спокойно. Николай Николаевич надеялся, что ничего не изменится, и он по-прежнему будет строить дороги, преподавать в Университете. Это еще раз доказывает, какие «розовые очки» были на глазах русской интеллигенции. Но они быстро слетели. Когда было принято решение о переводе царской семьи из Тобольска и в Екатеринбург, нужно было решить, где их поселить.
В претендентах было три объекта. В том, что выбрали дом Ипатьева, было несколько обстоятельств. Его очень удобное расположение (в смысле организации охраны), и совет Ленину от брата Ипатьева, Владимира. Когда было выписано предписание о выселении (временное), Николая Николаевича в Екатеринбурге не было, но очень быстро приехал и упаковкой своих вещей занимался сам.
Сложил он их на хранение в кладовку, рядом с тем злосчастным подвалом. Из этого ясно, что тогда еще он выезжать из дома не собирался. Дом был обнесен высоченным забором.
Владелец дома получил предписание в 24 часа убраться, из него. Дом быстро обнесли высоченным забором. По распоряжению Совнаркома, туда из Тобольска должны были доставить императора и членов его семьи.
По одной из версий, особняк на Вознесенском проспекте народным комиссарам посоветовал брат инженера Владимир. По другой версии, дом Ипатьева для содержания августейшей семьи присмотрел организатор расстрела Романовых Яков Юровский.
Весной 1918 года дом у Ипатьева реквизировали по указанию Уралсовета для размещения семьи Николая II, привезенной по решению Президиума ВЦИК в Екатеринбург из Тобольска.
30 апреля 1918 года сюда привезли царскую семью. Где в это время жил вместе с семьей Ипатьев достоверно не известно. После расстрела царской семьи в доме стали усердно заметать следы. Старались 4 дня: отмывали, скребли, собирали царские вещи, искали тайники.
А 22 июля 1918 года в газете «Уральский рабочий» появилась заметка. Мол, по просьбам трудящихся расстреляли царя-кровопийцу. И сразу, в тот же день власти вызвали к себе инженера Ипатьева и вернули ему ключи от дома. Иди, дорогой, живи. Я, думаю, во время этих событий и произошла у него переоценка ценностей. Заходил ли он в свой дом это неизвестно, скорее всего, нет. Все вещи позднее были обнаружены на месте.
В Екатеринбург вскоре вступили войска белой армии, в доме расположился штаб генерала Р. Гойды и Омское правительство. В1919 году город переходит в руки красных. Известно, что инженер Ипатов ушел вместе с белыми, эвакуировался вместе с Горным институтом. В Чехии, где он в итоге оказался, работал по специальности, был уважаем, его ценили как отличного специалиста, преподавал. И все-таки шлейф владельца дома, где была расстреляна царская семья, тянулся за ним до конца дней его.
Вскоре после казни Романовых Екатеринбург взяла Белая армия. Особняк вернули законному владельцу, но Николай Ипатьев отказался переступать порог собственного дома.
"Он говорил, что в дом, где произошла такая смерть, он не вступит никогда. Когда белые вошли в город, он продал особняк военным властям", - делится историк Василий Шишков.
В 1927 году Ипатьев дал интервью чешской газете «Венков» (последнее из известных). «Когда Царь и Царица были переведены в мой дом на Вознесенской площади, Царица на раме окна одной из комнат написала, в память своего приезда, дату: «17/30 апр. 1918». Мой дом, как его называли – Ипатьевский – был построен в 70-х годах прошлого столетия. И за все это время ни один мертвый не был из него вынесен. Никто в нем не умирал!.. – отметил тогда он. Какая суровая ирония судьбы… Через 50 лет в нем сразу было убито 11 человек!».
На вопрос сотрудника газеты, убежден ли инженер Ипатьев в том, что вся царская семья погибла, не думает ли он, что кто-то мог спастись, ответ был категоричным: «Убежден, вся Царская Семья и ее свита были убиты в моем доме. Не может быть и речи о том, чтобы кто-либо спасся!».
Есть свидетельства, что уже в начале двадцатых годов Н. Н. Ипатьев обосновался в 'колонии русских эмигрантов в Праге. В 1923 году его там навестил племянник — Николай Владимирович Ипатьев, сын Владимира Николаевича. (У этого представителя Ипатьевского рода тоже примечательная судьба: он получил медицинское образование в Бельгии, стал выдающимся микробиологом. Ему удалось получить вакцину против желтой лихорадки. При ее испытании в Габоне в тридцатые годы Николай Владимирович трагически погиб.)
А Николай Николаевич Ипатьев так в Праге и остался. Он запомнился пражанам как строитель и активный общественный деятель.
Охотно консультировал своих коллег, участвовал в проектировании многих крупных строек. Но основные усилия вложил в преподавательскую деятельность. Его ученики впоследствии сооружали железные дороги по всему миру. Умер Н, Н. Ипатьев в 1938 году, и урна с его прахом захоронена на русском кладбище Праги. Рядом похоронена его жена, скончавшаяся пятнадцать лет спустя.
В 1938 году в некрологе памяти Ипатьева говорилось: «20 апреля умер в Праге и похоронен в крипте Успенского храма на Ольшанском кладбище Николай Николаевич Ипатьев, в доме которого большевики убили Императора и всю Царскую Семью». Таким образом, его имя осталось навсегда, пусть даже совершенно случайно, связано с екатеринбургской трагедией.
Домом стали распоряжаться военные (в том числе в нем жил Гайда – генерал Сибирской армии). Они начали расследование убийства царской семьи и сохранили дом, намереваясь впоследствии продать его чехам. Но летом 1919 года Екатеринбургом снова овладела Красная армия, которая устроила в доме Ипатьева свой штаб. После окончания Гражданской войны, начиная с 1922 года, здесь было общежитие студентов университета и квартиры советских служащих.
После Гражданской войны в доме Ипатьева устроили общежитие для студентов, затем разместили областной партийный архив и уральский филиал Музея революции. В это трудно поверить, но один из участников казни царской семьи, Петр Ермаков, устроился сюда экскурсоводом и в красках расписывал посетителям, как стрелял в Николая II.
"Ермаков очень гордился своим маузером, передал его в Музей революции и проводил экскурсии. Подводил людей к витрине и говорил: "Вот, товарищи коммунисты, комсомольцы и пионеры, из этого самого маузера я и убил Николая II", - комментирует Николай Неуймин.
В 1923 году здание отдали под основной фонд областного партийного архива, здесь же устроили филиал Музея Революции и Антирелигиозный музей. Основным экспонатом была расстрельная комната в полуподвале, интерьер которой восстановили по фотографиям «белого» следствия и воспоминаниям участников событий (подлинную мебель разобрали и увезли с собой отступающие белые войска).
Туда водили экскурсии пионеров, делегаций иностранных коммунистов.
Группы посетителей фотографировались на фоне стены, где свою смерть встретили члены царской семьи.
Им рассказывали им, как убивали царя — кровопийцу. А вот рассказывали ли о том, как убивали девочек и 14-летнего мальчика, а не дострелив, добивали штыками. Не пощадили даже маленькую комнатную собачку царицы, пригвоздив её штыком к полу. Не знаю, но хочется думать, что все-таки уже тогда понимали, что гордится нечем. Во всяком случае, со временем экскурсии прекратили, а сам факт расстрела начала замалчивать. Нет, никто этого факта не отрицал и не засекречивал, но интерес к теме не поддерживался.
В ГАСО сохранилась полная опись экспонатов и документов, которые хранились в музее. Судя по всему, коллекция музея была внушительной. Здесь было много материалов о происхождении человека, рассказы о небесных телах и том, как возникла жизнь. Посетителям показывали кости мамонта и части тел других животных (например, горилл), а также человеческие черепа (в основном из гипса).
Экспозиция была поделена на несколько отделов, среди которых – «соцстроительство и борьба против религии». Собственно, идея музейщиков была проста – противопоставить «великий коммунизм» каким-либо вероисповеданиям. Поэтому гостям дома Ипатьева предлагали изучить «Письма с неба», именуемые мошенническими «подделками попов и кулаков», документы, подтверждающие богатую жизнь священников и поборы с их стороны. Помимо этого, тут были рисунки и литографии на тему церковников, которые «отравляют ядом религии счастливую советскую молодежь». Также в музее были представлены материалы о Павлике Морозове и других «героях» того времени.
Наконец, среди экспонатов была конституция СССР и многочисленные фотографии и тексты Ленина, программы большевистской партии и прочее. Отдельно – снимки и картины, восхваляющие рабочий класс, графики динамики народного дохода СССР и пр.
После 1932 года, когда в Кремле было принято решение предать случившееся забвению, площадь у Вознесенской горки переименовали в «Уральских комсомольцев» и напротив дома Ипатьева поставили памятник строителям советской индустрии.
Во время Великой Отечественной войны в доме хранились экспонаты коллекции Эрмитажа, эвакуированные из Ленинграда. Здесь же находились предметы, имеющие отношение к войне, в том числе образцы трофейного оружия иностранного производства. Весьма натуралистично выглядел муляж трупа солдата, застрявшего в колючей проволоке.
С 1946 по 1971 года здание занимали различные советские конторы: областной партийный архив, областное управление культуры, управление «Союзпечать». В 1974 году дому был присвоен статус историко-революционного памятника всероссийского значения.
Снос дома Ипатьева принято связывать с ростом числа паломников к нему. Даже в день гибели Романовых люди, приближаясь к зданию и крестясь, ставили свечки.
Эти действия описывались как «болезненный интерес» и квалифицировались как «антисоветские демонстрации». Позже такие случаи фиксировались не раз. В свою очередь председатель КГБ Юрий Андропов был обеспокоен вниманием к дому иностранцев, посещающих Свердловск.
Приближался еще и 1978 год, год 110-летия со дня рождения Николая II и 60-летия со дня его расстрела. Эти годовщины должны были привлечь внимание зарубежных СМИ. Поэтому он обратился к Политбюро с предложением снести здание.
Судьба дома Ипатьевых решилась на Заседании Политбюро ЦК КПСС 30 июля 1975 года. Тогдашний председатель КГБ Ю. В. Андропов встревожился, что “дом особого назначения” может стать объектом серьезного внимания со стороны иностранцев, все чаще наезжавших с деловыми визитами в Свердловск. И Андропов предложил его снести. Такая радикальная идея была поддержана всеми присутствовавшими на заседании. “За” проголосовали и Косыгин с Кириленко, и Кунаев со Щербицким...
"Юрий Андропов пишет в Политбюро записку и указывает, что дом Ипатьева становится местом паломничества. А этого допустить они не могут", - делится Василий Шишков.
Сменивший Рябова на посту Секретаря Обкома Борис Николаевич Ельцин, выполнил постановление партии и правительства.
В своей книге «Президентский марафон» (2000), Ельцин прокомментировал снос дома так:
«…в середине 70-х, я воспринял это решение спокойно. Просто как хозяин города. Помешать этому я не мог – решение высшего органа страны. Снос дома был обставлен как необходимость реконструкции всего квартала – поэтому по планам «реконструкции» подлежали сносу все дома, расположенные на целом квартале. «Реконструкторов» не остановило то, что расположенные на квартале дома представляли собой архитектурно-историческую ценность. Кроме того, при сносе только одного дома Ипатьева место его точного расположения было бы в дальнейшем очень легко точно определить. При сносе же всего квартала определить точное расположение каждого конкретного дома становилось делом затруднительным. 21 сентября 1977 принято решение Городского исполкома Совета народных депутатов за № 351 о сносе всего квартала, «учитывая неотложную потребность в реконструкции ул. Я. Свердлова и К. Либкнехта…».
Примечательный момент – перед сносом дом обследовала не только специальная комиссия, но и многие любопытствующие. По словам историков, они сняли исторически ценные детали интерьера (ручки дверей, детали печей, лепнину стен).
Вскрыв пол в комнате, где в 1918 году жили великие княжны Романовы, там обнаружили завернутый в газету золотой браслет с драгоценными камнями и вензелем «Т». Помимо этого, из дома вынесли другие артефакты – ложки, кружки, картины, мебель и оконные решетки.
В результате той работы с лица Екатеринбурга исчезло почти все архитектурное окружение дома Ипатьева (усадьбы Попова, Веселова, Шапошникова, Соломирского).
В июле 1977 года начала работать комиссия во главе с профессором А.А. Малаховым по вопросу исследования подвалов и тайников в нем. Искали драгоценности, но важнее было найти какие-нибудь записи, дневники. 3 августа дом исключили из реестра исторических памятников, обнесли забором и начали разбивать. Длилось это действо несколько дней, а не ночей (как писал в своей книге Б.Н. Ельцин). Сохранились даже фотографии.
Снос дома начался 22 сентября 1977 года и продолжался два дня (а не одну ночь, как считают некоторые). Но самое главное – официально он был обставлен не как борьба с паломничеством, а как этап развития инфраструктуры города, о чем не раз позже подмечал первый президент РФ.
По решению горсовета Екатеринбурга от 20 сентября 1990 года место, на котором находился дом Ипатьева, было отдано под постройку Храма-на-Крови в память о невинно убиенных.
В 2003 году на месте Ипатьевского дома вырос храм Храм-на-Крови. Идея возвести его возникла после перестройки, когда у власти встал Борис Ельцин. Правительство обратило внимание, что в переулке, где стоял особняк, постоянно собираются верующие. В 1990 году тут поставили Поклонный крест и заговорили о строительстве церкви.
Далее был объявлен конкурс, разработаны первые проекты, потом идея заглохла. В 2000-м последний император и его семья были прославлены Русской Православной церковью в лике святых. В Екатеринбург приехал Патриарх Алексий II и благословил на строительство Храма-на Крови.
И вот церковь открыла двери для прихожан в годовщину гибели императорской четы. Постройку сразу же освятили. Вдова племянника Николая II подарила икону Божией Матери «Троеручица», которая пробыла с Романовыми все 78 дней заточения в Ипатьевском доме.
Перед входом установили памятник царской семье. Скульпторы воссоздали лестницу, некогда ведущую в подвал Ипатьевского дома, и разместили на ней фигуры убитых.