Мы, встретились с Наташкой в общаге мед.института, да получилось так, что ни я, ни она, толком не ели все три прошедших дня, готовились к сессии. Скудные, присланные роднёй деньги и степуха закончились ещё неделю назад... Община Егора, разместившаяся в его комнате Общежития №2 щедро раскрыла объятия, но приступы голода просто сводили наши животы, их как будто скрутило колючей проволокой. Жрать вдруг захотелось так, что мы готовы были наброситься и съесть друг друга.
- Егор, слушай, а есть чо пожрать? А то так выпить хочется, что спать охота, - перефразировал я знаменитый анекдот.
- Извини, Тоха, но на званый ужин мы сегодня не рассчитывали.
- Дружище, если ты нас сейчас не покормишь, мы кони двинем прямо тут, а оно тебе надо? Голодные обмороки, скорая, реанимация.
- Да говорю тебе, нет ничего. Хочешь, вон иди на кухню на этаже, там, кажется, макароны в пачке остались, отвари. Кстати и на нас тоже сваришь. Ну и поищи там… может, ещё что найдёшь съедобного. Что найдёшь – всё твоё, - не отрываясь от Соньки говорил в другую сторону Егор, зарубаясь с «Need for Speed».
- Ну я вам, блин, щас наварю! - с явной угрозой в голосе, обидевшись, сказал Антон по прозвищу Спич, получивший его в силу своей природной худобизны, - Пошли, Наташка, нам здесь не рады, будем сами себе хлеб насущный добывать.
На угрозы и обиды Спича так никто и не отреагировал, и они со знакомой прошли на старенькую полуразвалившуюся общажную кухню второго этажа. На потолке тускло горела лампочка, дощатые полы давно никто не мыл, а единственными рабочими средствами приготовления пищи служила электрическая плита на две конфорки и древний буфет, не ясно как здесь оказавшийся. Беглый взгляд на полки, стол и всё что было на кухне показал, что едой тут не пахло уже очень давно, а всё что было, было съедено до нас, даже крошки не осталось. Спич вместе с Наташкой в приступе голода сканировали сантиметр за сантиметром, каждый кухонный дюйм, в надежде найти ну хоть что-нибудь отдалённо напоминающее съестное.
И вдруг, абсолютно синхронно взгляды молодых людей уткнулись в полку над холодильником, на которой лежал одинокий пирожок. Такой сочный, печёный. И кто его тут оставил, почему его не съели? Эти вопросы вроде и должны были прийти к ним в голову, но чувство голода и инстинкт самосохранения толкнули их вперёд, и они буквально кинулись, преграждая друг другу путь, останавливая друг друга руками, к заветному пирожку. К пределу мечтаний, к вожделенному куску теста с неизвестной начинкой. Разум уже рисовал картины упоённого блаженства, а в висках стучало только одно: «Жрать!». Спич, разумеется, был всё-таки физически сильнее и проворнее Наташки, поэтому первым схватил ажурную выпечку, в миллиметре и миллисекунде от её руки, из которой он его буквально вырвал.
Вот тут-то и поймёшь истинный смысл пословиц – «голод не тётка», «дружба-дружбой, а табачок врозь», «сытый голодному не товарищ». Антон держал вожделенный пирожок в руке, уже почти укусил его, но… Посмотрел на Наташку, которая глядела на него так жалобно, ну вот ни дать, ни взять - кот из мультфильма про Шрека. И что-то высокое, благородное вдруг взыграло в нём, внутри проснулся джентльмен.
- Ладно… На. Ты же голодная, - милостиво протянул он пирожок девушке.
Та, не веря в свою удачу, не стала играть в благородство и тут же запустила в него свои беленькие и остренькие зубки.
- Ну ладно, ешь, ешь, - благородно думал Спич, - а я поищу макароны в буфете.
Он было отвернулся и открыл дверцу отделения с крупами, как вдруг за спиной услышал Наташкин вскрик:
- Ой, а это кажется не пирожок… - с удивлёнными глазами сказала она, по инерции продолжая жевать.
- А что же это? Беляш? Расстегай? Сосиска в тесте? – перечисляя гастрономические лакомства, обливая кишечник желудочным соком, ответил, сглатывая слюну, ей приятель.
- Да нет, ты не понял… Это кажется вообще и не пирожок, и не еда…
Спич конечно рассмеялся. Ты смотри, ещё дарёное жрёт и выкаблучивается. То ей не то, это ей не это, жри скорей да не раздумывай, пока дают.
- Да ладно, а что же это по-твоему? - недоверчиво спросил неблагодарную девицу он.
- Это… это… это кажется… мыло… - при чём слово «мыло» она произнесла как бы удивлённо, сама себе ещё не до конца веря.
- Как… мыло?
В этот момент на кухню вышли покурить Тыква вместе с Егором. Наташка вынула из рта изрядно отъеденный кусок «пирожка», на котором, как на гипсе, чётко отпечатался слепок её острых прямых зубов.
- Егор, слушай, тут Наталья говорит вы пирожки из мыла делаете. Это что, правда, что ли?
Глядя то на изумлённые глаза голодной приятельницы, у которой, казалось, изо рта сейчас пойдут мыльные пузыри, потому что откусила и сожрала она с голодухи кусок довольно мощный, то на откусанный кусок «пирожка» на столе с отпечатком зубов, Егор и Тыква после секундной паузы зашлись зычным горловым смехом.
- Ты зачем же мыло-то жрёшь? Тох, да отвари ты ей макарон, я вон банку тушёнки заныкал, - сквозь смех и слёзы говорил раскрасневшийся Егор, - это Тыква мыло из деревни привёз. Говорит больше нечего было, надо что-то привезти, он мыло и притащил.
- Это у меня маман фигурное домашнее мыло варит, - смеясь и одновременно извиняясь, выдавливал из себя Тыква.
Потом они оба ушли, а Спич остался варить макароны. Наташка, как выяснилось, готовила ещё хуже него, поэтому пришлось ему осваивать роль кулинара. Спустя полчаса блюдо было готово, вместо макарон у шеф-повара получился натуральный клейстер, который он гордо занёс в кастрюле в игровую комнату общаги, где сгрудились все её обитатели. Торжественно, выполнив ранее данное обещание, Спич произнёс:
- Ну я вам, блин, наварил!
Несмотря на всю внешнюю непрезентабельность макаронно-клейстерной жижи, голод он как мы помним не тётка, потому под невесть откуда, а точнее откуда не возьмись, взявшуюся банку тушёнки, которую извлёк из секретного места Егор, на спичовское варево накинулись все, включая его самого и ту самую Наташку, которая вроде и должна была бы быть сыта мылом, но ела за милую душу, аж за ушами трещало. Студенты лопали оловянными ложками прямо из кастрюли, потому что никому не охота было мыть посуду, и уже через пару минут она сияла вылизанной до дыр чистотой.
- Ну вот, можно и не мыть, - радостно возвестил Егор, - аж блестит!
Наташка долго чистила потом зубы в холодной воде Егоровской щёткой в туалете, после чего все завалились спать. Со временем Спич совсем потерял эту девушку из виду. В памяти о ней оставался только обгрызенный кусок мыла.
*****
Последний раз, Антон с ней встретились, через год или полтора, и эта встреча запомнилась ему надолго. Потому как была она весьма неожиданной. Спич подъехал к своему подъезду на тачке, его в тот раз на своём "зубиле"по пути подвозил Зеня с Магнитки . Он вышел из машины, захлопнул дверь и только хотел пойти домой, как вдруг его окликнули. Обернувшись, на лавочке у детской площадки Антон заметил Батона – своего старого школьного приятеля. Рядом с ним, совершенно диссонируя с вечно пьяной очкастой рожей одноклассника, сидела симпатичная подруга с чёрным каре, точёной фигурой, в белых обтягивающих штанах, и в топике, явно спортсменка.
- Привет, Тох, слушай ты это… не хочешь затусить?
- Да ты что, Батон, я в завязке.
Честно говоря, «тусить» с Батоном не хотелось вообще. Зная его способность выпить целую цистерну водки, соревноваться с ним в этом вопросе было бессмысленно.
- Ну что совсем никак, старик? Не узнаю старого доброго Спича!
- Может и можно, но точно не со мной, извини, - он развернулся и уже уходил, как вдруг спортсменка с каре, сидящая с ним рядом с Батоном, на которую Спич старался не смотреть, остановила его.
- Можно тебя на минутку? - окликнула она парня.
Он отошли с ней от подъезда к дворовой помойке. Её спортивная фигура, белоснежные обтягивающие штаны и киношная ухоженность совершенно не соответствовали обстановке вокруг.
- Ты что меня не помнишь? – спросила она
- А мы что знакомы? - оглядывая её с ног до головы, не понимая ничего, отвечал Спич.
- Это же я, Наталья. Ну Наталья, Иванова, ну помнишь, я ещё мыло съела!
- Наталья... Иванова… Погоди, это из общаги что ли? Эх, не фига ж тебя растарабанило!
- Ну как я тебе? – она покрутилась передо ним, изобразив пару спортивных па.
- Да… удивительно... выглядишь неплохо, как же это ты так?
Стоящая передо ним, искрящаяся молодая спортсменка, и та худая девушка из общаги, оставившая на мыле отпечатки зубов, какой её помнил Спич в последний раз их знакомства, это были два совершенно разных человека.
- Ну вот так вот… Спорт, здоровое питание, свежий воздух, живу в Сочи, вот приехала, родоков навестить. Ну ты это, если надумаешь затусить, на дискотеку там сходить в клуб, звони, оттопыримся, телефон помнишь.
Спич изумлённый и обалдевший от такого чудесного перевоплощения молча развернулся и ушёл домой,в свою хрущёвку на третьем этаже. Больше они с ней никогда не виделись. Только один раз, через полгода он встретил бухого Батона рядом комками на остановке. Он-то ему и рассказал всю её печальную историю.
Оказалось, что после их памятной встречи в общаге, Наталья чем-то заболела и всё никак не могли определить, чем. Сильно, ещё больше похудела, и на фоне болезни пристрастилась к обезболивающим. Родители, точнее мать и отчим-бизнесмен не оставляли попыток вылечить Наташку, и когда она уже совсем потеряла человеческий вид, они что-то продали, напряглись и отправили её о жить на юг, в Сочи, рядом с какой-то лечебницей.
Все слышали слово «боль», но вряд ли многие себе представляют, что такое чувствовать её постоянно, жить с ней. У Наташки боль стала частью её короткой молодой жизни, а так как силы воли у неё не было никакой, её спасением оказались обезболивающие. Но они, как известно палка о двух концах, и их действие не бесконечно... Ну вот и отправили родители, точнее мать и отчим-бизнесмен, дочурку жить в Сочи на полгода, одну, под жёстким присмотром врачей. Процедуры, спорт, климат. И что характерно, замысел помог. Она всё время, которое раньше тратила на борьбу с болью, отдала спортзалу, морю и здоровому образу жизни. И за эти полгода из сморщенной старушки превратилась в цветущую молодую, загорелую девушку модельной внешности. Не знаю почему, зачем, но в конце концов она всё-таки вернулась в родной Питер, сначала примкнула к компании как раз того самого Батона, который жил в соседнем дворе. Он в принципе хоть и был перманентным алкоголиком, но парнем интеллигентным, и компания у него была соответствующая... «… А гадость пьют из экономии. Хоть по утру, да на свои…»
Но увы, судьба распорядилась жизнью Наташки не самым радужным образом... Однажды в такси, по дороге домой из спортзала, совершенно случайно она встретила свою бывшую любовь из прошлой жизни. Вот что называется, рука или меч судьбы. Круг замкнулся. Чувства вспыхнули с новой силой, и она с бывшим сбежала из дома, благо теперь у её возлюбленного была машина, закономерно пошли пьянки, гульба и боль вернулась…. Сначала она думала, что это всё по старой памяти, так, на разок, что всё можно поменять… Но увы, сия стихия, как в той песне, поглотила их. Их вдвоём встречали то тут, то там, всегда молодых и пьяных. Они, как будто в старом советском фильме про украденные в Ниве-броневике банковские деньги, вдвоём спрыгнули со скалы и летели, летели, летели…
А потом… потом они просто пропали. Никто не знает, что с ними случилось, никто не был на их похоронах. Так же, как дворовая собака, настолько умная, что уходит умирать подальше, чтобы не беспокоить хозяев и её больше никто не увидит, так и Наташка. Была б война – прислали б похоронку. А так, можно сказать просто – без вести пропала. Вот такая печальная история вечно голодной Наташки.