"IXIIV
И привели звери лесные его к бездне, и канул Кузурлинг в бездну, и почил он в бездне, но возродился он из неи, и был ввергнут в юдоль мира скорбного снова по воле всевысокого. И испытал он робость и отчаяние, но обрел он с Ним святость!
И возопил тогда Святой Кузурлинг: «Прииди о величайший, Прииди о всеобъемлющий, Прииди и избави народ мой от страшных страданий, сохрани Его от невзгод смертоносных, И прийми его в длани свои, Объемли и исцели все недуги! Дай познание Мира! И да станет народ мой Твоим! И да сбудется все предначертанное Тобой, о Высочайший!»
Так Святой Кузурлинг призывал Бога нашего, дабы стать проком Его и вещать волю Его, и исполнять предначертанное Им!"
***
Обессиленный я растянулся на краю шахты, подъем наверх в резиновом костюме химзащиты, и тяжелых ботфортах отнял все мои силы, но неяркий свет заходящего солнца, с лихвой компенсировал все тяготы пути наверх. Я лежал на настоящей, живой траве, перевернувшись на спину, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Я был на краю дыры в преисподнюю и был невероятно счастлив. Я выбрался из черного бункера – могилы, встретившей меня внизу. Я жив! Надо постараться расстегнуться и освободиться от каляной резиновой брони. Плевать если здесь кто-то увидит меня голышом, сейчас мне было все равно, главное найти воду. Тут в моем капюшоне кто-то пискнул и завозился!
– Черт! – от испуга я молниеносно сел и принялся деревянными от усталости пальцами расстегивать костюм химзащиты, стянув его с себя до половины, я вытряхнул из капюшона давешнего грызуна, которого подобрал и собирался вскоре съесть.
Грызун оказалась живым и довольно милым зверьком, виденным мной в далеком прошлом у кого-то из детей, но намного крупнее, вот только название этого зверька я вспомнить не смог.
Грызун, жалобно вякнув, поднялся на все четыре лапы и, приволакивая задние, пополз в кусты. Я хотел было его поймать, но сделав неловкое движение в его сторону, запутался в снятом до половины дубовом комбинезоне и рухнул, чуть не придавив бедного зверька. Тот, испугано пискнув, сиганул в кусты, как будто был совершенно здоров.
– Ну и черт с тобой! – выругался я, – Потом найду и съем!
Я снял сапоги, поднялся на ноги, стянул до конца скафандр, бросив его рядом с люком шахты, и наконец, выпрямившись во весь рост, огляделся по сторонам. Вечерний ветерок приятно холодил мокрое от пота тело, под ногами была приятная мягкая травка. Как я и боялся, никакого жилья видно не было, место вокруг меня, насколько хватало взгляда, заполнял только низкий кустарник, над которым носились то ли мелкие птички, то ли большие стрекозы. Футах в двухстах справа я заметил небольшую полянку, усеянную бугорками нор – хорошо, потом будет где поохотиться… Недалеко слева, я заметил разрыв в зарослях, как будто там был овраг или… Быстро натянув сапоги, я пошагал в том направлении. Кусты были довольно густые и крепкие, несколько раз я получал ощутимые шлепки по животу и бедрам. Стайки мелких летунов вспархивали, потревоженные моим грубым продвижением. На большинстве ветвей я заметил маленькие зеленые плоды, возможно, орехи, надо будет их попробовать. Темнело быстро, я прибавил шагу, боясь, что до темноты не успею найти воду.
Но мои страхи, оказались напрасными. Именно в том месте, где я и ожидал, журчал широкий ручей чистейшей родниковой воды. В слабых лучах заходящего солнца я разглядел в нем каких-то головастиков или маленьких рыбок, ничуть не испугавшихся моего приближения. Упав на колени, я принялся жадно втягивать в себя ледяную воду. Кажется, вместе с водой я проглотил и кого-то из мелких обитателей ручья, но я прибывал в такой эйфории от свободы и чистого воздуха, что совершенно забыл о всякой осторожности. Вода была ледяной и невероятно вкусной, я пил, блаженно жмурясь от наслаждения, словно это было коллекционное вино, а не простая вода. Как долго я пил не помню, только скоро я стал как пьяный, и спать я похоже упал там же, на берегу этого благословенного ручья.
***
– Нет! Нет! Этого не может быть! Мама! Папа!!! Ребята! Неееет!!! – я бежал домой быстро, как только мог, а тут…
В свете уходящего солнца я как во сне двигался по мокрой от крови траве, между изуродованных, таких родных тел, еще сегодня утром дышавших и говоривших со мной, теми, кто любил и кормил меня, переживал за меня, защищал, наказывал и ругал – моей семьей.
– Эй пацан, это твои тут? – мне на плечо легла чья-то широкая ладонь.
– Что… Кто это?.. За что!?! – зарыдал я, падая на колени в окровавленную траву.
– К’шка… У них не было ни единого шанса, мы бы все-равно бы не успели… Твой отец молодец, до последнего трубил, предупредил всех! Мы прибежали, а монстр уже стену разворотил, как будто коренья из земли выкапывал… Схватит, потрясет и выкидывает… Даже съесть не пытался. Безумная тварь! Мы такого еще ни разу не видели… Столько дротиков в него повтыкали, сколько камней, насилу прогнали!..
Я взглянул наконец на говорившего – передо мной стоял пожилой воин, замотанный в толстые ременные доспехи. Его глаза излучали душевное сочувствие.
– Ты вот, что! Родня какая-нибудь у тебя осталась?.. Слушай, чем от тебя воняет!?
– К’шка! Я знаю, что это за зверь! – осененный внезапной догадкой, перебил я, говорившего со мной воина, – Он гнался за мной в лесу, потом проглотил, а потом отрыгнул!
– Да? – лицо старого вояки удлинилось от удивления, – Проглотил и отрыгнул? И где же это случилось?
– Там, недалеко от поваленных стволов!
– Ладно! Пошли ко мне, сейчас все расскажешь!
И мы пошли по скорбной вымершей тропе, мимо наглухо запертых дверей, в глубь нашего города.
На эту ночь меня приютил у себя сам Староста – это он был тем воином, который встретил меня у разоренного дома.
– И что ты говоришь, это был огромный К’шка? – продолжал выспрашивать у меня староста уже сидя за накрытым столом, – Куда он мог убежать, как думаешь?
– Да, мне кажется, я знаю, он пошел к реке, – рассказывал я, поглощая очередной кусок сахарного корня, заботливо выложенного на стол женой Старосты.
– Это очень опасная и страшная тварь! Ты видел, что она сотворила с твоей семьей? Эта тварь никого не сожрала! Просто убивала и выкидывала, как будто искала кого-то определенного… может, парень, тебя? А?..
Кусок застрял у меня в горле, передо мной снова возникли изуродованные трупы моих близких, а в нос ударила нестерпимая вонь проклятой Твари, в глазах все поплыло. Если бы я тогда не остановился на полдороги, а пробежал бы мимо кладовой Рата, то все мои родные были бы живы. Я, конечно, не упомянул Старосте об этом в своем рассказе – побоялся.
– Хватит тебе, старый, совсем застращал сиротку! – вступилась за меня жена Старосты, – Подожди, пускай сперва поест, да поспит!
– Так, значит! – хлопнул по коленке Староста, вставая, – Завтра поутру воев соберу, и ты пойдешь с нами, покажешь, где ты с этой бешенной тварюгой переведался!
Я снова ощущал себя в этой проклятой могиле, передо мной стоял непонятный прибор, увиденный на столе перед скелетом. Шар на ножке светился изнутри, как включенный телевизор, на который не поступает сигнал. Я прикоснулся к нему указательным пальцем, снова затянутым в резиновую перчатку и шар сложился в милое личико белой девушки со светлыми волосами, которое очень быстро стало напоминать мне великую Мерлин Монро – тайное вожделение юности, а потом она вдруг оказалась рядом со мной, такая теплая, мягкая и желанная.
– Приве-е-ет! Хоть с кем-то здесь можно поболтать! Мне было так скучно! Как тебя зовут? А ты знаешь, как меня зовут? А в принципе тебе это не важно! Для тебя я могу быть кем угодно, зови меня просто Мерл… А ты, наверное, удивлен что встретил меня здесь? Да? А ты знаешь, почему я оказалась тут с тобой? Потому что, меня здесь потеряли, забыли, бросили! Выбросили, как не нужную вещь! Потому, что они меня не любят! Подлецы и негодяи! Конечно, ведь я же лучшая из всех. Но тебя это не должно волновать, главное, что мы с тобой наконец встретились! Я умею так много, ты даже не представляешь сколько и чего! Я могу перевоплощаться, а еще я самая умная и красивая! Мне было так скучно тут одной… – Мерлин состроила обиженную гримаску, от чего ее милое личико стало еще более притягательным.
– Главное, что ты и я, мы тут… Мне так не хватало умного, храброго и непременно сильного мужчины… Иди же ко мне! – И я, сгорая от вожделения попробовал обнять ее обнаженные плечи, но, как обычно бывает во сне, ничего не ощутил в своих руках, только страшно свернуло живот от голода.
Тут Мерлин Монро выхватила откуда-то маленький гвоздик и стала им тыкать меня щеку.
– Ой, ты чего? Перестань… – но она еще сильнее уперлась в меня гвоздем, раздирая до крови небритую кожу, вскочила на ноги и, обдав меня невероятным цветочным ароматом, убежала прочь.
– Ха-ха-ха!.. – услышал я удаляющийся звонкий смех.
– Вот черт! – выругался я, разлепляя глаза.
Чувство страшного голода и злополучный эротический сон, похоже сделали с моим зрением какой-то невероятный фокус – на меня, глаза-в-глаза уставилась лохматая морда вчерашнего грызуна, только крупнее, а сам грызун стоял перед моим лицом на задних лапах, и был затянут в какое-то подобие одежды из веревок и держал в передних лапках тот самый гвоздь, которым тыкал меня в щеку.
– А-а-а!!! – как сумасшедший заорал я, вскакивая с земли.
Зверек, кубарем, перекатившись назад через голову, отлетел от меня на добрых десять шагов. Я вскочил на ноги и, несмотря на жестокий голод, минуту назад пробивавшийся даже сквозь сон, принял бойцовскую стойку.
Впереди, под кустами образовалось какое-то движение и, ощетинясь длинными заостренными палочками, показалась стайка зверьков, как один похожих на сбежавшего от меня грызуна.
– Вау-у-у!.. – протянул я, восторженно, зверьки от звука моего голоса, все как один присели и замерли на месте, еще выше подняв над собой острые палочки.
«Это что цирк? Дрессированные грызуны? Наверное, они здесь репетируют, а где же их дрессировщик? А может это электронные игрушки…» – подумал я и, желая найти подтверждение своим догадкам, нагнулся, протянув вперед руку, намереваясь потрогать одного из них.
– Иии-и-ть! – пискнул зверек, и все заостренные палочки взмыли в воздух!
Я только успел зажмуриться, как дюжина шипов впилась в мое беззащитное тело.
– Эй! Больно же! – вскрикнул я, падая задницей в траву, зверьки, как по команде бросились в кусты.
Приняв вертикальное положение, я принялся выдергивать из себя маленькие копья. Одно попало в лоб, другое я выдернул из губы, третье из носа, другие просто смахнул с груди, плеч и щек. Главное, чтобы эти зубочистки не были отравлены.
– Что за чертовщина!?! Кто вы такие, черт вас дери! – ругался я, освобождаясь от деревянных булавок.
– В-вы в-видели эт-то? – дрожащим от страха голосом спросил Староста, обращаясь ко всем нам, – Вот это твой К’шка?! – раздраженно зашипел он, переключаясь на меня.
Я признаться его даже не слышал, у меня еще стоял в ушах рев этого гигантского чудовища.
– У-у-у-гу-у!!! Га-га-Ба-ба-а!!! Де-э-э!!! О-о-о-о!!! – услышали мы над собой страшный рокот, от которого задрожали листья на деревьях.
– А ну пошел от сюда!.. – навис надо мной Староста, зло сверкая, ставшими в один миг, безумными глазами, – Выходи к нему, живо!
Чудовище поднялось во весь рост и буравило своими глазищами дерево, под которым мы укрылись. Было не просто жутко, от страха хотелось закопаться в землю, раствориться в воздухе или, на худой конец, просто броситься бежать, но это было опасно и бесполезно – всем известно, что убежать от разъяренного К’шки невозможно. Я, повинуясь безумному приказу Старосты, сделал шаг вперед, выходя из-под кустов. Сделав еще один шаг, я оглянулся назад – Староста поднял свое копье, направляя наконечник мне в грудь, а остальные воины, понуро смотрели себе под ноги, опустив оружие. Никто не посмотрел на меня с сочувствием или с состраданием.
Я понял, что стал никому здесь не нужен, совершенно один в этом мире и некому было вступиться за меня, некуда возвратиться – у меня не было больше дома, а тот, что был уже, наверное, делят наши соседи, а я теперь лишний едок у своих сородичей. Отверженный! А как, совсем недавно, я предвкушал триумф, как был счастлив, потянувшись за призрачным богатством… Я сделал последний шаг из-под защищавшей меня густой листвы и предстал перед глазами огромной, возвышавшейся высоко надо мной, разъяренной твари.
– О! – озадаченно изрек я, разглядывая мелкую тварюшку у своих ног, – Привет! И как же тебя звать? – спросил я, обращаясь к зверьку.
При звуке моего голоса грызун весь сжался и присел от страха.
– Ты не бойся, глупыш, – сказал я, приседая на корточки перед ним, не забывая быть настороже.
Зверек пронзительно запищал и сжался на земле в комок, потешно, словно человек, закрыв передними лапками мохнатую голову, прямо между небольшими растопыренными ушами. Удивление боролось во мне с приступом смеха, а если примешать ко всему этому еще и безумное чувство голода, то я больше не пожелал бы никому таких испытаний. Все-таки смех победил, и я, сев на ласковую траву, разразился громогласным хохотом.
От грохота, издаваемого моей глоткой, из-под ближайших кустов прыснули в разные стороны, побросав свое нехитрое вооружение, другие забавные зверьки, а мой, как-то весь обмяк и подозрительно дернувшись, затих на земле, не переставая обнимать лапками свою голову, как будто шла война и вокруг падали бомбы. Я был просто счастлив от такого спектакля!
– Кто же с вами работает?! Вот это да! Я такого никогда еще не видел! Браво, браво! – выкрикнул я через смех, хлопая в ладоши. И тут я заметил, что так развеселивший меня зверек не подает признаков жизни.
– Эй, что там с тобой, малыш? – протянул я руку к неподвижному тельцу, опасаясь, что откуда-нибудь снова вылетят острые деревянные шипы.
Стараясь не сжимать теплое бездыханное тельце, я аккуратно положил зверька себе на ладонь и выпрямился, поднеся его ближе к глазам, чтобы получше рассмотреть. Теплый зверек был покрыт мягкой, короткой шерсткой рыжевато-коричневого окраса, с белым брюшком, еле заметно поднимавшимся и опускавшимся.
– Какой ты хорошенький, даже жалко будет тебя есть, – высказал я вслух свою мысль. От моего дыхания ровная шерстка на спинке зверька пошла мягкой рябью.
От звука моего голоса агатовые бусинки, прикрытые до того сероватыми веками, вспыхнули ярким блеском, зверек подскочил у меня на ладони, и, если бы я не свел пальцы в кулак, обязательно полетел бы на землю. Всей ладонью я чувствовал, как сильно бьется маленькое сердечко, стремясь выпрыгнуть из моего кулака. Жалобный писк раздавался из маленькой мордочки, поднятой ко мне в человеческой мольбе о пощаде, и мне показалось, что грызун, зажатый в кулаке, владеет мимикой. «Это точно не электронная игрушка!» – решил я. Его глазенки смотрели на меня, не моргая, с непередаваемым ужасом. Я немного ослабил кулак – грызун заерзал, пытаясь высунуть свои передние лапки.
– Да не бойся меня, не буду я тебя есть… – почти шепотом сказал я, полагая, что это мой голос наводит на них такой ужас.
Мордочка зверька посмотрела вниз, потом на меня.
– Ты хочешь вниз? – спросил я, утвердительно показывая вниз глазами.
Зверек, пискнув, уставился, не мигая мне в глаза.
– Ладно, если я тебя выпущу, ты приведешь меня к своему дрессировщику? – спросил я, присаживаясь на корточки, – А то, так есть хочется, ты себе представить не можешь… – сказал я и для убедительности, открыв рот, показал в него другой рукой. При этом движении зверек зажмурился и испустил такой душераздирающий вопль, что я испугался за его жизнь.
– Не бойся глупыш, не буду я тебя есть… – сказал я успокаивающе и, опустив кулак на землю, разжал, давая волю симпатичному грызуну.
Зверек, почувствовав свободу вместо того, чтобы пуститься наутек, встал на задние лапки и уставился мне в лицо своими умными глазками-бусинками.
– Где-здесь-мож-но-по-есть? – обратился я к нему, как к ученому попугаю, стараясь не повышать голос, чтобы не испугать, и снова открыв рот, показал в него пальцем.
Мне показалось, что на мордочке зверька промелькнула еле заметная улыбка, если, конечно, такое может быть у грызунов, и он, медленно повернувшись ко мне спиной, сделал шаг под кусты, потом оглянувшись на меня, махнул мне передней лапой, как будто звал за собой. У меня волосы зашевелись на голове! Это никакая не дрессура! Так может себя везти только разумная тварь! Разумный грызун! Ошарашенный своей догадкой, я опустился на колени и заглянул под кусты. Там было пусто, а мой зверек по-человечески шел вперед по только ему заметной тропе.
Вот это да! Никогда бы не подумал, что столкнусь с такими чудесами!..
Я поднялся на ноги и осторожно, раздвигая руками кусты, нагнувшись, чтобы не потерять его из виду, последовал за своим провожатым.
Чудовище совершенно не было похоже ни на что, когда-либо виденное мной, а тем более на К’шку. Плоская, лишенная шерсти морда с короткими тупыми зубами, огромные водянистые буркала, почти лишенные зрачков и жуткая бездонная пасть, напомнившая мне бездну, в которую я рухнул перед К’шкой. И что самое невероятное, чудовище, несмотря на жуткий рев, исходящий из его пасти, похоже было добрым, и явно голодным и поэтому хотело меня съесть, но, когда я стал умолять его о пощаде – отпустило и знаками, попросило накормить чем-то другим.
И я решил отомстить Старосте и всем сородичам, отвергнувшим меня. Я решил отвезти его в наш город, что бы оно всех там пожрало. Ах, как было бы весело, а потом этот монстр стал бы моим другом и вот тогда бы я никого не боялся!
Такие невероятные мысли носились у меня в голове, пока я шел к городу, где у меня больше не было дома… С небес раздавался громкий шелест и треск – это гигантская тварь раздвигала сверху кроны деревьев, следуя за мной.
Продолжение:
- Часть 3 (будет опубликовано 03.11)
Автор: Dekadans
Источник: https://litclubbs.ru/articles/10261-genezis-ch-2.html
Содержание:
- Часть 3 (будет опубликовано 03.11)
- Часть 4 (будет опубликовано 04.11)
- Часть 5 (будет опубликовано 05.11)
- Часть 6 (будет опубликовано 06.11)
- Часть 7 (будет опубликовано 07.11)
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.