Как-то, когда я учился классе в шестом, по-моему, мы с отцом заехали в наш гараж. У бати тогда была уже вторая по счёту машина - "пятёрка" с "троечным" движком, цвета "рубин", ещё абсолютно новая, с которой он пылинки сдувал. Так вот, загнал он машину в гараж, и взял из бардачка спичечный коробок. Открыл его и продемонстрировал мне маленькую невзрачную фиговинку оранжево-песочного цвета, с выходящими из неё блестящими контактными ножками, и сказал:
-"Сынок, это микросхема! Стоит она 25 рублей, смотри матери не говори, и в ней … (забыл я уже, сколько) тысяч транзисторов!!!"
Отца мачехе я никогда не закладывал, поэтому предупреждение было излишним. С интересом я некоторое время разглядывал, не беря в руки, забавную фиговинку. Так началось моё знакомство с радиоэлектроникой. А вскоре отец купил мне набор "радиоконструктор". Из кубиков с впаянными в них радиодеталями можно было собрать усилитель низкой частоты, радиоприёмник, etc. Батя же увлёкся радиолюбительством всерьёз и надолго. Начал приносить домой платы от списанной в училище аппаратуры, с которых мы вечерами демонтировали радиодетали. Методом выпаивания. И частого прижигания на первых порах, пока я не освоился, моих пальцев. У пары-тройки знакомых мальчишек папы тоже имели хобби потыкать паяльником в припой с канифолью в свободное время, поэтому по наводке одной мудрой женщины, работавшей в бухгалтерии Бакинского радиозавода, мы стали совершать на его свалку регулярные набеги. Тратили мы на поездки 20 копеек, а стоимость добытого исчислялась уже многими рублями. Азербайджан - страна чудес, поэтому оставшиеся после смены на рабочих столах детальки (сдавать – лень), уборщица просто сметала в мешки и выбрасывала рядышком с территорией. Радиозавод выпускал в большом количестве переносные радиоприёмники четвёртого (самого низшего) класса "Хазар". Которые, с понтом дела, под маркой "Comex" продавались в высокоразвитые страны типа Вьетнама и Лаоса. То есть тогда уже, на зависть нынешнему Чубайсу и его нанотехнологиям, наблюдалась безусловная прорывная победа министерства радиоэлектронной промышленности СССР, в отдельно взятой республике (Аз. ССР). Впрочем, приёмники работали и стоили недорого. Ещё дешевле, при желании, их можно было приобрести с рук у работников завода, выносивших "Хазары" по частям. Теперь, когда мы летом отправлялись в отпуск в Оренбург, я с соседскими мальчишками периодически путешествовал на свалку телевизоров. В то время существовала практика приёма у населения старых, с вычетом сорока рублей из цены нового. Что-то дефицитное, видимо, изымалось, а остальное шло под пресс. Вообще, на радиодетали я натыкался всю свою жизнь, и, иногда в абсолютно неожиданных местах. Так, как-то, в старших классах школы уже, добираясь впервые до районного КВО (не хихикайте заранее, всего лишь по поводу юношеских прыщей на лице), я наткнулся на… догорающие останки самолёта МИГ-15. Как он там оказался – ума не приложу. На пустыре никого не было, и я спрятал три приглянувшихся мне блока в ближайшие кусты, а на обратном пути их забрал и притащил домой. Так, кстати, я познакомился с миниатюрными радиолампами.
Отмечу, что стоило удовольствие приобретения различных радиоэлектронных компонентов в специализированных магазинах недёшево. А многое вообще отсутствовало напрочь. Иногда, правда, помогал отечественный военпром – забракованные по строгим параметрам транзисторы, диоды и иже с ними стоили значительно дешевле. Правда, их наборы комплектовались по досадному принципу принудительного впаривания "в довесок" того, что было практически не нужно. Таким образом, наш банк радиодеталей беспрерывно пополнялся. Отец, приобретя крайне приличный тестер с зеркальной шкалой, занялся изготовлением многочисленных измерительных приборов. Ну а мне, естественно, было крайне интересно собрать с его помощью своё первое светомузыкальное устройство, с лампочками на 24 вольта, на схеме внизу.
Тогда это нехитрое чудо было крайне популярно и ещё не выпускалось промышленностью. Как всегда, не успевавшей реагировать на запросы населения. Вторая "цветомузыка", в состав которой входили с трудом купленные тиристоры (они же тринисторы), страшный дефицит по тем временам, в самодельном корпусе с подсвечиваемой табличкой "Comex" (догадайтесь с одного раза, откуда я взял эти таблички?), рассчитанная на уже "сетевые" лампы, напряжением 220 вольт, так и не была доведена мной до ума. Впрочем, к тому времени я успешно починил радиоприёмник однокашника по школе Андрюши Кокоулина и пользовался авторитетом "шарящего" в вопросах радиолюбительства. Так получилось, что приёмник в процессе ремонта приобрёл повышенную чувствительность. Было слышно, как диктор переворачивал листы бумаги, что привело многих моих знакомых в неописуемый восторг. Я рассказывал уже, что в военное училище с первого раза не поступил. Проходя впоследствии призывную медицинскую комиссию, я был представлен нашим школьным военруком, Гарматенко Иваном Матвеевичем, одному из бакинских "боссов" ДОСААФ.
-"Да он телевизоры умеет чинить!" - не моргнув глазом и не оставляя мне выбора, нагло соврал он. Поэтому я совсем не удивился, когда в отдел кадров КВВМКУ, где я трудился на скромной должности техника лингафонного кабинета, пришло письмо-вызов в Бакинскую радиотехническую школу (БРТШ). Для обучения меня, с оплачиваемым "отрывом от производства". Для беседы меня вызвал лично начфак. А поскольку я тогда "зашибал" аж восемьдесят рублей, имея, как несовершеннолетний, сокращённый рабочий день, увольняться я не собирался. Поэтому было достигнуто мировое соглашение, что я буду работать через день, не в ущерб родному четвёртому спецфакультету. Окрылённый, рано с утра я убыл в БРТШ. Знакомые парни говорили, что там есть возможность пойти на курсы мастеров по ремонту телевизоров. Пусть и платные. Но оказалось всё не так-то просто.
Курсы были шестимесячные. Мало того, мне, поскольку беседа велась с глазу на глаз, в открытую сказали, что нужно дать взятку. Превышающую мой ежемесячный доход. Шума я подымать не стал и ответил, что готов учиться на оператора-планшетиста РЛС сопровождения воздушных целей. Три месяца и за счёт государства. Вообще в БРТШ мне понравилось. С тёзкой, моим хорошим товарищём, мы пытались записаться в секцию парашютных прыжков. Меня сразу же "отсеяли" по зрению. В знак солидарности не пошёл туда и Женька Матвеев, скульптор, художник и просто отличный парень. Познакомились мы с ним, когда в старших классах школы обучались на токаря, в учебно-производственном комбинате. Именно благодаря отцу моего тёзки я получил возможность прочесть большое количество интереснейших книг. Дореволюционного ещё издания. К примеру, Коран 1913 года выпуска, на русском, естественно, языке. Кстати, мы втроём, единственные из потока, остались выполнять задание по вытачиванию болта с заданным шагом резьбы на универсальных токарно-винторезных станках ДИП-200. Такой станок с фактической расшифровкой названия "Догнать и перегнать (Америку)", представлен на фото внизу.
Поскольку на вышеуказанном станке я так толком и не поработал, привожу ещё одно фото с комментариями читателя:
Спасибо читателю с ником Fide, sed cui fidas, vide!
17.11.2021
.
