Полина тут же отставила от себя стакан.
— Ну ты-то понятно, кормящая, — произнёс Андрей Васильевич. — Тебе простительно. А вот Павлуша пусть уважит старика. Я с вас денег не возьму. Так, за компанию пригуби. И легче станет. Поверь, я жизнь прожил, знаю, о чём говорю.
"Лютый февраль" 62 / 61 / 1
— Помянем, — кивнул Павел.
Понюхал содержимое стакана, пригубил.
— Да ты не боись, не отравлю. Своими руками делано. За качество голову отдам.
Павел слегка повеселел. Полина извинилась и пошла спать.
— А давай мы с тобой наперегонки снег раскидывать будем? — предложил Андрей Васильевич. — И сердечко заведём, и хмельное побыстрее покинет наши души.
Я видел, как ты лопатой размахивал. Если честно, думалось мне, что так уже никто не может. Ан нет… Ты вроде и не молод, но силы богатырской в тебе ого-го сколько!
Раньше такой силушкой обладали многие. Священники в том числе. Одним из таких был мой дед. Но говорить об этом я не стану. Время нынче не то, чтобы старину вспоминать.
Сейчас больше за молодыми идут, а жаль… Коли на старость не равняться, можно ведь не туда свернуть. Зачем повторять то, что уже было сделано раньше?
Но там, видать, головы светлее, чем моя тёмная. Это я так могу покумекать под самогончик. А без него помолчать лучше всего. Живее будешь. Ты, я смотрю, тоже не из простых. А знаешь, как я догадался?
Стоит мне начать разговор такой, как молодёжь в грудь бьёт, защищая свою страну. А ты не бьёшь. У тебя тоска в глазах. Воспоминания гложут. Это я тебе точно говорю.
У нас с тобой общая Родина. У них она другая. Моя Родина умерла вместе с царём. Вот так-то. А здесь я как иностранец. Живу себе тихо, чту законы принимающей страны, не ворую, не буяню. Воспитанный гражданин лучше, чем недовольный. На нас, таких спокойных, эта страна и держится. Что-то заговорился я с тобой. Ну что, лопатами помашем?
Павел кивнул.
Снег чистили до рассвета. А он всё шёл и шёл.
— Так можно вечно чистить. Представляешь, если бы снег шёл вечно. А мы с тобой точно выжили бы. А вот другие вряд ли. Лень многих погубила бы, — Андрей Васильевич говорил много.
Но из-за ветра не всё Павел слышал.
— Да что вы всё о лени? — возмутился Павел. — Ленивые не выиграли бы войну.
— И то правда, — кивнул Андрей Васильевич. — Они её и не начинали бы… Жаль, что к власти трудолюбивых поставили. Им бы махать налево и направо. Только машут они не в ту степь. Им бы плуг да кобылу порезвее. Лучше б рожь сеяли, чем воевать. Давай уже домой, опрокинем по разу и спать. Не будет спокойной погоды ещё неделю. Вот вспомнишь меня в следующую среду.
Павел всё допил из стакана. Пока он думал над словами хозяина дома о Родине, тот захрапел. Его храп был немного похож на девчачий заливистый смех.
Павел то и дело улыбался. А потом и сам заснул, положив голову на стол.
— Паш, — услышал он спросонья голос жены. — Паш, пойди приляг рядом с Ларисой. Спина затечёт, худо будет.
Павел поднялся и шатаясь пошёл за Полиной.
Спал до вечера. Андрей Васильевич проснулся раньше. Показал Полине, где хранятся продукты, и ушёл по своим делам.
— Везучий ты у меня, — приговаривала Полина, — накладывая Павлу ароматную пшёнку.
— Везучих не бьют, — стал отнекиваться Павел.
— А тебя никто не бьёт!
— А раньше били.
— А это не считается, — стала спорить Полина. — Вот что было бы, не шепни тебе кто-то адрес? Спали бы сейчас под снежным покрывалом.
— Я бы не дал вас в обиду, — сказал Павел. — Было бы и тепло, и еда. Да и к чему гадать? Чай не колдуны мы. Слава богу, что мы вместе. Остальное неважно.
Полина покормила мужа и детей, принялась за уборку.
Намыла окна, вытерла пыль, вычистила печь. Павел подремонтировал ножку у стола, починил дверную ручку, болтавшуюся на одном гвозде.
Андрей Васильевич вернулся вечером навеселе.
Он напевал песни, притопывал ногами, как будто готов был пуститься в пляс.
— Ну, ребята, постарались вы тут от души. Я вот сына просил мне ручку приколотить, так он ни в какую. А сам я ленился. Вот так-то!
Павел улыбнулся, вспомнив разговор о лени.
— Чего ты ржёшь? — добродушно произнёс хозяин дома. — Я был пьян. Хотя я и сейчас нетрезв. Ну да ладно. Не об том разговор.
Есть у меня друг на станции. Мы с ним по жизни шли рядом, но на расстоянии. Знакомы с детства. Его дед и мой дед за один церковный приход боролись. Так вот мой дед победил, а его остался ни с чем.
Деды наши при этом враждовали по-страшному. Несмотря на своё положение в обществе, они оба могли даже подраться где-то за углом. Чем они и пользовались. Мой дед после драки молился и днём, и ночью, прося у бога прощения за свою несдержанность.
При этом наши отцы украдкой дружили. А вот мы с Проклом, как и деды, могли поколотить друг друга ни за что. А нам тогда казалось, что проблемы наши очень важные.
Ну вот важность была в том, что я раньше Прокла поднял выпавшего из гнезда птенца. Прокл до сих пор этого птенца мне помнит. Я ему предложил повторить.
Я тогда постою в сторонке, а Прокл мне отомстит, взяв птенца раньше. Только вот я не буду бежать.
Вот ты скажешь, что глупости я говорю. Но только после таких умозаключений я добыл для вас прекрасную новость.
Через восемь дней на станции будет стоять полчаса командирский состав. Мой товарищ Прокл вас туда посадит в качестве своей родни. Состав пойдёт в Москву без пересадок. Оттуда вам проще будет добраться домой. Из столицы ниточки-дороги тянутся в разные стороны. Да и с жильём там попроще. И подзаработать если нужно, всегда можно. Слышал я, что там вагоны товарные разгружают. Так вот платят исправно день в день. В общем, пока что живёте у меня.
Все эти дни по вечерам Павел и Андрей Васильевич дегустировали разные наливки.
Полина ворчала на Павла, мол тут спиться можно, и никакой силы не будет вагоны разгружать. На что Павел отвечал:
— Полюшка, душа моя! Сил у меня теперь ого-го сколько!
Полина кивала и уходила.
На поезд чуть было не опоздали.
Андрей Васильевич вспоминал, в какой день посещал Прокла.
Когда уже вспомнил окончательно, бежали на вокзал.
— Что же ты, Андрюша, хватку потерял? Чуть было не опоздал, — смеялся над ним Прокл.
— Да вот же ж ради тебя стараюсь, — обиженно произнёс Андрей Васильевич, признавая своё поражение.
Павла и его семью разместили в пустовавшем купе. Оно закрывалось на ключ.
Ехали в полной темноте и днём и ночью.
— Не положено окна открывать, — говорил проводник. — Тут запрещено. Если нужен свет срочно, то милости прошу ко мне. Но ненадолго.
Но Павел в свете не нуждался.
Еды на дорогу положил Андрей Васильевич. Попросил написать ему по случаю.
Павел дал обещание, что как только ступит на родную землю, то сразу напишет.
В Москве на вокзале было людно. Благодаря тому, что состав был командирский, с перрона выгнали всех. Из поезда вышел только Павел с семьёй.
Ох уж и посмеялся Павел.
Состав, на котором ехали, был пустым. Только проводники его сопровождали.
И вот идут Павел, Полина, дети по пустому перрону, а милиция сдерживает толпу.
В Москве сняли комнату на два дня.
— Погуляем, — предложил Павел. — Когда мы ещё сюда попадём? Может и никогда. А вот в памяти сохраним.
На следующий день Павел решил пойти на разгрузку вагонов. Уж больно захотелось проверить слова Андрея Васильевича о своевременной оплате.
Но Павла обманули. Мало того, что не заплатили, так ещё пришлось доплатить своих денег, чтобы не вызвали милицию.
Продолжение тут
Дорогие читатели!
В ближайшие дни у меня не будет возможности заходить в Дзен.
Прошу принять эту информацию и понять.
Прошу не писать негатив и возмущения.
Спасибо! Всем добра!