Моя новая заметка посвящена так называемой Конституции войска Запорожского, одному из самых ранних правовых документов, появившихся в Восточной Европе. В этой заметке я проведу анализ самого документа и постараюсь раскрыть тему того, каким видел автор этого правового акта политический режим Гетманщины.
Перед началом самого анализа, стоит рассказать о создателе этого исторического документа. Им был Филипп (Пилип) Степанович Орлик, один из сподвижников знаменитого украинского гетмана Ивана Мазепы. Как и сам гетман, Орлик был человеком образованным, он хорошо разбирался в политике и, в целом, имел талант управленца. Уже в тридцать лет Филипп стал генеральным писарем в Запорожской военной канцелярии, т.е. вторым человеком в государстве. Он ведал все приказы и переговоры высшего руководства, сам издавал многие приказы, уже скоро вошел в круг доверия старого Мазепы.
Соответственно, он был одним из немногих, кто знал о назревающем заговоре против Петра I, потерпевшем крах. Так Иван Мазепа и его оставшиеся сторонники оказались не у дел, и выжившие должны были, по возможности, покинуть Гетманщину. Некоторые из мазепинцев, в том числе и сам Орлик, еще надеялись на амнистию, но Орлик так и не был реабилитирован, что было, в общем-то, ожидаемо. В Молдове, где Филипп и жил, в 1710 году, он был избран гетманом-в-изгнании, титул этот он носил вплоть до своей смерти в 1742 году.
В июле 1710 года Филипп официально издает «Договоры и постановления прав и вольностей войсковых», которые должны были стать основным законом Гетманщины. Но важно отметить, что в силу этот акт так и не вступил, но до наших дней полностью дошло его оригинальное содержание.
Как и положено подобного рода документам, он начинается с преамбулы. Здесь она играет важную роль – ее содержание отражает политическую позицию государства, культурные положения жизни общества и т.д. В Конституции (далее для удобства я буду называть этот документ именно так) уделяется внимание происхождению казаков, в частности, Орлик пишет, что «так и народ боевой казацкий, прозванный ранее казарским, был поднят славой и почестями, что самому Восточному кесарю и другим народам были страшны…».
Здесь можно увидеть одну явную политическую цель – максимальное дистанцирование запорожских казаков от истории российской государственности, чтобы таким образом легитимировать свой суверенитет от Русского царства. Попытка связать свое происхождения с тюркским народом Хазар является нужной для максимального дистанцирования своей культуры от остальных восточных славян. В целом, подобные заявления беспочвенными не являются. По крайней мере, для того времени. В современной исторической науке принято считать, что схожесть связана во многом с тем, что и казаки, и хазары, как и их преемники, жили в примерно одинаковых условиях, и, соответственно, система их политического и общественного устройства была примерно идентичной. Другая бы просто не появилась в таких условиях.
Но осуждать за такие не совсем правильные суждения Орлика все-таки не надо, однако ироничным тут является то, что Филипп был по происхождению чешским шляхтичем, и, исходя из его исторической парадигмы, к казакам, которыми он де-юре руководил, Орлик не имеет отношения, так как росчерком его пера, из сословия, казацкое войско стало полноценным этносом.
Главной политической идеологией, которая идет красной нитью через весь документ, является идея вольности и независимости казацкого народа от угнетения стран-соседей. Однако, тут в прагматизме Орлику не откажешь – приемлемым средством защиты свободы своего народа он вполне всерьез рассматривал подданство Москвы, так как воспринимал как их своих союзников и единоверцев, которые, по его мнению, могли обеспечить им гарантии спокойствия и суверенности силой своего оружия. Но, по его мнению, «после смерти гетмана Богдана Хмельницкого, Москва изобретенными способами старалась разрушить вольности и наложить невольничье ярмо…», что также от правды недалеко. Действительно, в течении всего времени нахождения войска Запорожского в статусе российского вассала, центр в лице Московских царей стремился ограничить возможности казаков.
Возможно, со стороны Орлика наивно было бы думать, что Москва чем-то отличалась по своим амбициям или отношениям с казаками от условной Османской империи, к которой, к слову, мог присоединиться Богдан Хмельницкий в случае общенародного выбора в пользу этой страны. И тот факт, что уже к 17 веку Россия стала культивировать свои империалистические амбиции, сказался на том, что уповать на благосклонность правящей верхушки Москвы казакам не было никакого смысла.
Также Орлик решительно осуждал амбиции Петра по постепенному превращению казаков в регулярное войско, что очевидно противоречило принципам существования казацкого социума. В своём покровителе, Мазепе, Филипп видел того, кто мог сохранить суверенность украинских земель, и для этого перешёл на сторону шведской короны, надеясь, что это компенсирует возможные потери. В принципе, положение Ивана было проигрышным в любом случае, и переход на сторону своего бывшего противника был отчаянной мерой, последней попыткой удержать трещащий по швам суверенитет войска Запорожского.
В этом решении Орлик видел преемственность с решением Богдана Хмельницкого, который также заключил союз с дедом Карла XII для борьбы с Речью Посполитой в годы знаменитого "Потопа". На этом основная часть преамбулы заканчивается.
Следующие части посвящены политическим и социальным нормам, которые Орлик видел нужными для установления их как закона. Первым же пунктом Орлик говорит о необходимости закрепления в законе государственной религией восточное христианство, которое он видел одним из социальных фундаментов для построения государственной системы, что для того времени является вполне типичным явлением, когда церковь является одной из ветвей власти. И нужно сказать, что этот пункт является очень и очень важным, особенно для населения украинских земель.
В те годы католическая власть польской шляхты сильно давила на восточное христианство, стремясь интегрировать украинскую шляхту и крестьянство в польский социум. Таким образом, введение православия как гос. религии было для народа Украины глотком свободы. При этом Орлик жёстко решил поступить с вопросом иноверцев, по его мнению, агитировать в свою веру людей в Украине они права не имели. Отдельно он выделил иудаизм, ибо "более всего лиховерности жидовской (осуждаю) разрешения проповедовать не давать…". При этом важно сказать, что Орлик конфессиональным центром видел Константинополь, и Киевский митрополит должен был подчиняться именно констанинопольскому патриарху, а не московскому.
Второй пункт гласит о государственной границе Гетманщины. Ориетиром для её определения служил т.н. Зборовский договор, по которому она проходила "Чрез реку Случь". Гарантом этих границ Орлик видел Карла XII, чья победа в Северной войне, по мнению Филиппа, должна была вернуть независимость Запорожья. Какова была вероятность того, что так оно могло и случиться? Как говорится в одном меме, крайне мала. Уже через год свои претензии на украинские земли заявила Речь Посполитая, где к власти на короткое время пришёл Станислав Лещинский, союзник Карла, ратовавший за возвращение земель, потерянных после "Шведского Потопа".
Однако, уже в четвёртом пункте Орлик писал, что необходимо забрать под контроль земли, которые осваивали запорожские казаки. Особо была выделена одна из казацких станиц - город Трахтемиров, который находится рядом с современными Черкассами (пункт V). Также Орлик видел необходимым всячески оказывать поддержку и укреплять низовое казацкое войско, которое Филипп видел основой государственной безопасности. Своей главной дружественной страной Орлик видел Крымское ханство, по его словам, "не раз оказывавшее помощь войску Запорожскому". В VI пункте Орлик сетует на то, что украинские гетманы во многом унаследовали традиции самодержавия, которые Филиппу не нравились из-за того, что "волю свою он (самодержец) кладёт на общую…". Такой государственный строй гетман-в-изгании назвал несвойственным для своей державы.
И потому Орлик с советниками принял решение о том, что руководством должны были заниматься старшины, а ниже них должны были находиться городовые полковники. Должны были они избираться из своих полков, формируя Раду. Таким образом, самым приемлемым строем Орлик видел представительную демократию, ограниченную контингентом голосования, которым являлось только военное сословие. При этом институт гетманства оставался нетронутым. Также в пункте была упомянута единая присяга при вхождения в должность.
В своих последующих пунктах Филипп указывает на наличие судов, которые вёл непосредственно сам гетман. Также с подчинённых требовалась регулярная отчётность. Далее главы посвящены устройству армии, которая должна была содержаться для того, чтобы они выполняли свои обязанности и не нарушали верность Гетманщине. Семьям солдат давались смягчения в сборе налогов и повинностей, но только когда глава семьи находится в походе или погиб. Первая явная черта социальной политики. Причём, довольно прогрессивная для своих лет.
Далее указывается, что столицей государства, где должен был располагаться центр власти, должен был стать Киев. Так же он гарантировал свободу предпринимательства и разрешал устанавливать цены на собственные товары самостоятельно, в зависимости от затрат на производство.
Что ж, каков итог анализа этого документа? Из основного можно выделить то, что украинское государство по Орлику было бы вполне современным для 18 века, но при этом сохранявшее в себе архаизмы старого устройства общества Запорожья. Однако, видны также и попытки существенно обновить общественный строй и даже были зачатки социальной политики. Но тем не менее, противоречий и спорных утверждений в преамбуле было достаточно много, что, в общем-то, не является чем-то удивительным даже для нашего времени. Но стоит отметить, что такой нормативно-правовой акт является шагом вперёд для развития права в Восточной Европе и в России в частности. Но к сожалению, а может быть и к счастью, документ этот в силу так и не вступил. Но было бы интересно посмотреть и изучить такой смелый и новаторский политический эксперимент.
Для тех, кто хочет ознакомиться с документом самостоятельно: https://constitutions.ru/?p=693
Автор - Арсений Коркин, #коркинкат