Ностальгия – это ведь болезнь. Коварная. Нельзя предположить заранее, подвержен ли ты ей. Будь хоть трижды патриот, а на чужбине не скучаешь. Или, напротив, был лютым западником, а укатил на ПМЖ – и на стенку лезешь. Так и с некоторыми из поуехавших от спецоперации.
Текст Михаила Дряшина
Среди первых заплакал Андрей Макаревич*. Жизнь его в России, говорит, была не в пример израильской. Было с кем встретиться, где и перед кем выступить, с кем сочинить, куда сходить. В конце концов, с кем выпить и излить душу. Теперь же – полное зеро, чёрная дырка. Однако он надеется, что всё ещё вернётся на круги своя. Заметим, что финансовые проблемы вряд ли для него актуальны – скопил, полагаю, не на одну старость.
Похожее воспроизвёл ртом Моргенштерн*, но привычным лексиконом и в доступных ему понятиях. Смысл звукового послания: мама, хочу домой, тут всё чужое, где мои игрушки?
Вот что значит совсем не иметь эмигрантского опыта и видеть мир из окна туристического автобуса.
Но в это же самое время яростно рвётся в прямо противоположном направлении артист Артур Смольянинов. В Норвегии он поражён лучезарностью лиц обитателей свободного мира. Они святые. И райская жизнь на том берегу. В злую преступную Россию теперь ни ногой.
Риторика, до боли знакомая с перестройки. Будто Артура заморозили где-то в начале девяностых, а теперь он оттаял. Я ждал, скажет ли про новое мышление и гласность.
Пройдёт примерно полгода, и Артур помрачнеет. Как отмечал классик, «не сразу этим же ответит, а будет жить с собой в борьбе и неосознанно наметит кого-то дальнего себе». В данном случае – ближнего, себя самого.
Начнёт жаловаться, всхлипывать, смахивать украдкой накатившую слезу. С теплотой вспоминать себя в патриотической «Девятой роте» и антимайданной «Белой гвардии». Потом попытается, не потеряв лица, просочиться обратно из рая. Как это делает ныне другой актёр Алексей Серебряков.
А может, ностальгией Смольянинова и не накроет. Не всем же ею страдать. Выучит кое-как норвежский, наймётся на рыболовецкий траулер матросом, будет палубу драить, а потом пить пиво в портовой таверне, закусывая мойвой. Отпустит шкиперскую бородёнку, выкрасит её хною в рыжий, найдёт белобрысую вдовушку и пустит наконец корни во фьордах.
Не в артисты же ему там наниматься. Кому такой артист в Норвегии нужен.
*Признаны в РФ иностранными агентами
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.