- Я даже не знаю, когда это началось. Скорее всего, с фестиваля съемных протезов, -
многоопытная Атман всегда собирала вокруг себя большую аудиторию, особенно когда начинала рассказывать про то злосчастное место, куда они все так долго и так безуспешно стремились.
- Чего-чего фестиваль? – юной Ши плохо удавалось держать равновесие, она бесконечно то проваливалась с головой в облако, то, как надутый гелем шарик, отскакивала в невесомость.
Души, сгрудившиеся вокруг Атман, зашикали на Ши, отчего она покраснела, надулась, но не сдалась. – Я всего-то один раз там была. И то недолго. Расскажите, интересно же.
- Протезы, Ши, - это такие штуки, которыми люди заменяли разные части тела, если они у них заболевали или отваливались. Сначала все стеснялись и делали себе запчасти похожими на человеческую плоть, прятали их под одеждой и отворачивались, если замечали, что на них кто-то смотрит излишне пристально. Они были совсем простенькие. Сгибались, разгибались, просто заменяли обычные руки-ноги-уши. Потом они научились вживлять в них всякую электронику. Забавно! Ноги со специальным устройством, чувствительным к сейсмическим толчкам. Очень были популярны в Японии. Помнишь, Соул? – Атман повернулась к благородно отливающей серебром душе. – Мы ведь вроде с тобой там были как раз в то время?
- Помнить, я помню. – Соул спрыгнула с высокой облачной подушки и принялась нервно расхаживать туда-сюда. – Но ты не права, моя дорогая. Все началось гораздо раньше. Когда они начали искусственно оплодотворять бесплодных женщин и выхаживать недоношенных детей.
- Соул, ну что ты вот со своим морализаторством влезла? – перебила ее Ши. – Атман, пожалуйста, давай про протезы.
Соул осеклась на полуслове и гневно заискрила всеми цветами радуги. Атман успокаивающе погладила ее по щеке, укоризненно погрозила пальцем Ши и сосредоточенно принялась набивать свою трубку. Все души, а было их несметное количество, так что пришлось кровати строить в четыре – пять ярусов, навострив уши, ждали продолжения истории. Они слышали ее несчетное количество раз за столько-то веков, но больше им тут совсем нечем было заняться. Да и разные новые любопытные подробности периодически всплывали.
- Протезы, говоришь? – Атман поперхнулась дымом и закашлялась. – Да дело-то, собственно, не в них. Понятно желание людей не быть больными, увечными. Продлить себе молодость, жизнь. Но надо же знать меру. Они начали проектировать эти протезы из разных материалов, самых причудливых форм. Постепенно стало модно иметь в себе что-нибудь искусственное. Говорю же, конкурсы стали устраивать, фестивали проводить…
- На последнем победили глаза с встроенными контактными линзами, через которые можно выходить в интернет и управлять на расстоянии всякой техникой, - мрачно вздохнула худосочная Ловру.
- И что в этом плохого? – в разговор вмешалась Джива, миловидная смуглая душа с маленькой точечкой на лбу.
- Ну как же вы не понимаете? – Соул распалась на много маленьких Соулят, между которыми то вспыхивали, то гасли миллиарды электрических искорок.
- Ой, Соул, ты такая красивая, когда бесишься, - захихикала Ши. И спряталась под кровать, чтобы не схлопотать ненароком увесистого тумака.
- Соул, не мельтеши, соберись обратно, голова от тебя кругом, – проворчала Атман и надолго замолчала, уставившись в черноту окружающего их Мироздания.
Первой не выдержала Ши.
- Атман? Ау! Что было дальше?
- Дальше? А дальше они перестали хотеть рожать детей.
- Как? Как же так? – разом загомонили души.
- А вот так. Им показалось удобным и логичным выводить детей в пробирках. Здоровых. Без генетических отклонений. Пропорционально сложеных. С идеальным характером и канонически-красивой внешностью.
- Будущие родители до мелочей прописывали детали модели ребенка, когда заключали контракт с лабораторией: склонности, умения, навыки, даже предпочтения в еде. По истечении оговоренного срока им на выбор предоставляли три-четыре варианта в разном цвете, - медленно протянула Нефеш, всегда печально-молчаливая душа с точеным профилем. – Я тогда чуть с ума не сошла. Мне выдали предписание на очередное воплощение, а эта мамзель никак не могла определиться: желтенькую девочку ей взять или черненького мальчика. Вот я поскакала-то туда-сюда.
- И как долго ты пробыла в том теле? – недобро усмехнулась Соул.
Ловру не дала Нефеш продолжить.
- Это было тогда, когда все мы бесконечно мотались с Облака на Землю и обратно? Помните? Почти каждая из нас завершала цикл не более, чем за три года.
- Да, Ловру, именно тогда, - Атман встала со своего места, подошла к краю облака и медленно начала сдуваться, пока от нее не осталась одна оболочка. Глухим голосом, не оборачиваясь к замершим душам, она продолжила.
- Они не смогли научить этих детей расти, как обычных, живых. Пробовали держать их на гормонах роста, наращивать ткани, изменять емкость мозга. Искусственная оболочка увеличивалась до размера трехлетнего ребенка и лопалась, чтобы они не делали. Родители роптали. Еще бы. Они столько денег вкладывали в детские проекты. И тогда было принято решение делать людей сразу взрослыми.
Голос Атман был еле слышен.
- В детей, пусть искусственно созданных, мы еще как-то могли вдохнуться в момент подписания контракта родителями. Во взрослых нам не стало места. Люди перестали быть…
- А почему Он не вмешался? – возмутительно громко поинтересовалась неуёмная Ши.
- Кто? – отозвалось на разные лады.
- Ну, Верховный же. Гоняет столетиями в гольф со звездами на Млечном Пути и дела ему нет, что в мире делается.
- Тсс, - зашикали на нее со всех сторон, - услышит же.
- Кто? Он? Да ну. Он далеко, – не сдавалась Ши.
- Он вездесущ, - боязливо прошептала Нефеш.
- Да пофигист он старый.
Пара звезд, подпрыгивая, скатились с Млечного Пути и канули в Лету.
В этот самый момент облако сильно тряхнуло и на нем стали появляться все новые и новые души. Сильно измазанные и местами подпаленные.
- Атман? Ты же говорила, на Земле не осталось людей? Откуда столько душ? – Ши так раздулась от любопытства, что чуть было не улетела напрочь.
- Ойме, Альма, Анима… Как давно вас не было! – казалось, Соул сейчас заплачет. – Что там? Почему?
- Землетрясение. Кайлас обрушен. Погибли все, – прошептала одна из вновь прибывших и устало присела на пуховый пуфик.