Виктор вел машину молча. Он разом потускнел, постарел и даже сгорбился, сейчас мужику можно было дать не сорок с небольшим, а больше пятидесяти, причем таких пятидесяти - суровых, нездоровых, вымученных. Лиза с Ираидой сели вдвоем на заднее сиденье, видели только напряженный затылок управляющего, и та аура, которая от него шла не позволяла им разговаривать. Они тоже молчали, но Лиза видела, что Ири очень хочется продолжить разговор. От всей этой невысказанной боли они даже не замечали опасности серпантина, да и вообще на дорогу они внимания не обращали, даже не заметив, что уже проехали ушелье, да и серпантин заканчивался, вот-вот и начнется трасса. На самом последнем витке Виктор вдруг прервал молчание.
- Ираида, я так понял, что ты так и не сказала Лизе главного. Почему?
Ираида вскинулась, беспомощно тряхнула головой, открыла было рот, явно решив по привычке рявкнуть на прислугу, но сдержалась, прикусила нижнюю губу, шипанула, как будто обварилась кипятком.
Виктор явно улыбнулся, и Лиза даже по его затылку поняла - улыбнулся скептически и зло.
- Хорошо вовремя остановиться. А то привычка держать меня за холопа уже въелась в твои мозги. Так что?
Ираида обмякла, стекла на сиденье, откинувшись назад.
- Ты сам выбрал свой путь и маска холопа к тебе давно приросла. Так что - не удивляйся. И расскажу я все Лизе не потому, что ты этого хочешь. И не потому, что тебе это, может быть, поможет отнять ее у мужа. А потому, что это болит у меня в сердце.
Она повернулась к Лизе, коснулась ладонью ее щеки, погладила ласково.
- Ты, наверное, сама уже все поняла, девочка? И просто боишься признаться себе в том, что ты поняла. Но, надо, наконец, сказать это правду. Твои дети, Лиза, это дети мои. Вернее, мои и Бориса. Вот такие мы твари!
Лиза совсем одеревенела. Ее догадки стали реальностью так страшно и так жестоко, что ей сейчас захотелось заткнуть уши, упасть, завизжать, застучать ногами, как капризный ребенок, заставить их замолчать и оставить ее в покое. Но слово уже вылетело, оно витало в вечереющем воздухе, ложилось мутным и душным туманом, пережимая дыхание. Ираида помолчала, преодолевая этот туман и продолжила
- После гибели нашего нерожденного ребенка я не могла забеременеть два года. Мы прошли все круги ада, я лечилась и здесь и за границей, физиологических причин никто не находил, и все списывали на наш синдром. Нас отговаривали все, с нашим заболеванием шанс родить тяжелого аутиста был равен практически ста процентам, и Борис, отчаявшись, потащил меня в Тибет. И вот там в нас вселили надежду.
Дорога стала прямой, как стрела, но Виктор вел машину медленно, давая Ираиде возможность выговориться. Солнце клонилось к закату, золотило высокие облака, легкий ветерок врывался в салон, мир казался тихим и прекрасным, но Лиза понимала - прежняя жизнь рухнула полностью, погребла ее под осколками, и она совершенно не знает, что ей теперь делать. Ведь у нее больше никого нет…
- Надежда эта вернула Бориса к жизни. Все было очень просто, всего-то надо было найти очень молодую и очень спокойную девочку и подсадить в нее нашего будущего ребенка. Потому что какой-то там наш с Борисом холод мог быть побежден только ее ярким, светлым и молодым жаром. И шанс, что она родит нам здоровое дитя был очень высок. Борис вцепился в эту идею со всем жаром полоумного. Я завелась тоже. И мы тогда не особо обратили внимания на слова лекаря. Который сказал нам очень важную вещь - здоровым ребенок будет ТОЛЬКО ОДИН!!! Мы этого вообще не услышали. Мы приехали домой и развели бурную деятельность. И у нас все вроде бы получилось. Нашлась девочка Лиза - наивная и немного глуповатая, этакий великовозрастный ребенок, и ей подсадили наш эмбрион. Вот только он оказался не один.
Лиза, наконец, справилась с дурнотой, шепнула
- Ири… Ведь я же живая была, настоящая. А вы использовали меня, как механизм? А что вы хотели сделать со мной потом?
Ираида зло сощурилась, выплюнула из узкого, некрасиво перекосившегося рта
- Я не думала об этом, Лиза, тогда. Представляешь, не думала вообще! Мне казалось, что ты нам родишь ребенка и исчезнешь. Растворишься в тумане. Я думала только о нас с Борькой и …Бог наказал меня. Впрочем, это уже другая история, может быть я тебе когда- нибудь ее и расскажу. А сейчас же очень важно вот что. У нас с тобой есть деньги на лечение Руслана. Настоящее лечение, которое должно помочь.
Дорога, несмотря на неторопливость водителя, все же кончилась, машина подкатила к дому, Виктор притормозил, но они сидели, как замороженные, как будто рассказ Ираиды полностью лишил их сил. И поэтому не сразу заметили, что окно спальни Бориса ярко освещено…
…
- Я вас могу пустить в палату ровно на пять минут, не больше. Состояние Алисы мы стабилизировали, но главный врач разрешил разместить ваших детей вместе. Это мера вынужденная, но мы на это пошли, потому что случай совершенно странный. Мальчик - практически, овощ, здесь медицина бессильна, но Алиса связана с ним какой-то паранормальной связью. Дочь ваша становится практически здоровой только, если находится рядом с братом. Стоит их связь разорвать, Алиса превращается в монстра. И лекарства от этого у нас нет…
Лиза смотрела, как шевелятся червяки, странным образом оказавшиеся не месте губ Буратино и думала только об одном - скорее бы он пустил ее к детям.