Сегодня вспомним то, что следовало бы надежно забыть. Но забвению фильм “Год, как жизнь” предали и без моего участия. Да и могло ли быть иначе, если это приукрашенная биографическая лента о Марксе и Энгельсе? Двух отъявленных русофобах, очень за это (и, видимо, не только) ценимых в Советском Союзе. Такие картины очень любили в верхах (не смотреть, снимать). Зрителя, и так перекормленного пропагандой, подобным заинтересовать было тяжело. Хотя в ленте даже есть сцена, в которой основоположник марксизма эффектно лупит двух негодяев.
Однако ж в фильме снялась целая россыпь отличных актеров. Карла Маркса сыграл Игорь Кваша, совершенно не узнаваемый в гриме. Андрея Миронова зато невозможно не опознать по голосу, хоть он тут и Фридрих Энгельс. Даже молодой, еще вполне приличный Никита Михалков засветился.
Кроме отцов-основателей научного коммунизма есть и другие исторические деятели. Например, поэт Генрих Гейне. Русские, конечно, тоже должны быть - наша империя представлена Михаилом Бакуниным, который обличает режим: “Царь Николай хочет загнать Россию за каменную стену, чтобы оттуда не дошли ни стоны, ни вопли возмущения”. Ничего у цензоров в этом эпизоде не екнуло? А фраза только набирает актуальность, лишь царя зовут по-другому.
Впрочем, цитаты из революционеров всегда идут в разрез с госполитикой. Ну вот куда это годится? “Отказ от налогов - первейший долг гражданина”.
Режиссеров было двое. Григорий Рошаль - дважды лауреат Сталинской премии, идеологически проверенный культработник. Его соавтор - уроженец села Савинка (на территории Волгоградской области) Азербайжан Мамбетов. Народный герой (кто бы мог подумать при таком имени?) Казахстана.
Пожалуй, сегодня этот двухсерийный пропагандистский фильм с медленным развитием событий можно смотреть лишь из интереса и из любви к актерам, для которых предложенные образы оказались явно не самыми типичными в карьере. По вживанию в роли претензий ни к кому не предъявишь. Артисты, как могли, пытались оживить святые облики, которые им предложил сценарист вместо живых людей. Но идеологический пафос столь густого замеса бессильно перешибить даже обаяние Миронова. И вот Маркс, погруженный в думы о революции, отправляется излюбленным маршрутом политэмигрантов: в Лондон. Скатертью ему дорога!