Домашний телефон зазвонил около полудня.
– Ты что же, такая-растакая, мужик на нарах парится, а ты живешь припеваючи? - Надрывался в телефонной трубке незнакомый женский голос. – Забыла, как доллары в кошельке имела, да все благодаря Русику! Как он тебя от работы освободил и дома посадил, как королевну! Как тряпки да брюлики тебе таскал! Забыла?! Что же ты мужику даже пачки печенья не пришлешь? Бессовестная!
Телефонный разговор
Татьяна, изумленно сжимая телефонную трубку, сначала не могла понять, кто такой Русик и почему он ей давал доллары… И при чем вообще этот Русик, если Татьяна давно замужем и никакого Русика вообще не знает!
Незнакомка не унималась:
– Ах ты…
Столько неприятных эпитетов в свой адрес Татьяна никогда не получала.
– Послушайте! – воскликнула она. – Вы кто?
– Я? Ленка, Пашкина жена. Он вместе с твоим сидит. Хорошо, что хоть Пашка куревом да чаем с ним делится, а то бы загнулся Русик… Знаешь, как тяжело без поддержки семьи? Что же ты, а?
– Но я знаю никакого Руслана! И Русика тоже не знаю! Откуда вообще у вас мой номер?!
Женщина на другом конце провода словно подавилась:
– Как же так? Мне Русик сказал, как можно связаться с его женой Натальей Егоровой. Адрес назвал, я номер в телефонном справочнике нашла...
– Все ясно, – вздохнула Татьяна, - Наталья действительно жила в этом же доме, только этажом ниже. Но она сейчас продала квартиру и уехала. Куда - не знаю. Мы не подруги, а просто были соседками.
– Слушай! – сказала Ленка. – А куда же Натаха уехала? Русик ее так ждет и надеется.
– Говорю же, не знаю я! - рассердилась Татьяна. - Мы близко не дружили! Мне она свои секреты не рассказывала!
– Ну, извини, – сказала Ленка. – Пока тогда.
Еще одна соседка
Ленка позвонила через месяц, когда Татьяна и думать о ней забыла.
– Привет, это снова я! Может, заглянешь к своей соседке, которая живет на одной лестничной клетке с Натахой? Вернее, где Натаха раньше жила? Лерой зовут вроде. Или Верой… Запиши номер телефона мой, пусть она позвонит. Честное слово, я уже устала двух мужиков припасами обеспечивать. Русик говорит, что они общались, может, поможет.
Татьяна изумилась, но просьбу Ленки выполнила.
Маленькая хрупкая Вера, жившая с Натальей Егоровой дверь в дверь, не удивилась, когда Татьяна передала ей тетрадный листочек с написанным номером телефона. Только смахнула слезинку и сказала:
– Спасибо, я позвоню обязательно.
– Вера, неужто ты решила помогать мужу Натальи? – отшатнулась от соседки Татьяна. – Передачи будешь в тюрьму отсылать?! Для чужого мужика?!!
– Помочь-то надо, – прошептала Вера. – Да и не совсем чужой он мне, как-то полку помог прибить, а еще телевизор починил. Он ко мне с добром, а я к нему – спиной?
– Ох, Вера! – только и смогла сказать Татьяна.
– Да любовницей она ему была, это факт, – заявил муж Татьяны, Григорий, когда та рассказала о Верином решении.
– Ну не знаю! – протянула жена. – Вера – маленькая, серенькая, мышь, одним словом. Рядом с Натальей она вообще не смотрится. Помнишь Наталью?
– Егорову? А как же, – усмехнулся супруг. – Яркая дамочка, и фигурка что надо.
Татьяне не понравились слова любимого мужа, но не стала затевать скандал. В конце концов, Наталья уже не живет в их доме, и беспокоиться не о чем.
Посылки с надеждой
Через неделю, когда Татьяна и Григорий мирно смотрели телевизор, в дверь позвонили.
Это была Вера.
– Извини, пожалуйста, – прошептала она, – у тебя не будет взаймы тысячи две? Зарплату на работе задерживают, а мне надо передачу Коле собрать.
– Какому Коле?
– Ну, Русику. Мы его так по фамилии называем. Коля Русаков, Русик. Бывший муж Наташи, – смущенно объяснила соседка.
Татьяна подумала, что сходит с ума. Никогда бы она сама не согласилась помогать чужому мужику, отбывающему срок, а тут вот она, наивная дурочка, стоит и краснеет, как девчонка на выданье!
Деньги Татьяна дала, а потом немедленно рассказала обо всем мужу.
– А ты знаешь, – хохотнул Григорий, – Колька-то за наркотики сел. Не просто так у него доллары водились.
– Какая же глупая эта Вера, – покрутила пальцем у виска Татьяна.
Николай, Русик, требовал все больше. Печенье, чай, сахар, сигареты, да побольше… Вера занимала снова и снова, покупала продукты, отправляла посылки. А в ответ получала письма: дай, дай, дай.
Однажды Татьяна, увидев Веру, не выдержала и сказала:
– Вера, хватит уже! У тебя самой одни глаза остались, ребенку своему яблок не купишь, а Кольке сигареты посылками шлешь!
– Ему там плохо, – прошептала по обыкновению Вера. – Надо помочь. А потом он вернется, будет мне и моему мальчику опорой и защитой.
– Ну да! Жди! – рубанула Татьяна. – Кстати, ты мне уже десять тысяч должна. Когда отдавать думаешь?
Вера заплакала, закрыв рот маленькой ладошкой.
Татьяне стало ее жаль.
– Я, конечно, подожду, – пробормотала, – но ты, Вера, все же подумай, нужна ли тебе такая жизнь?
– Нужна! – горячо прошептала Вера. – Очень!
Встреча на остановке
Прошел год, другой. Вера поменяла работу, ушла в частную строительную фирму и, забыв про выходные и праздники, все время проводила на работе. Долг Татьяне она давно отдала, правда, стала еще тоньше и бледнее. А часто болеющего сыночка отвезла к бабушке в деревню, «на свежий воздух и парное молоко».
Как-то случайно встретившись во дворе с Татьяной, Вера радостно сообщила, что Колю скоро освободят.
– Он написал об этом! Русик написал, что больше мне не нужно тратиться на посылки! Вот, приедет скоро!
Через три месяца Григорий за ужином между делом сказал Татьяне:
– Колька-то освободился. Только к Верке он не поехал. Зачем она ему? Я вчера на остановке «маршрутку» ждал и любовался «воркующими голубками». Знаешь, кого видел? Николая собственной персоной и какую-то интересную кралю. Нет, не Наташку. Другая красивая дура нашлась для нашего молодца: глазки, губки, фигурка – блеск! А Верка твоя… Мышь, она и есть мышь.
Как сказать об этом Вере? Или не говорить совсем? Татьяна не знала, как поступить. И все же не выдержала, пошла к соседке. Когда открылась дверь, Татьяна по Вериному лицу поняла, что женщина уже все знает.
– Я видела Колю. Он приходил вчера, – прошелестела Вера тише обычного. – Сказал, что не хочет мне портить жизнь, что он просто не годится для семейной жизни. Поблагодарил за все. И… ушел…
Вера заплакала. А Татьяна и жалела соседку, и ругала мысленно. «Сама виновата», – вертелось на языке. Но жестоких слов Татьяна не произнесла.