Как появился в деревне Мины памятник бойцам 41‑го стрелкового корпуса

Участники Вахты памяти приезжают не только из Петербурга и Ленинградской области, но и из Владимирской, Вологодской и Кемеровской. #INJECT_1# — Впервые «десант» поисковиков высадился у нас в 1999 году, — вспоминает Светлана Николаевна. — Тогда я работала в Минах главой сельсовета и, честно говоря, была совершенно далека от военной темы. Пока одна из жительниц поселка Вырица, Евгения Дмитриевна Васильева, не поделилась воспоминаниям о событиях 1941‑го, свидетельницей и участницей которых ей довелось оказаться. Евгения Васильева была в ту пору подростком. Однажды в конце августа, когда уже началась оккупация, в дом пришли немцы, забрали ее, брата и других молодых ребят и повели в сторону деревни Мины. Думали — ведут на расстрел. Но за что?.. Под конвоем они перешли по бревнышкам через Оредеж и… замерли от ужаса: на берегу лежали убитые бойцы Красной армии. Не меньше ста человек. В основном, как потом стало понятно, командиры. Практически все со следами пыток и издевательств. И был уже выкопан перпендикулярно реке большой ров метра три глубиной. Немцы велели снести туда бойцов и закопать их… — Мы с поисковиками загорелись идеей найти эту могилу, — говорит Корешкова. — Пытаемся до сих пор — и никак. Несколько раз приезжала Евгения Дмитриевна, но она не смогла найти это место, настолько все изменилось. Говорят, река Оредеж, петляющая, как змея, часто меняет свое русло. Уже потом поисковики наткнулись на фундамент построек лесопилки, возле которой, по словам Васильевой, были расстреляны бойцы, и даже обнаружили там несколько останков. Но ров так и не нашли. В процессе поисков стало понятно, что речь, скорее всего, о бойцах 41‑го стрелкового корпуса, прорывавшегося из окружения как раз в районе поселка Вырица и деревни Мины (тогда она называлась Мина). Корпус был сформирован в марте 1941 года в Московском военном округе. После начала ­войны переброшен на Псковщину, чтобы остановить вражеские войска, но был вынужден отступать под их ударами, пока не закрепился на Лужском рубеже. Там крепко держался несколько недель, но 24 августа получил приказ оставить Лугу и попал в окружение. Попытка прорваться всем ­составом не удалась, поступил приказ выходить мелкими группами. Кому‑то удалось пробраться через линию фронта, кто‑то попал в плен, а кто‑то погиб, порой даже не в бою, а при попытке пересечь автомобильные дороги, по которым наступали гитлеровцы. По архивам и мемуарам поисковики восстановили хронику боевых действий 41‑го стрелкового корпуса. Особенно помогли дневниковые записи хирурга 177‑й стрелковой дивизии Николая Яковлева, которому удалось вырваться из окружения. По словам поисковиков, этот дневник для них — как настоящий атлас. Изучив его, они стали целенаправленно искать останки погибших бойцов корпуса, выходивших из окружения. Первая Вахта памяти под Минами состоялась в 2002 году, поисковики нашли 23 бойца. — А где хоронить? Удалось добиться разрешения устроить здесь, в Минах, на высоком берегу реки Оредеж, мемориал. Совхоз «Искра» помог освободить территорию от стихийных огородов, — вспоминает Светлана Корешкова. С тех пор уже двадцать лет поисковики хоронят здесь бойцов. Сейчас уже погребены останки 578 человек, но это очень малая часть тех, кто выходил из окружения и до сих пор числится пропавшим без вести. Известны имена 45 похороненных бойцов, в их числе одна женщина — стрелок Валентина Домбровская. Завод, где она работала, эвакуировали из Ленинграда в Челябинск, и она пошла ­добровольцем на фронт… Поначалу над могилами поставили скромный деревянный обелиск. И сразу же задумались о памятнике. От скульптуры, изображающей солдата, решили отказаться, ведь таких монументов много, хотелось чего‑то иного… — И вдруг мне в голову пришло: журавли!.. Набросала эскиз, ­мастера из фирмы «Обелиск» доработали мою идею и исполнили ее в камне. Привезли памятник в разобранном виде, и тут вышла из строя техника тех, кто должен был его собирать. А завтра уже открытие, ждали гостей. Что делать? Мастера сказали: мол, сами соберем. Бросили клич по деревне, приехали жители на своих машинах, поставили их кольцом вокруг памятника. И до позднего вечера рабочие трудились при свете автомобильных фар. К утру все было готово, — вспоминает Корешкова. Светлана Корешкова: «Рада, что у меня так много помощников». /ФОТО автора Много было споров, как должна звучать надпись на постаменте. В результате сошлись на формулировке: «Воинам 41‑го стрелкового корпуса и других частей и соединений, героически сражавшимся на Лужском рубеже и прорывавшимся с боями к Ленинграду в августе-сентябре 1941 года». Памятник поставили в конце октября 2004 года, вскоре появился и музей, начавшийся с находок поисковиков. Поначалу Светлана Николаевна разместила находки в своем рабочем кабинете, приспособив его под зал боевой славы. Но когда в 2016 году ушла на пенсию, вынуждена была упаковать экспонаты в коробки. Долго искали, где открыть экспозицию, в итоге под нее выделили помещение бывшей конторы совхоза «Искра» в Минах, прямо напротив «Журавля». Львиную долю экспонатов в нем занимают находки поисковиков. Есть даже часть корпуса автомобиля «эмка», очевидно, штабного командования, ее обнаружили в лесу у деревни Чаща. Официального статуса у музея нет: он народный. Вход в него, экскурсии бесплатные. Светлана Корешкова вкладывает в любимое дело свою пенсию, помогают сын и дочка. Если что — обращается к областным депутатам, они обычно не отказывают в содействии. Она особо просила поблагодарить командира поискового отряда «Легенда» Евгения Алексеева, который, по ее мнению, обладает особенным чутьем находить останки бойцов, Виктора Кононова, который ищет их родственников, а также мастера на все руки Евгения Кошкина, изготовившего манекены для музея. В планах — расширить экспозицию: уже собраны материалы, рассказывающие об оккупации и партизанском движении. — Увы, пока не могу найти человека, которому в перспективе могла бы все это передать. Бесплатно никто заниматься не хочет, — сетует Светлана Николаевна. — Я буду работать, пока силы и здоровье позволяют. За мной ведь десятки, сотни людей, летом музей превращается в настоящий штаб поисковиков. Знаю, что я им нужна.