Тимур снова мчался, не разбирая дороги к её дому. Надеялся, объяснить, почему Настя снова застала женщину в его доме. В его жизни только она! Какое-то время после того, как он увидел её купающейся в реке, он жил обычной жизнью. Иногда встречался с Ирен, но и тогда была важна для него только она. Понимал, что возможно больше никогда не увидит её, что и думать о ней, нужно забыть… Но случилось чудо! Он не только встретил её! Она была с ним! Говорил ей о своей любви, а она молча принимала его ласки, иногда называя его другим именем. Скорее всего, ей тогда было всё равно с кем быть. Ещё не забыла своего мужа. Его она принимала просто, для того чтобы заглушить свою боль.
…Когда он от неё впервые услышал её имя, не поверил, думал, что это просто совпадение. Как ни вглядывался в её прелестные черты, не мог признать в этой молодой женщине редкой красоты, ту девочку из детства. В которую уже тогда был влюблён детской наивной любовью. Даже тогда ревновал её к своему другу. А она, казалось, относилась к ним одинаково, стараясь не обижать их, уделяя одинаковое внимание.
Только принесённую в подарок Пашкой разную живность, звала выпускать его.
Он помнит, как нёс в рощу на обнажённых ладонях ежа. Исколотые в кровь ладони… Она потом деловито и щедро смазывала их зелёнкой и йодом, дула на них, пытаясь облегчить его муки. Хотя он не испытывал боли, потому что всё внимание было поглощено тем, как Настенька с большим сочувствием и нежностью делала своё дело.
На другой день относили в пруд целое ведро головастиков, которые были наполовину лягушатами (уже с лапками, но ещё с хвостом), те появились у двери дома её тёти Наташи рано утром. Огромное двенадцати литровое ведро полностью забитое кишащими в нём головастиками.
Как она плакала, когда не все бабочки улетели из открытой им банки. Скорее всего, они засохли от обезвоживания, в стеклянной емкости, стоявшей на жаре весь день.
Зато с каким восторгом провожала рыбок, выпрыгивающих в большую воду с её ладошек. После того как все они были отпущены, она в благодарность обняла за шею своими нежными ручками и дважды поцеловала его в пылающие щёки…
Прошло почти четверть века с тех пор, он уже давно перестал смущаться, а те первые прикосновения помнит до сих пор.
Настенька! Милая, Настенька! Он не жил аскетом все эти годы, но так и не смог полюбить ни одну из женщин. Мечтал о встречи с ней! И вот она! Снова рядом! Его единственная милая, любимая девочка… Трогательная неимоверно милая девочка превратилась в женщину удивительной красоты! Узнала ли она его? И нужен ли он будет ей? Пусть не сейчас, позже… Он подождёт, будет рядом. Её душа ещё так больна! Он поможет ей излечиться! Терпением, любовью и нежностью…
Вот и её дом. С высоты холма он увидел, что он не светится как обычно в это время яркими огнями и лишь в небольшом домике, стоявшем рядом, в окнах был свет. Тревога охватила мужчину.
Он позвонил. Через минуту калитка открылась, и уже знакомый молодой охранник улыбаясь, поприветствовал его.
—Здравствуйте! Я могу поговорить с Анастасией Зиновьевной? – спросил мужчина.
— Извините, но я вынужден Вас огорчить. Ваша встреча не состоится. Анастасия Зиновьевна уехала домой в Москву.
Как – будто ушат ледяной воды вылили на Тимура. Он не мог поверить, что не увидит Настю сейчас же.
— Вы говорите правду? Её действительно нет здесь?
— Да, Анастасия Зиновьевна сообщила нам, что уезжает. У Вас ещё есть какие-то вопросы?
Мужчина отрицательно покачал головой, развернулся и отошёл к озеру, которое ещё не полностью заполнилось водой. Он сидел на берегу, думая о том, что произошло. Понимал, что жить без Насти он не сможет. Почему он её не искал раньше? Постоянно думая о ней, вспоминая о той маленькой девочке, он предположить не мог, что она была рядом. Всего лишь нужно было навестить её тётю, как раньше принести букет полевых цветов и положить на подоконник. А имел ли он на это право? Вторгаться в её жизнь. Он почти ничего о ней не знает. Кроме того, что сейчас она осталась с детьми одна после гибели мужа. Тимур резко поднялся, направился к машине. Принятое решение показалось ему единственно правильным.
После того, как Анастасия снова застала у Тимура женщину, она не заезжая домой, предупредив охрану, уехала в Москву. Несколько раз останавливалась, плакала, жалея себя. Продолжала путь и снова плакала, остановив машину на трассе посреди поля. Не жалела о том, что так внезапно произошло с ней, не раскаивалась в том, что это случилось. Совершенно не боялась новой беременности. Она сохранит ребёнка и он будет любимым, потому что и мужчина который подарил ей счастье снова стать матерью, ей нужен и… и… любим. Молодая женщина уже в который раз остановила машину, расплакалась.
— Настя, возьми себя в руки! Ты же сильная! – обратилась она к себе вслух. – Ты нужна детям, родным. Живи и радуйся! У тебя есть память о Савелии… — дальше говорить не смогла, снова лавина слёз накрыла её. Легла на руки, лежавшие на руле. Долго не могла остановиться. – Савушка, прости меня и отпусти… Оставь моё сердце для другого… Я никогда не забуду тебя! Но я хочу снова любить и быть любимой снова! И люблю! Прости! Прости…
Вытерла мокрое лицо салфеткой. Несколько раз вздохнула и поехала дальше. К новой жизни…
Едва машина Насти въехала в ворота, на крыльце сразу же появилась Наталья Зиновьевна. Она нетерпеливо дожидалась племянницу, кутаясь в пушистый платок, не смотря на тёплое утро.
— Голубушка моя, что же ты не звонила мне столько времени, и твой телефон не отвечал? – вопрошала она, глядя, как её любимая девочка, торопливо шагала к ней, с ласковой улыбкой на губах.
—Родная моя! Ну, что ты всегда так переживаешь? У меня и со мной всё в полном порядке! Теперь всё будет как надо! Ты мёрзнешь? С тобой всё хорошо?
—Всё, всё у меня хорошо! – произнесла женщина, обнимая и целуя Настю.
—Малыши как?
— И у них всё хорошо! Тимоша, правда, немного температурил, но теперь всё хорошо! Зубки у него режутся!
—Правда! Боже, какое событие и без меня! Я думала, что это произойдёт позже!
Они зашли в дом, обнявшись. Так же прошли в комнату тёти и, усевшись на диван, продолжали сидеть, наслаждаясь, теплом друг друга.
— Доченька, ты о чём-то хочешь мне рассказать? Я чувствую, что, что-то очень тревожит тебя? Милая, поделись со мной и тебе как всегда станет легче.
Она посмотрела на племянницу и… поняла, что в жизни её девочки снова происходит что-то очень важное. За это время, с тех пор, как она первый раз вернулась из Никольского, Настя внешне изменилась. Исчезли чрезмерная худоба и тёмные круги вокруг глаз. Неповторимый свет, который снова появился в её огромных серых глазах, творил с её внешность совершенно невообразимое. Она, казалось, светилась изнутри, превращаясь в женщину-ангела.
Настя отстранилась от Натальи и посмотрела в её глаза, затем опустила свои и тихо прошептала:
—Тётя, мне стыдно в этом признаваться, но этого скоро не скроешь… Я беременна…
— Милая?! – только и смогла та произнести.
А Настя сидела рядом, теперь уже уверенно смотрела женщине в глаза, пожав плечами, заулыбалась счастливой улыбкой.
— Это будет снова девочка. Я это чувствую.
—Боже, Настенька! А отец? Кто же отец? Он знает?
— Ты думаешь, он должен знать?
— Господи! Ты ещё в этом сомневаешься? Или он такая же размазня, как и («Игорь», — хотела сказать она, но произнесла несколько иное) отец Ариши?
То, что произошло с молодой женщиной дальше, очень удивило Наталью Зиновьевну.
Настя резко поднялась с дивана, обхватила себя руками за плечи и произнесла:
— Его вряд ли обрадует эта новость! Пусть живёт спокойно! Он и так вполне счастлив!
—Доченька, подожди! Ты же не так просто оказалась с ним? Какое-то чувство возникло у тебя к нему! Я не верю, что ты оказалась в постели с первым встречным!
—Ты удивишься, но это так и было! – с сарказмом воскликнула Анастасия.
Наталья не поверила, но заметила, что Настя не винит себя за этот поступок.
—Милая моя, иди ко мне… Давай поговорим…
Та послушно снова села рядом, обняла тётю за плечи, прикоснулась головой к её голове. Тяжело вздохнула.
— Меня с такой силой потянула к нему… что я не смогла совладать с собой. Я люблю его… Не понимаю, что со мной происходит. Я в какой-то полу реальности. Порой мне кажется, что я была с Савелием.
Женщина вздрогнула и, отстранившись, с недоумением посмотрела на племянницу.
Та поймала её взгляд и тихо добавила:
— Эта мысль и меня посещает. Но не волнуйся я в здравом уме.
—Лапушка моя, что же мешает вам быть вместе и любить друг друга!
—Тётя, я боюсь!
—Чего? Всё, чего нужно было бояться, уже случилось! – воскликнула женщина, многозначительно посмотрев на живот Насти.
— Этого-то я как раз не боюсь, и никогда не боялась!
—Тогда чего же?
—Боюсь назвать его другим именем… Боюсь, он не поймёт меня.
—Ну, вот, что! Звони ему, скажи, пусть приезжает. Поговорите и всё само собой разрешится. Звони! – настаивала женщина, но видя, что та даже не среагировала на её слова, возмущённо произнесла. – Что? Что опять не так!
—Он не любит меня… Мы ему совсем не нужны…
—Почему ты так решила? Ладно, Игорь! Та ещё тварь, а этот? Ты мне так и не сказала кто он.
Настя смотрела на тётю и не решалась произнести имя отца своего будущего ребёнка. Она снова нервно заходила по комнате. Наталья чувствовала, какая тревога терзает душу молодой женщины. Не торопила её. Пусть соберётся с мыслями и силами, сама решит, как поступить. Наконец, она остановилась, открытым, чистым взором посмотрела на любимую тётю и тихо произнесла:
—Тимур.
Не-е-ет. Пусть, что хочет, говорит. Пусть пытается ненавидеть себя, обмануть себя, но Наталья поняла, что её девочка снова влюблена. Влюблена самой горячей и чистой любовью. То, как она произнесла это имя, не оставляло ни какого сомнения!
—Тимур? Наш Тимур? Фермер? – задохнувшись от новости, уточнила женщина. — Не понимаю! Чего ты сомневаешься? Очень даже приятные человек во всех отношениях! Я, правда, с ним близко не знакома, но много чего хорошего о нём слышала. Жители Больших Ключей чуть ли не молятся на него! Он появился в наших местах сравнительно недавно. И за всё это время я ничего кроме хорошего о нём не слышала. По-моему, он не женат. И нет у него никого!
Настя усмехнулась. Затем глядя на тётю, грустно улыбаясь, произнесла:
—Я трижды была у него в доме и дважды встречала там женщин… К тому же, у меня не возникло сомнений, чем они занимались до моего прихода.
— Ну, знаешь! По тому, в каком ты положении сейчас находишься! Ты там не просто гостила! Чего ты себя пытаешься, восстановить против него? Я же вижу, что ты в него влюблена! Не пытайся возненавидеть себя за свою любовь к нему. И о том, что у него будет ребёнок! Он должен знать! – уверенно говорила женщина. – Я всю жизнь корила Катерину за то, что ты не знала об отце…
—Точно, тётя! — неожиданно громко воскликнула Настя. — Я должна заняться поискам своего отца! Да! Вот чего мне не хватало! Это тяготило меня всю жизнь!
—Господи! Чудо, ты моё! Займись своей жизнью!
—Разве, это не моя жизнь! А Тимур!.. Думаю, он и без нас прекрасно проживёт при своей активности!
—Глупенькая! А ты уверена, что ты проживёшь без него?
—Я постараюсь! Тем более, что у меня столько дел и забот! Всё, тётя! Родная моя, спасибо тебе за то, что ты рядом со мной! Я знаю, что тебе очень хочется вернуться домой! Я — это чувствую! Обещаю, что мы все вместе поедем туда следующей весной. К тому времени появится малышка и немного подрастёт. Теперь за дело! Детки скоро проснутся. Я сейчас немного посплю, а затем займёмся делами. Надо вникать в дела компании, заняться воспитанием детей и поисками моего отца...
Наталья Зиновьевна, с удивлённой улыбкой глядя на Настю, понимала, что к ней, наконец-то, возвращается та Анастасия, которой она бывает всегда, когда жизнь возвращается в неё во всех своих прекрасных проявления.
—Дочка, зачем тебе это? Он, скорее всего уже дряхлый старик или его уже нет, — попыталась, она разговорить племянницу, но та стояла на своём.
— Я хочу знать какого я рода-племени! У меня, наверное, есть братья-сёстры!
Тёте ничего не оставалось, как удивлённо смотреть на Настю и грустно качать головой.
Часть 46 ------------------------------------------------------------------- Часть 48