Вот я влип пару дней назад! Объявил фейком «Воспоминания Э. Т. Кренкеля» о том, что Леваневский уговаривал его лететь с ним в трансконтинентальный полет через полюс. Я доказывал, что такого не может быть, что это пародия, но оказалось, что автор все же Кренкель! Я сел в лужу, поэтому прошлую статью удалил, чтобы самому не плодить фейки. Но при этом, все аргументы, что я привел, доказывая, что Кренкель не мог написать такого, остаются в силе. Более того «Воспоминания» Кренкеля противоречат воспоминаниям Кренкеля. Как такое может быть? Сейчас попробуем разобраться.
Прокололся я на том, что Кренкель писал про Леваневского два раза. Первый раз, когда рассказывал про подготовку экспедиции на Северный полюс. Он описывает, как Сталин разговаривает со Шмидтом:
«Затем Шмидт подробно охарактеризовал всех членов летного отряда экспедиции. Сталин спросил: почему среди летчиков нет Леваневского? Шмидт разъяснил, что Леваневский в Америке и просто не успеет принять участие в экспедиции.
— Ну, хорошо, — согласился Сталин. — Зато он первый воспользуется новой станцией при своем транспортном перелете…»
Разговор этот состоялся 14 февраля 1937 г. (Кренкель пишет, что 13 февраля, но это вполне простительная неточность). Я не могу знать, обсуждали ли Шмидт и Сталин кандидатуру Леваневского, но летчик действительно находился тогда в США. Он занимался приемкой штурмовиков фирмы «Валти», в присутствии множества людей, и этому есть документальные свидетельства. И Кренкель, получается, знал об этом.
Второй раз Кренкель пишет про Леваневского в следующей главе, где рассказывает о своем нахождении на Полюсе уже в августе. Мимо пролетает самолет ДБ-А с Леваневским. И тут Кренкель «вспоминает» и (далее идет тот самый странный отрывок, который я объявил фейком»:
"...В феврале 1937 года, когда подготовка к полюсу была в самом разгаре, в два часа ночи раздался звонок. В одних подштанниках я побежал к двери. Звонок в такое время не сулил ничего доброго.
- Кто там?
- Открой, это я, Сигизмунд!
- Что ты шляешься по ночам? Пугаешь добрых людей!
- Я из Кремля. Лично докладывал Сталину план перелета в Америку через полюс. Получил разрешение. Значит, летим?
Я невразумительно что-то ответил. То ли от звонка, то ли от разговоров проснулась моя жена и, просунув голову в дверь, испуганно спросила:
- Что случилось, кто пришел?
- Не волнуйся, Наташа, это Сигизмунд, да еще с интересными новостями.
Интересные новости требовали обсуждения. Между окнами, на холодке, нашлась недопитая поллитровка, лежал хвост селедки и огрызок огурца. Банкет начался незамедлительно. Выпив по рюмочке за успех предстоящего полета, перешли на чай. Леваневский изложил все подробности беседы со Сталиным и закончил словами:
- Ну, Эрнст, собирайся. Мы летим!
- Дорогой Сигизмунд, извини, но я с тобой не полечу!
- Но мы же договорились!
- Да, но меня уже утвердили в четверке на полюс. Менять это решение не в моей власти.
Тогда Леваневский решил действовать через жену.
- Слушай, Наташа, объясни своему дурню, что лететь со мной проще и быстрее. Экспедиция может разбиться при посадке о лед. В каком направлении их потянет дрейф, неизвестно. Они там передерутся, зарежут друг друга, сойдут с ума. Врача у них нет. Простой аппендицит или заворот кишок - и кончен роман! Затем, их просто могут не найти в Ледовитом океане. Одним словом, полтора года сплошных волнений. А тут сутки, максимум двое - и сверли дырку в пиджаке для Золотой Звезды.
- Знаешь, Сигизмунд, я в ваши мужские дела не хочу вмешиваться. Пусть Эрнст решает сам.
Пришлось мне выдвинуть наиболее убедительную аргументацию:
- Вот, Сигизмунд, ты умный человек. Представь себе, что в высокое учреждение приходит Кренкель, чтобы сказать - не хочу лететь с Папаниным на полюс, хочу с Леваневским в Америку. Ну, что бы ты ответил?
- Я бы погнал тебя поганой метлой, и ты бы не попал ни туда и ни сюда!
- Правильно. Золотые слова! И на эту тему говорить больше не стоит.
Леваневский замолчал. Мы посидели еще немного. Разговор пошел уже про другое. Около четырех часов утра Сигизмунд ушел домой. Провожая его, я вышел на лестничную клетку. Спустившись на один марш лестницы, Леваневский остановился на площадке, обернулся и спросил:
- Ну, как, летишь со мной или нет?
- Давай, давай, иди спать. Не лечу.
В ту ночь я видел его последний раз..."
Два этих отрывках находятся в одной книге «РАЕМ – мои позывные», в соседних главах. В одном случае Леваневский в феврале находится в Америке, в другом пьет на кухне водку с Кренкелем и уговаривает его лететь с ним. Или Леваневский имел клона, или я сошел с ума. Или Кренкель в одной из своих глав… неправ. Может, конечно быть еще один вариант – Леваневский после 14 февраля стремительно примчался из Лос-Анжелеса в Москву, быстро встретился со Сталиным, а потом тут же ночью бросился уговаривать Кренкеля к нему на квартиру. Это вполне возможно, но пока выглядит крайне сомнительно. Чтобы исключить такой вариант, нужно «просто» выяснить, когда Леваневский приехал в Москву, или когда он уехал из Штатов.
А далее я могу повторить свои аргументы из прошлой статьи. Статья оказалась ошибочной, а аргументы нет. Леваневский и Кренкель не могли обсуждать свои совместные планы ранее, потому что в течении года как минимум их жизненные графики совершенно не совпадали. Леваневский почти весь 1936 год провел в Штатах, начиная с марта. Потом он прилетел в Москву 13 сентября, а где-то в октябре снова отправился в Америку.
Кренкель лето 1936 года проводил на полярной станции на Крайнем Севере. Когда закончил, указывает совершенно точно: «Только 27 октября 1936 года в 5 утра на «Сибирякове» мы пришли в Архангельск». Даже если бы Кренкель помчался на самолете в Москву, Леваневского он все равно бы не застал.
Единственное время, когда мог состоятся этот судьбоносный разговор, это период с 14 февраля до 22 марта - с момента, когда Сталин принял решение и до дня, когда экспедиции «Северный полюс – 1» выдвинулась из Москвы.
К тому же высадка на полюс была делом секретным. Распространятся о ней было запрещено. Кренкель, наверное, мог бы нарушить запрет и поделиться информацией с другом? Не знаю.
Но можно зайти и с другой стороны: Решение отправить Леваневского в полет через полюс на самолете «ДБ-А» было принято в конце мая 1937 г. Кренкель в это время совершенно точно уже наслаждался полярным солнцем в Арктике. Были ли предварительные разговоры ранее? Возможно. Тогда получается, что Леваневский звал Кренкеля на проект, который был вилами на воде писан.
Но все эти рассуждения не имеют смысла, надо просто узнать, где был Леваневский между 14 февраля и 22 марта 1937 года.
Да, а в удаленной статье больше всего мне жалко комментарии.
Другие статьи из цикла о Сигизмунде Леваневском можно прочитать здесь... <--
Мою книгу "В тени первых героев. Белые пятна челюскинской эпопеи" - о спасении челюскинцев можно найти на сайте издательства "Паулсен"