«Вы не представляете на что способен мужчина, от которого уходит жена...» — эту фразу Оксана услышала в юности из уст маминой подруги. Тётя Рая рассказывала какие-то странные вещи, не укладывающиеся в голове, мама сочувственно вздыхала, а 15-летняя Оксана думала, что быть такого не может.
Тётя Рая всё напридумывала. Она, конечно, не жила с ними под одной крышей, но и в ту дичь, что рассказывала мамина подруга не особо верила. Что значит выкинул все её платья? Он что дурак и будет так мелко мстить? И разве будет нормальный человек звонить на работу и порочить жену, пусть почти уже бывшую? Неужели и вправду не пустил на дачу, устроив скандал прямо на глазах соседей? Дядя Толя спокойный, тихий, рассудительный. Такие выходки больше еë, тётю Раю, напоминают.
Мамина подруга рассказывала ещё какие-то истории, но Оксана этот бред слушать не стала, и маме потом высказала, что не верит будто человек может творить такое. Мама, вздохнув, сказала: «Если бы...»
И вот сейчас спустя почти четверть века Оксана в собственной жизни наблюдала на что способен мужчина, от которого уходит жена.
Ей было 40. 12 лет она была замужем за Олегом. И последние два года семейной жизни стали адовым котлом.
Олег старше её на три года, и, похоже, его вовсю накрыл кризис среднего возраста. Недостигнутые цели, появляющиеся проблемы со здоровьем, понимание, что молодость осталась в прошлом, а он ещё многое не успел сделать, друзья, неожиданно уходящие из жизни раньше срока, стареющие родители... Как-то всё навалилось одномоментно и тяжëлым грузом легло на плечи.
Ему бы больше разговаривать с женой, делиться переживаниями, или попробовать решить какие-то вопросы, но Олег поступил иначе. Замкнулся в себе, спускал всех собак на жену и сына, огрызался на родителей. Начал чаще выпивать, становясь при этом занудливо—въедливым: разговаривать с ним было тяжело. Провалился в апатию, мир казался беспросветно серым и вязким как кисель.
К сожалению, нет в нашей культуре практики ходить к семейным специалистам или решать проблемы в кабинете психолога. Большинство вопросов можно избежать, если вовремя попросить помощи. Конечно, многие проживают кризисы самостоятельно, но «многие» — не «все». Вот и у Олега не очень-то получалось. Жизнь напоминала старую мозаику,
от которой постоянно отваливался то один кусочек, то другой.
Оксана пыталась поговорить с мужем, вытащить на свет тараканов, помочь. Олег не слушал. Он напоминал озлобленного кота: шерсть дыбом, шипит, а чуть дотронешься — норовит укусить.
Много бытовых забот она взяла на себя — просто не хотелось лишний раз просить и слышать в ответ агрессию. Отошли на задний план семейные традиции и привычки. Раньше часто вечером пятницу они заказывали пиццу и смотрели кино. Сейчас Олег в пятницу возвращался поздно, подвыпивший. Оставлял машину возле офиса, сам ехал на такси.
Оксана и Артём несколько раз ждали его, звонили, но потом, не сговариваясь, перестали. Сын обижался, но вида не показывал. Оксана старалась развеселить его, но не получалось, потому что у самой настроение было мрачным.
Супруги отделились друг от друга на максимально возможное расстояние. Их не объединяли даже бытовые вопросы. Олег, приходя с работы, самостоятельно разогревал ужин, садился за компьютер или телевизор, потом ложился спать. Оксана не ждала помощи в мелких делах, предпочитая не разговаривать с ним лишний раз.
Их размеренная семейная жизнь рассыпалась на глазах. В начале незаметно, а потом всё больше и больше начали появляться претензии к друг другу. Сперва старались сдерживаться, но вскоре начали огрызаться даже на малейшее замечание и резче обычного сказанное слово. Скандал сменялся холодным затишьем, когда по несколько дней не разговаривали друг с другом.
Всё это длилось полтора года и, Оксане всё чаще стала закрадываться мысль о разводе. После очередной ссоры она сказала:
— Я подам на развод!
— Как же подашь ты! — огрызнулся Олег — Ты же тогда без денег останешься, а без них ты жить не умеешь.
То ли в отместку мужу, то ли действительно накипело, но Оксана на следующий же день подала документы в суд.
Мужа этот поступок удивил и возмутил одновременно. Одно дело говорить, другое — делать. В голове тут же промелькнули мысли о том, что придётся полностью менять жизнь, привычки, объясняться с родителями, говорить о семейном фиаско друзьям и знакомым. Стало неуютно и страшно.
Нет, лучше пусть они будут жить с вместе. Вдруг ещё всё успокоится?
Он стал мягче с женой, старался принимать участие в жизни сына. Но оттого, что искренне он хотел только одного — чтобы его оставили в покое — получалось не очень хорошо. Оксана была неприступно холодной.
У Артёма бушевал пубертат: возраст, когда родители уходят с пьедестала и авторитетом становятся друзья. Попытки отца наладить отношения мальчик игнорировал не из вредности, а исключительно потому, что у него были свои подростковые дела.
Олег рассчитывал, что до первого заседания суда, Оксана остынет, одумается и откажется от своей затеи. Тем более последние недели полторы они не ругались, и даже вполне мирно сходили к друзьям на день рождения. И когда судья спросила: не передумала ли она, был уверен, что жена ответит: передумала.
Но Оксана сказала:
— Нет, ваша честь. Не передумала.
Олег заявил, что против развода, что недопонимания бывают в любой семье и он уверен — они справятся, ходатайствовал о времени на раздумье. Судья назначила срок два месяца.
Только это время ничего не изменило в их семейной жизни. Супруги были измучены, вымотаны, измочалены войной. Ни у кого не осталось сил на поднятие белого флага. Зато продолжающие боевые действия способствовали выработке адреналина и на энергии злости оба выживали.
У Оксаны была ещё одна отдушина — работа. Два года назад, незадолго до начала краха их семейной жизни она решила сменить сферу деятельности. Её увлёк ландшафтный дизайн. Олег зарабатывал хорошо, и это помогло обучаться на курсах по ландшафтному дизайну.
Большой объём информации позволил заполнять голову не только семейными проблемами. Это спасало от провала в депрессию. А ещё спасал сын. Оксана понимала, что развались она на кусочки и почва под ногами Артёма будет напоминать разлом при землетрясении.
Поэтому она торопила время, чтобы их развели быстрее. Её безумно пугала возможная финансовая нестабильность — муж всегда был основным добытчиком в семье, её же работа была спокойной, но малооплачиваемой. Это всех устраивало, тем более что иногда на работе удавалось заниматься учёбой, не тратя на это семейное время.
На втором заседании суда Олег снова ходатайствовал о времени на применении. Оксана была против. Судья дал ещё месяц. За это время Олег взывал к здравому смыслу, и не получая отклика, заводился, оскорблял её, каждый раз выбирая эпитеты побольнее.
Он припомнил всё, что смог: оплату обучения, маленький вклад в семейный бюджет, помощь её родителям, длительное пребывание в декретном отпуске, даже лечение припомнил.
Оксана пыталась объяснить, что всё происходящее было их совместным решением. И она помогала его родителям не меньше, правда, не материально, а физически. Она оградила его от большинства бытовых вопросов, а то, что Артëм не будет ходить в детский сад, они тоже решили вместе.
Все доводы Олег пропускал мимо ушей, будто не ему сказаны. Слушая его, можно было подумать, что Оксана всю семейную жизнь почивала на лаврах, паразитировала, в то время как он, Олег, обеспечивал семью и пахал за всех. Если раньше он хвалил её за то, что она занимается сыном и обучила его читать за 2 года до школы или за празднично накрытый стол на серьёзную семейную посиделку из 15 человек, то сейчас все её заслуги как будто обнулились. Забылись выглаженные рубашки, любимые блюда, чистый дом. Всё стёрлось в памяти. Для Олега осталась только одна версия: Я работал — Ты сидела дома.
Когда судья объявил, что иск истицы удовлетворён, и у него есть 30 дней для обжалования, всё внутри взбунтовалось.
С самого дна поднялась муть из худшего, что в нём было. Цунами из негодования, злости, агрессии было настолько мощным, что люди на улице от него шарахались. Эту энергию да в мирное бы русло...
Но нет, всё досталось Оксане. Она в тысячный раз выслушала оскорбления и обвинения, в тысячный раз провалилась в ту же яму ответной реакции, которая сулила полное истощение.
В день развода она собрала свои вещи и вещи Артёма, объявив, что в выходные они переедут к её родителям и уже оттуда начнут процесс раздела имущества. Олег кричал, что в этом доме ничего её нет. Всё куплено на заработанные им деньги и даже потребовал вернуть всё, что он когда-либо ей дарил. Заблокировал её компьютер, не дав закончить проект по дизайну, выкинул её учебники и диски, смëл в мусорное ведро косметику.
Оксана не подозревала, что мужчина может так себя вести, когда от него уходит жена...
~~~~~~
Продолжение ЗДЕСЬ
