Персональные литературные итоги первого полугодия критика Ольги Балла.
Прежде всего: я со всей отпущенной мне природой категоричностью и яростью — против той популярной ныне идеи, она же и чувство, что русская культура и накопленные ею смыслы вследствие событий минувших четырёх месяцев «обнулились», потому что ничего не предотвратили. Увы: ни одной литературе, ни одной культуре ещё никогда в мировой истории не удавалось предотвращать вооружённые конфликты — любых масштабов. Их задача — в другом: осмысливать их последствия и тем самым, в конечном счёте, спасать человека как вид. Русская культура теперь оказалась перед вызовом — и нуждается в нашей защите. Честно сказать, в этих обстоятельствах культура, в которой я прожила полвека, сделалась мне ещё дороже (стала чувствоваться, как воздух при ветре — я бы сказала, при урагане) и стала восприниматься как личное моё задание.
Да, ситуация, которую мы переживаем теперь, чудовищна, потери страшные. Тем не менее — может быть, как раз вследствие этого (если мы все выживем, вероятность чего всё-таки ненулевая) — дерзну сказать, что осмысление проживаемой ситуации способно быть плодотворным (травматически-плодотворным, — но тем сильнее выбивающим из инерций и сопутствующей им слепоты). Катастрофы не только несут утраты, но резко — и невместимо — расширяют видение (мне кажется, мы более-менее все переживаем теперь крах — ну, или пересмотр, говоря осторожнее, — исходных очевидностей, мучительный физически). В качестве протеста против них они вызывают (вытерзывают, я бы сказала, из человека) страстное желание жить, взрыв витальных сил, требование жизни. Исторические события этих нескольких месяцев уже породили мощнейший поэтический подъём (так и хочется сказать, что лучше бы их не было и обошлись бы без подъёма, но тем не менее). До глубокой прозы нам ещё расти и расти (может быть, десятилетиями, е.б.ж.), но поэзия — искусство быстрого реагирования.
На вопросы, построенные по типу: «Возможна ли поэзия после…» (нужное вписать) имею ответить: именно «после» она необходима как воздух. Как сказала мне много уже лет назад одна девушка, жившая в Украине и писавшая стихи по-русски, «поэзия нужна миру, чтобы дышать». Эта мысль из тех, с которыми я не расстаюсь.
В эти месяцы в знак протеста прекратили выходить некоторые замечательные издания (не знаю, навсегда ли; не знают, видимо, и их издатели) — например, «Цирк “Олимп”+ТВ». Сию минуту не знаю, продолжит ли выходить журнал «Воздух». (С другой стороны, — неожиданным, честно сказать, для меня образом — возникают новые: первыми идут на ум двуязычный, русско-английский ROAR Линор Горалик и попавшая в поле моего зрения на днях посвящённая целиком литературе электронная газета «Немой эфир», первый номер которой вышел в июне.)
Многие пишущие и думающие люди уехали и / или перестали писать — вообще или по-русски. Что касается уехавших, я всецело их, на самом деле, понимаю. С переставшими писать сложнее; в конечном счёте понимаю и их, — так сказать, понимаю, вижу, какие чувства к этому ведут, — но категорически не разделяю этого как позиции (хотя опять же понимаю и то, что – дело не всегда в позиции, даже, как правило, не в ней, — просто рука не поднимается, «петь я в этом ужасе не могу»). Просто мне чувствуется, что если каждый божий день не писать, не отрабатывать некоторую рабочую повестку, это прямой путь к утрате квалификации, тут, как пианисту, надо упражняться постоянно и много, иначе гибкость и чуткость внутренних пальцев уходит. (Ну, положим, люди будут писать в стол, не стесняясь никакими цензурными рамками и идущими извне заданиями, — такое как раз способно быть очень плодотворным.) На уехавших я смотрю безусловно снизу вверх, поскольку эмиграция сейчас видится мне актом по меньшей мере этическим, по большому же счёту — символическим, сакральным: жертвоприношением (да и прекращение писать тоже ведь жертвоприношение, только с большим трудом верится, что оно сработает). Независимо (ли?) от этого, когда я читаю в социальной сети очередное «надо уезжать», писанное умным, глубоким человеком, мне физически больно. И чем больше я это понимаю, тем больнее. Реакции — внутренние — всё это запускает совершенно иррациональные; при этом в глубине души я думаю, что отъезд и жизнь в других культурах безусловно много даст и уехавшим, и тем культурам, частью которых они так или иначе станут, а в итоге, весьма вероятно, и нашей культуре и литературе, частью которой они всё равно не перестанут быть. Но отчаянно жаль Россию, отчаянно обидно за Россию — нет, обида эта никоим образом не на уехавших, — на судьбу.
По здравом размышлении опыт показывает, что русская словесность высочайшего качества и значения способна делаться в любой точке света; для этого не так обязательна жизнь в русской языковой и бытийной среде, а иной раз, подумаешь, и прямо противопоказана. Это хорошо показал опыт прошлого катастрофического века, но и XIX-й успел показать кое-что. Тут одних только хрестоматийных примеров в избытке — от Гоголя, которому Россия лучше всего виделась из Италии, до Набокова, Бунина и Бродского, и это только то, что бросается в глаза, и это ещё интернета не было. Мир вообще-то един, — а с ним, смею думать, и литература, — и наши перегородки до Бога не доходят. Нынешняя ситуация сметает одни перегородки, городит другие, но ни одни из них до Него не доходят и не дойдут.
Гораздо больше жаль нас, здешних, оставшихся без тех, кто уехал, без возможности повседневного общения с ними (хотя интернет на что?); обеднела наша внутренняя среда (но опять же: перегородки не только до Бога не дотягиваются, они ещё и проницаемы, они были проницаемы даже при советской безынтернетной власти, когда уезжали как на тот свет, прощаясь навсегда, — из того, что делалось в эмиграции, до нас многое доходило даже тогда. Вообще, я верю в эмиграцию как в территорию выработки альтернативных смыслов и иных возможностей мысли и литературы, в силу чего бы то ни было оказывающихся невозможными в метрополии. Понятно, что возможностью такой выработки можно и не воспользоваться, но, по меньшей мере, она есть). Для нас, в свою очередь, эта ситуация — вызов: возможность-необходимость компенсировать отсутствие уехавших, воспользовавшись при этом собственными внутренними ресурсами — которые, как часто бывает в таких случаях, способны при внимательном рассмотрении оказаться больше и богаче, чем казалось прежде.
Куда горше, что многие в принципе отказываются иметь дело с русским языком и культурой. (А некоторые зарубежные издания, как, например, «Польская литература онлайн», с которой у меня как раз только начиналось, к радости моей, осмысленное плодотворное взаимодействие, отказались сотрудничать с русскими авторами — независимо от их политической и этической позиции, просто в силу их жизни в России и писания по-русски.) Хочется верить, что такое не на всю мировую историю вперёд (и может быть даже, не на всю жизнь нашего поколения), но во всяком случае всё это — большие потери. Тем большая ответственность и тем больший объём задач — может быть, невыполнимых, но неотменимых — ложится на нас, остающихся здесь. Тем ценнее, тем драгоценнее усилия тех, кто не опустил рук, не сдаётся и продолжает назло энтропии во всех её обликах делать литературу и мысль о ней. Их работа теперь важна как никогда, она выходит за рамки литературных задач как таковых и становится работой по утверждению жизни и сохранению нашей человечности.
И да, я страстно верю в сопротивляемость жизни. Высоковероятно, что это самообман и работа защитных механизмов. Но это, по крайней мере, конструктивный самообман.
О конструктивном: совершенно замечательные книги издают одну за другой издательства «Новое литературное обозрение», неоценимое издательство Ивана Лимбаха во главе с Ириной Кравцовой и «Jaromír Hladík Press» во главе с Игорем Булатовским. К этой троице самых любимых мною издательств я бы добавила — преобразуя её в четверицу — петербургскую, как и два последних, «Алетейю». Расширю, пожалуй, и до пятерицы: есть ещё — петербургское же! — издательство «Baltrus», издающее в русских переводах польских поэтов-мыслителей и в этом полугодии издавшее Кшиштофа Шатравского. К людям, благодаря которым всё это остаётся возможным, к тем вообще, кто создаёт русскую культуру здесь-и-сейчас, я чувствую громадную благодарность и бесконечную любовь.
Да, надо же сказать о замечательных на мой взгляд итогах в этом году премий: «Лицей» (лауреатов знаю не всех, но за всех, кого знаю, – очень рада: из прозаиков знаю Михаила Турбина, из поэтов — Олю Скорлупкину и Антона Азаренкова, вошедших в шорт-лист Софью Дубровскую, Романа Шишкова и Ростислава Ярцева, которого постоянно читаю в Телеграме и очень жду его уже составленной второй книги) и критической — «Неистовый Виссарион», в которой победил Валерий Шубинский (кстати, упорствующий вместе с Богданом Агрисом в издании электронного журнала «Кварта»; у Богдана же готов третий поэтический сборник, сильный, пока не издан, но я уже читала) и наконец получил один из призов — в номинации «Перспектива» — чрезвычайно нетривиально мыслящий и знающий, наверно, даже больше, чем всё (потому что — видящий связи между всем) Александр Марков. Борис Кутенков — помимо собственной поэтической, редакторской, критической работы — в этом полугодии запустил, вместе с соратниками, второй, параллельный «Полёту разборов», критический проект «Этап роста» — адресованный прежде всего тем, кто приходит учиться. «Полёт», кстати, мне очень много даёт как читателю: из внимательно прочитанных в этом году благодаря этому проекту я должна назвать Евгения Мартынова, Злату Яновскую, Богдана Хилько.
Кстати же о молодых: на моих глазах растёт сильный молодой критик Анна Нуждина (мой автор в «Знамени», между прочим), которая только что закончила школу и уже запустила в журнале «Prosodia» собственный проект — рубрику «Поэтическая периодика», в которой намерена каждую неделю (!) комментировать две-три подборки стихов из бумажных и электронных журналов. Первый материал уже вышел.
Всё-таки не упущу возможности похвастаться вышедшими в этом же полугодии двумя книгами, к судьбе которых была причастна и я, — обе выпущены издательством «Три квадрата». Во-первых, это сборник текстов венгерского эссеиста, теоретика искусства, литературного критика Ласло Фёлдени «Достоевский читает в Сибири Гегеля и плачет», часть которых дерзнула перевести я (другую часть — Ольга Серебряная); вторая — книга о Бунине, об устройстве его мировосприятия и мышления венгерской славистки Ильдико Марии Рац — «Таинство любви и бытия» (перевод Оксаны Якименко и автора), я там была литературным редактором. Мне это очень важно и радостно.
А теперь — наиболее значительные и/или интересные мне как частному читателю книги первой половины года — из вышедших в этом году и успевших попасть в мои руки с начала января до 2 июля, когда я это пишу. (Из нахватанного в эти полгода, понятно, успела прочитать не всё, но это нормально и создаёт ощущение, пусть сколь угодно иллюзорное, но страшно животворящее, запаса будущего под кожей. Об остальных книгах 2022-го, е.б.ж., в конце года.) Вполне возможно, что-то забуду назвать и теперь, но опять же есть смысл дожить до конца года, чтобы вернуться к этому разговору.
Поэзия:
Алла Горбунова. Кукушкин мед. — СПб.: Литературная матрица, 2022;
Виктор Кривулин. Ангел войны / Сост. О.Б. Кушлиной; Послесл. О.Б. Кушлиной, М.Я. Шейнкера. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2022;
Андрей Поляков. Радиостанция «Последняя Европа». Красная книга. — М.: Воймега, 2022; Андрей Поляков. Эвакуация. — М.: Воймега, 2022;
Алик Ривин. Вот придёт война большая / Сост. П. Гурков. — СПб.: because AKT, 2022;
Григорий Стариковский. Птица разрыва / предисловие И. Машинской. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — (Новая поэзия);
Валентина Фехнер. Око. — М.: Стеклограф, 2022. (Автор этой книги — самое значительное моё открытие этого года. Как традиционно спрашивает в итоговых опросах Борис Кутенков, «Появились ли на горизонте в этот период интересные авторы, на которых стоит обратить внимание?» — да, — вот! ).
Проза:
Дмитрий Данилов. Саша, привет! : роман. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2022;
Филипп Дзядко. Радио Мартын (электронная книга);
Алексей Сальников. Оккульттрегер: роман. — М.: М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2022. — (Классное чтение);
Сергей Соловьёв. Улыбка Шакти: Роман. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — (Художественная серия);
Лена Элтанг. Радин: роман. — М.: Альпина нон-фикшн, 2022.
Переводы:
Кшиштоф Шатравский. Новый век / Перевод с польского Евгении Добровой. — СПб.: Baltrus, 2022.
Переводы:
Артюр Адамов. Человек и дитя / Перевод с французского Анастасии Захаревич. — СПб.: Jaromír Hladík Press, 2022;
Миленко Ергович. Руфь Танненбаум / Перевод с хорватского Ларисы Савельевой. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2022;
Эссеистика:
Алла Горбунова. Лето. — М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2022 — (Роман поколения);
Елена Косилова. На пути к философии. Путевые размышления. — СПб.: Алетейя, 2022;
Илья Кочергин. Присвоение пространства. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — (Письма русского путешественника);
Ольга Медведкова. Ф.И.О. Три тетради. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — (Художественная серия);
Александр Скидан. Лит.ра: Избранные фб-записи (2013–2020). — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — (Художественная серия);
Андрей Тавров. Короб лучевой. Интуиции, эссе и заметки о поэзии и культуре. — М.: СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2022. — (Письмена времени);
Оксана Тимофеева. Это не то. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2022;
Сергей Финогин. Мелкая моторика [Сборник] / вступ. ст. А. Скидана. — СПб.; М.: RUGRAM_Пальмира, 2022. — (Пальмира — эссе).
Нон-фикшн. Литературная критика. Культурная теория:
Владислав Дегтярёв. Мадонна среди руин. — СПб.: Jaromír Hladík Press, 2022;
Олег Лекманов. Лицом к лицу: О русской литературе второй половины XX — начала XXI века. — М.: Время, 2022. — (Диалог);
Сергей Лишаев. Философия возраста (Возраст и время). СПб.: Алетейя, 2022. — (Тела мысли);
Вера Мильчина. Как кошка смотрела на королей и другие мемуаразмы. — М.: Новое литературное обозрения, 2022. — (Критика и эссеистика);
Вадим Михайлин. Бобёр, выдыхай! Заметки о советском анекдоте и об источниках анекдотической традиции. — М.: Новое литературное обозрение. — 2022. — (Научное приложение. Вып. CCXXIX).
Глеб Морев. Осип Мандельштам: Фрагменты литературной биографии (1920–1930-е годы). — М.: Новое издательство, 2022. — (Новые материалы и исследования по истории русской культуры);
Валерий Подорога. Возвышенное. После падения. Краткая история общего чувства / Сост. Л.Б. Кульчицкая. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — (Интеллектуальная история);
Валерий Савчук. Забор как равновесие сил. — 2-е изд., испр. — СПб.: Академия исследования культуры, 2022;
Философские поколения / Автор идеи, сост. и отв. ред. Ю.В. Синеокая. — 2-е изд. — М.: Издательский Дом ЯСК, 2022;
Андрей Шарый. Чешское время: Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела. — М.: Колибри, Азбука-Аттикус, 2022;
Могу ещё сказать, что в эти месяцы с большой пользой перечитывалось «Неудобное прошлое» Николая Эппле (Новое литературное обозрение, Библиотека жернала «Неприкосновенный запас»), у которого в этом году вышло 3-е издание.
Михаил Эпштейн. Первопонятия. Ключи к культурному коду. — М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2022;
Михаил Ямпольский. Возвращение Адама. Миф, или Современность архаики. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2022;
Михаил Ямпольский. Формы реальности. Очерки теоретической антропологии. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — (Научное приложение. Вып. CCXXXIII).
Переводы:
Симона Вейль. Тетради. Т. 4: июль 1942–август 1943 / Пер. с франц., сост., вступит. заметки и примеч. Петра Епифанова. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2022;
Катажина Шевчик-Хааке. Тернии Грюневальда: об экфрасисе и не только / Пер. с польск. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха; Краков: Институт литературы, 2022.
#современнаярусскаялитература #поэзия #проза #литературнаякритика #нон-фикшн #чточитать #формаслов