Трудно помыть окна человеку, которому немало лет. Намотаешь тряпку на швабру, водишь по стеклам, разводы остаются.
А с улицы – как? Девятый этаж – страшно, и голова кружится. Нет помощи, нет.
Тяжело пожилой одинокой женщине, у которой два окна. Одно из комнаты, другое – застекленная большая лоджия.
Не радуют солнечные лучи – смотреть не хочется.
Приехала дочь с мужем из другого города, привезла сынка в кадетский корпус. Шумно и тесно стало в тихой небольшой квартирке, как в казарме, в которой скоро будет жить юный внук.
Определили мальчишку, поцеловали старенькую маму в щечку и уехали.
Затем пошли нескончаемые дожди, сделалось неуютно и холодно. Приходилось набрасывать на плечи шерстяную шаль.
Ничто не стоит на месте, и ненастье все-таки скрылось за горизонтом, вернулись радостные солнечные денечки.
Позвонила дочь и напомнила, что новоиспеченный курсант приедет к бабушке в гости – увольнение у него: «Покорми его, пожалуйста, домашним обедом, он привык хорошо питаться, и я за него беспокоюсь».
Домашний обед – это наваристые щи и котлеты с картошкой. Жаль, что нельзя внуку взять с собой в корпус бабушкину стряпню.
Появился парень, с аппетитом съел всё, что подали. Затем сидели и разговаривали. И зачем бабушка вспомнила про окна? Наверное, потому, что наболело. И пожаловалась на утраченное здоровье.
Вскочил курсант, как ошпаренный. Как ни отговаривала – начал работать. Мыслимое ли дело, чтобы парни окна мыли?
А у него получается, хотя в первый раз – сам признался.
Окна высокие, но со стремянки – хорошо. Всё получилось: засверкали стекла в вечернем праздничном свете.
Уезжал в училище на такси, бабушка проводила до машины, и сказала: «Лучик ты мой солнечный, дай тебе Бог здоровья. А я за тебя молиться буду, и ждать буду всегда, пока жива».
