Вакуум.
Они попали в опалу. Даже кошка бабы Зины, кажется, стала обходить стороной, когда хозяйка вела ее на поводке к клумбам, и недобро поглядывать. Осуждающе так.
От Алевтины отворачивались соседки, с которыми она до этого часто болтала о пустяках. К Никите не подошел дядя Коля, который все детство оберегал ребят, учил скворечники делать, двигатель разбирать. От него Никита не ожидал, но услышал – “был же добрым пареньком”.
- Оладушки будем, поэтому принеси масло и сливки, - напутствовала его жена, сама она как можно реже появлялась среди недружелюбной атмосферы.
- Жареные оладушки?
- Естественно.
Немножко позволяла удержать на плаву обыкновенная уборка. Женщина поднималась утром, брала швабру, тряпки, ведра и вымывала каждый квадратный сантиметр, чтобы блестело все – в том числе и зеркала везде. У дочки пылесосила без комментариев.
- Из-за тебя с нами разговаривать перестали, - упрекнула Нину, - Разочарование семьи.
Девушка только переворачивалась с одного бока на другой, перекатывалась, как мячик.
- Это вы скандалить вздумали, - ответила она, - Я просто шла к приятелям.
- К каким? Которые даже имени твоего не помнят?
- Хотя бы к таким.
Девушка вытрясла из ящика синтепон, соорудила из него подобие наушников, заглушая внешний шум.
Держаться. Держаться. Держаться.
Это мантра для матери.
“Она повзрослеет, перерастет это, будет думать о научной работе и о детях, станет экономистом, например, или увлечется выпечкой, будет кондитером в элитном ресторане” – думала Алевтина.
- Поговори с дочкой.
- Мама подобрала ей интернат для трудных подростков. Или, если не устраивает мой метод, то вникай сама. Не мои проблемы.
Браво.
Технично отошел от насущных трудностей.
Хотя, нет, Алевтина, разумеется, не высказывала это мужу, но запустил механизм превращения дочери из паиньки в эгоистку он. Погожим мартовским вечером, когда они еще были близки, девушка раскрыла родителям личную тайну – парень из параллельного сказал, что она ему очень сильно нравится. Алевтина знала и его, и бабушку, и отзывались о нем прекрасно. Женщина сказала, что они с папой приветствуют адекватных парней в гостях. Папа сказал… непечатно. Ни за что дочь оказалась повинна во всем.
Очевидно, что запретил.
А девочка плакала.
Снова плакала.
Ей не столько на свидание хотелось, сколько грызла несправедливость упреков от папы.
- Это все твои идеи?
- Я не Макаренко.
Дочери все равно.
Мужу – тоже, видимо.
- Кто ты? Ты на нее кричишь, но это не помогает, нет эффекта. Я работаю, как ломовая лошадь, теперь ношусь до троллейбуса, опуская взгляд, чтобы знакомые не докопались в очередной раз, какая я неправильная мать. С Ниной рухнет скоро все. Ей через 4 месяца 18 лет. Ты же не тешишь себя иллюзиями, что она не сбежит?
- В подворотню?
Бесполезно с ним говорить. Интернат для них не остров надежды. Это точка невозврата. Дочка пробудет там до Дня рождения и умчится вдаль, но уже безвозвратно и окончательно.
Мелодия телефона у Алевтины.
- Подружка моя старинная, - напарница Люба, она хоть не бросила, - Ты знаешь, что про вас в интернете пишут?
#родственники #деньги #квартира #дочь #наглость #обида #плохие отношения
