Год назад я пришел работать в обычную общеобразовательную школу обычного городка, довольно далеко от столицы. Это уже не первая моя школа, и далеко не первый год, как я работаю учителем. Для меня она примечательна именно своей обычностью - это не гимназия, не интернат. И учатся в ней самые обычные дети, среднестатистические.
За этот год у меня была шикарнейшая возможность опробовать всё то, о чём я пишу в своих статьях. Опробовать не как Колмогоров, на специально отобранных со всего Союза детях, а на всех подряд. В том числе, детях, которые по-русски не всегда могут сказать, которые три минуты ровно на стуле не могут усидеть.
Что-то получилось с первого раза, а где-то я потерпел фиаско. И в целом я остался доволен.
Недавно подоспели результаты ВПРов по предметам, которые я веду. В некоторых случаях мне даже удалось сравнить с результатами более традиционных учителей. И знаете что? Никакой разницы. Я бы сказал, что у меня результаты выше, но там получилось на полпроцента, что, конечно, всего лишь погрешность. Такой результат стоит расценивать, как победу. Во-первых, я не занимался натаскиванием детей на ВПР, не прорешивал с ними накануне варианты, как это делают учителя обычно. Во-вторых, мы в начале опыта - ожидать полного перестроения сознания детей всего за год довольно наивно. Большинство детей прекрасно решали задания ВПРов на обычных уроках, когда они давались, как обычные, текущие задания. На вопрос: "почему на ВПР так не делал?" отвечают одинаково: "а там тоже так можно было?"
С чем приходилось бороться.
Как ни удивительно, но самые адекватные люди в школе - это дети. С ними почти никогда не приходилось бороться. За небольшими исключениями, они оказались весьма послушные, интересующиеся, очень трудолюбивые. В работу включались сразу. Бороться приходилось с неуверенностью в себе и со страхом ошибиться. Он толкал многих на списывание, и, получив задание от учителя, они тут же бежали к друзьям, или залезали в гдз, чтобы списать готовое решение. Предыдущие годы в образовании меня кое-чему научили, поэтому такой поворот я предвидел, и нивелировал списывание. Однако, остались те, кто так и не решился брать на себя ответственность за ошибки. Правда через год, видя, как далеко ушли их товарищи (особенно, которые раньше считались аутсайдерами), многие всё-таки раскаялись.
Родители поначалу сильно перепугались. Они привыкли ожидать от учителя одного, а тут дети говорят о совершенно других вещах! Единственное, чем можно успокоить взрослого человека - раскрыть карты, что я и не замедлил сделать. Организовав встречи с заинтересованными родителями, я часами объяснял им принципы методики, предлагал самим выполнять мои задания. Все ушли довольные. Одна мама впоследствии мне признавалась, что когда подошла к сыну помочь с уроками, не смогла, ибо ничего не поняла, но ребёнок сам ей объяснил.
Администрация школы заняла дружественно-нейтральную позицию. Палки в колёса не вставляла, где можно шла навстречу, но особого рвения, естественно, не проявляла, даже немного отстранилась. Ну, тут понятно - и своих головняков хватает, и при случае можно сказать, мол, мы не при делах, всё учитель виноват. Проблемы были в формальностях, ибо при таком подходе привычных внешних признаков учёбы (домашки, контроши, записи под диктовку, сбор тетрадей на проверку и и.п.) не наблюдается. И вот тут пригодились листочки с продвижением детей по темам.
В общем и целом, год вышел продуктивным. Технология почти не потребовала корректировки (скорее, расширения).
И зачем из этого бежать?