Казимир Малевич входит в плеяду величайших и неоднозначных художников 20-го века вместе с Кандинским и Шагалом. Но, в отличие от последних, которые уже при жизни пользовались известностью и имели честь выставляться в лучших европейских музеях, Малевик до конца жизни так и остался непонятым и вытесненным в русской действительности. Последняя приняла его только посмертно, на гребне мировой славы, пытаясь ухватить гениальность в малопонятных трудах и картинах.
Самое удивительное, что не только в творчестве художника столько противоречий, но и в истории жизни. Родился художник в Киеве, но по национальности был поляком, а менталитетом был русским до мозга костей. Отец художника был управляющим на сахарном заводе, и благодаря именно ему, не имевшему никакой связи с искусством, Малевич соприкоснулся с таинственный миром живописи: Казимир впервые в своей жизни увидел масляную живопись на ярмарке сахароваров. Но, помимо этого, на художника еще оставили неизгладимое впечатление работы московских иконописцев, которые в его детстве приехали в Малороссию. Интересно, что история и восхищение Малевича совпадает с историей Петрова-Водкина, чьи первые детские воспоминания тоже начинаются с искусства иконы.
В 21 год своей жизни художник женится: имя супруги - Казимира (опять совпадение). Однако художнику не удавалось обеспечивать свою семью и, помимо этого, реализовать свой творческий потенциал. Но скоро, Малевич решается испытать свои силы, переехав в Москву, город, куда до сих пор стремятся все амбициозные личности. Но, к сожалению, Казимиру не удалось поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества: «Меня начала мысль о Москве сильно тревожить, но денег не было, а вся загадка была в Москве, природа была всюду, а средства, как написать ее, были в Москве, где жили тоже знаменитые художники».
Тогда ему пришлось поступить в студию малоизвестного художника Рерберга.
В будущем активный художник участвовал во многих выставках, входя в новообразовавшиеся объединения: Бубновый валет, Ослиный хвост, участвовал еще на выставке Союза русских художников, пытаясь найти единомышленников. А уже в 1912 веке соотечественник Кандинский, который в Мюнхене стал основателем объединения “Синий всадник”, пригласил Малевича участвовать на выставке. Именно тогда нащупывается формирование нового стиля и, в целом, абсолютно революционного переосмысления искусства, т.е. начало перехода к беспредметному искусству. Предвестником этого неоднозначного направления является картина “Корова и скрипка”. Она до сих пор вызывает недоумение у людей, привыкших во всем видеть логику, смысл и гармонию. В этом случае, Малевич специально расторгает давние традиции, намекая именно на “борьбу с логизмом, естественностью, мещанским смыслом и предрассудками”. В это время главным девизом его творчества является алогизм. Будучи одним из представителей футуризма, Малевич впоследствии остается непонятым: 1915 году во время выставки футуристов “0.10”, Малевич начинает разглагольствовать о супрематизме, как о наследнике футуризма, с чем его друзья категорически не соглашаются. Буквально за час до открытия выставки Малевич развешивает у своих картин “Супрематизм”, чтоб показать свое идеологическое несогласие с друзьями.
Но, чтобы понять искусство Малевича, во-первых, надо обратиться к философии супрематизма. По его мнению, супрематизм - это способ передачи истории цвета в истории искусства, а цель этого направления - освободить цвет от отягчающего рабства формы и содержания, это поле, где цвет может “выйти из живописной смеси в самостоятельную единицу – в конструкцию как индивидуум коллективной системы и индивидуальной независимости” . По его мнению, черный квадрат - это победа человеческой культуры над природой. Т.е. вместо солнца, перед нами встает квадрат - труд и воображение человеческого сознания, это основательная трансформация реальности. Для Малевича, собственно, открытие черного квадрата было большим событием, словно некое мистическое переживание. По его словам, когда он еще был под воздействием этой идеи, не мог ни есть, ни спать. Супрематизм - это потом свежего воздуха в мир искусства, попытка возрождения, переосмысления искусства. Здесь художник, отказываясь от формы, приводит себя и зрителю к откровению: к выявлению самого простой, однородной формы. То есть по мнению Малевича, искусство должно отказаться от изощренного эстетизма, замысловатых тем и идей, давая право цвету и форме торжествовать на холсте.
Многие его выбор белого и черного цвета квадратов сравнивают с изречением Христа: “Я есть Альфа и Омега”. Помимо этого, во время выставки, он поместил свой черный квадрат на красном углу, этим подчеркивая сакральность своего произведения. Бенуа возмущенно говорил: “ Несомненно, это и есть та икона, которую господа футуристы ставят взамен Мадонны”.. А Малевич отвечал: “Вы тот, кто привык “разогреваться” перед маленькими, хорошенькими личиками,- понимаете, так трудно извлечь какое-либо тепло из лица “квадрата”... Секрет состоит в самом акте творчества”. Выбор беспредметности еще обуславливается библейским представлением Бога: имя которого сущее и представить Его в человеческом облике нельзя. Плоский белый фон - воплощение потенции, поскольку белый цвет в себе сосредотачивает спектр всех земных цветов. Квадрат - первоформа, все другие формы рождаются из него. А черный цвет - дверь в иные миры,или, если думать более пессимистично, черный квадрат это первичное тело, которое безвольно плывет в бесконечном космическом пространстве.