Из Сочи благополучно долетели с подругой, я ночью тихо зашла домой, чтобы никого не разбудить. Ездили с подругой отдыхать в октябре на 21 день.
Утром тринадцатилетний Ванюшка, увидев посреди комнаты открытый чемодан с мандаринами, сразу повеселел.
Когда я собиралась ехать на отдых, он всё время спрашивал:
- ну почему ты едешь? -
А старший брат (ему 19), говорит:
- от тебя отдохнуть! -
Я зашла утром на кухню и увидела там неимоверно толстого нашего кота, котяра еле ходил, бедный! Вот как его откормили супом с китайской тушёнкой, который варил старший сын один раз в два дня. Он готовил здоровенную кастрюлю.
Ящик тушёнки выдали ему на работе в счёт зарплаты. В перестройку старались подкармливать своих рабочих на заводах.
Отец сыновей не мог контролировать, частенько будучи под хмельком.
По приезду, вижу, что две банки трёхлитровых с мёдом (в кладовке) стоят полные, думаю, почему не ели? Одна банка была куплена для золовки, она заказывала.
Присмотревшись поближе, обнаружила, что мёд находится только на стенках этих банок, так как младший сын этот мёд черпал большой ложкой и съел его весь. Вот паршивец!
Как обычно, поехала за молоком на наш полустанок, (бывшую базу отдыха вагонного депо). Каждый четверг меня там ждут. Увожу оттуда 4 трёхлитровые банки молока, этого нам хватает на неделю. Обратно электричка идёт через полчаса и надо успеть сделать свои дела.
Летом, например, можно успеть полить грядки за это время. Несколько человек там держали огороды, все работники вагонного депо.
В этот раз приехала, отдала чистые банки старому Нигамажану ( они жили вдвоём с сыном, без женщин). Ещё до этого он мне жаловался:
- девять раз женился, не один « девищка» не был! - По русски он не очень чисто говорил.
Всё мужикам девочек подавай!
В это время мне вспомнилось, как я приезжала сюда на девятое мая. Нигамажан мне даже литровую банку сметаны к электричке принёс и подарил, после того, как я его поздравила с праздником.
Рассказал, когда началась война ему было 19, его призвали в трудармию, привезли из глухой татарской деревни на алюминиевый завод. Он по русски совсем не понимал, в обед они пришли в столовую и первые слова, которые он запомнил были - чашка и ложка.
В этот раз банки наполнены молоком,я уже хотела идти на электричку, взяв в каждую руку по сумке с двумя банками. Но сразу уйти было не суждено.
Вдруг, этот старый ловелас в меня вцепился и потянул в большую комнату, где у него стояло две кровати, видно, замыслил со мной совокупиться. Но не смог меня оторвать от ручки дверей, за которую я ухватилась. Всё приговаривал:
- успеем, успеем! -
Как-будто мы с ним договаривались заранее покувыркаться. А на руке у него блестело золотое кольцо, он его никогда не носил, для меня надел, старый козёл!
Наконец, вырвавшись из цепких рук татарина, я поспешила на электричку, ведь надо ещё преодолеть деревянную лестницу в 60 с лишним ступенек вверх.
Забралась на откос и вижу, что Нигамажан повёл здоровенного быка привязывать на поляне. Бык рванул в сторону, старый татарин долго ехал по земле на животе, держась за верёвку, привязанную к рогам быка. Матерился он, в это время, на чистом русском. Хоть бык за меня заступился.
Так и жили...