В преддверии нового очного обучения, где будут новые живые и незнакомые люди, вспомнила первую трёхдневка на первой ступени гештальта. Вспомнила, как в конце первого дня на финальном шеринге говорила о том, как мне было безопасно с теми новыми людьми, в той группе, том пространстве. Безопасно. Это слово было одним из ключевых. Безопасного и принимающего пространства мне на тот момент не хватало.
А знаете, что я делала в понедельник, на следующий день после завершения той трёхдневки? Я сидела и методично, одного за другим, блокировала во всех соцсетях всех участников группы. И ведущих заодно. Потому что, вообще-то, у меня нет никаких гарантий того, что этим прекрасным людям можно доверять настолько, чтобы впускать их в личное (а у меня в виртуальности немало личного).
Замечаете нестыковку? С одной стороны, я говорю о том, что мне с этими конкретными людьми безопасно, а с другой стороны — на всякий случай выставляю такие границы, которые максимально защитят, не допустят этих безопасных, вроде бы, для меня людей слишком близко. На самом деле всё довольно просто: пространство, действительно, ощущалось безопасным. Но и небезопасным тоже. Оно было безопасным относительно других, доступных на тот момент. Наиболее безопасным. Такая вот относительность.
А намедни у меня был случай. Я просила человека об одной услуге. Платной услуге. Когда мы договорились, поблагодарила, а в ответ было: «Тебе спасибо». Обычные два слова. Но это были два тёплых слова. От живого, невиртуального, человека. И меня затопило. Теплом и благодарностью за тёплое отношение (которое я, возможно, и нафантазировала себе). Это длилось несколько секунд. И это было про актуализацию потребности в живом общении и в более близких отношениях, какие доступны на сегодняшний день. Ну, то есть эти два слова оказались самыми тёплыми на фоне остального.
К чему я об этом пишу? Как долгое предисловие к сути. А суть в том, что примерно так люди и попадают не в те отношения. Примерно так и попадают в деструктивные. Просто есть очень сильная неудовлетворённая потребность, которую можно удовлетворить лишь в отношениях с другим. Просто на фоне прочих, с кем очевидно ужасно, любой, с кем чуть получше, воспринимается, как самый лучший. Та самая история, когда он — лучшее, что у нее когда-либо было. Ну,или когда более-менее человечное отношение принимается за любовь.
Такие дела.
