То, что в воды Великой Отечественной войны Самара служила «запасной столицей», факт общеизвестный. А вот то, что столичные функции она выполняла не единожды – известно гораздо меньше. Между тем в смутные послереволюционные времена наш город с мая по октябрь 1918-го являлся столицей так называемой Российской Федеративной Демократической Республики, в привычном обиходе называемой КОМУЧем – Комитетом Членов Учредительного Собрания.
Как это произошло? Несмотря на многочисленные «ленинские» и «революционные» места, Самара изначально к большевизму не тяготела. Местный пролетариат был малочислен и имел крепкие крестьянские корни, губернская интеллигенция – тоже немногочисленна, да и «революционно несознательна», а главным выразителем общественного мнения являлась мелкобуржуазная «рать» купцов и лавочников. Традиции района Троицкого рынка так вообще были близки к черносотенным с их лозунгами самодержавия и православия.
Так что власть большевиков, провозглашенная 27 октября 1917 года в театре-цирке «Олимп» Валерианом Куйбышевым, прочной не была. Многочисленные организации анархистов, поддерживаемых эсерами, с начала 1918-го открыто большевикам противостояли – занимали лучшие общественные здания и покинутые особняки, никому не подчинялись, разъезжали по Самаре на автомобилях и извозчиках, обвешавшись оружием и беспокоя мирных обывателей.
А 17-го мая в городе вспыхнул открытый анархо-максималистский мятеж. Главные события разыгрались в гостинице Филимонова на площади Революции. Поводом послужил приказ о мобилизации лошадей для нужд фронта, взволновавший городских извозчиков. Ораторы призывали собравшуюся на площади Революции толпу покончить с «комиссародержавием».
Приказ об изъятии лошадей был отменен, но процесс уже пошел! Анархисты захватили почту, телеграф, телефонную станцию, два милицейских участка. Вооружась пулеметами, разоружили охрану городской тюрьмы, а выпущенных заключенных наоборот, вооружили и присоединили к себе. Большевики , спохватившись, к вечеру сорганизовали свои вооруженные силы, а следующим утром приступили к активным действиям. Имея численное и оружейное превосходство, вооруженные рабочие анархистов разоружили и вынудили всех, кто не успел убежать, сдаться.
Но майский анархистский мятеж, как оказалось, стал лишь легкой разминкой перед последовавшими событиями. Ровно через 3 недели, 8-го июня 1918-го в городе вспыхнуло новое антибольшевистское восстание, и одновременно в Самару вошел восставший против коммунистов Чехословацкий корпус. По словам чехов, они взяли Самару, «как сено на вилы». И с этого момента начался короткий, но бурный период, когда в городе утвердилась власть Комитета членов Учредительного собрания, а Самара была официально объявлена столицей России, освобожденной от большевиков.
Сейчас, спустя 100 лет после события, складывается впечатление, что руководство КОМУЧа все четыре месяца своего существования только тем и было озабочено, чтобы сформировать как можно больше управленческих структур и занять под них как можно больше лучших зданий города. Сам КОМУЧ обосновался в особняке бывшего предводителя дворянства и министра земледелия России Александра Наумова, ведомство торговли и промышленности – в доме Санина на Дворянской, 128, военное ведомство – в здании гимназии княгини Хованской.
Причем с хозяевами недвижимости "освободители от большевиков" не церемонились. Владелице гимназии и особняка Александре Хованской (сама она жила на третьем этаже) просто предложено было из особняка убраться вместе с семьей подобру-поздорову. Перечень «экспроприированной» КОМУЧем недвижимости можно продолжать, и он будет длинным!
Ну а Самара летом 1918- го впервые ощутила себя столичным городом. На улицах можно было видеть известных политиков и иностранные делегации, в августе даже прошел земский съезд «освобожденных территорий».
При временном затишье было восстановлено местное самоуправление, открыты несколько десятков запланированных еще до революции школ и больниц и даже запущен разрушенный Сергиевский курорт. Благодаря хорошему урожаю в том году не был недостатка в продуктах.
Если верить изданным в Берлине эмигрантским мемуарам, лето 1918-го было благополучным - в магазинах появились вполне доступные товары, а на улицах – спокойно прогуливающиеся горожане. Так ли идиллически все обстояло на самом деле – сказать сложно.
Ближе к осени охарактеризовать ситуацию можно было заметкой в печатном органе КОМУЧа - газете «Самарские ведомости»: «Вчера... состоялось собрание безработных. Делала доклад Комиссия по оказанию помощи безработным. Доклад носил мрачно-пессимистическую окраску - надеяться не на что. Только собственная самодеятельность, собственные усилия безработных могут хоть немного ослабить ужас положения. Еще одна попытка - и мы принуждены будем сказать «Спасайся, кто может».
Закончилось же самарская столичная эпопея, как известно, тем, что бывший глава КОМУЧа Владимир Вольский после занятия Красной Армией Уфы и приближения к Самаре очень своевременно организовал так называемую «Уфимскую делегацию».
«Делегация» вступила с большевиками в переговоры и позже призывала всех Советскую власть признать и объединиться под ее руководством для борьбы с контрреволюцией. Героев же в гражданских войнах, как известно, не бывает.