Лежала я в больнице во времена СССР. В палате нас было трое. Примерно одного возраста 28-30 лет. Всем были сделаны одинаковые операции по женской части.
Оля жила с сожителем, имеющим невыносимый характер. Он не позволял ей выпускать газы не только за столом ( как это свободно делают на Западе), но и вообще в квартире. Оля после операции от этого страдала. Её живот со свежим швом начинал раздуваться, ведь она не может себе позволить «выпустить голубка». Когда живот порядочно раздуло, Оля кричит, на повышенных тонах, персоналу:
-тащите эту проклятую трубу! Мочи нет терпеть!-
Ей бегом приносят резиновый шланг с наконечником на конце. Медсестра вкручивает этот перфорированный наконечник и Оле наступало долгожданное облегчение.
Меня тогда очень возмущало, что она дома подчиняется какому-то сожителю.
Третья соседка была очень грузная, для своих лет, фигурой похожая на двустворчатый шкаф. Вот она не стеснялась выпускать газы, в её углу слышалась «канонада» днём и ночью. Но тем не менее, у неё швы всё время расходились, её увозили зашивать.
Оля и говорит мне:
- мы с тобой аппетитные, а она нет, потому, что неповоротливая!-
Но что интересно, и аппетитные и не очень, лежали с одним диагнозом: внематочная беременность.
Вечером пришла медсестра ставить на ночь обезболивающее. Я, с дуру, отказалась, сказала, что мне не надо. Ночью в палате было темно, дверь в коридор была открыта и там горел свет. Я постеснялась звать медсестру, чтобы никого не разбудить. Так и промаялась до утра. Боль зашкаливала, живот-то недавно разрезан во всю длину.
По блату эти операции делали с разрезом поперёк. Так быстрей заживало и не представляло больших неудобств. В основном так везло пациентам- медикам. Оля говорила:
-хирурги своим-то делают поперечные разрезы, а нам долго не придётся ничего тяжёлого поднимать!-
После операции, спустя некоторое время, я ходила свободно по коридору больницы. После выписки пошла на остановку автобуса, эти 500 метров мне дались с большим трудом. Был замечательный летний день, но я не видела хорошей погоды. Ноги у меня стали ватными, в глазах темнеет, лавочек на пути не попадается. Хоть бы к столбу какому прислониться и столбов близко нет. Чтобы такси вызвать, об этом и мысли не возникало, об мобильниках ещё не слышали.
Всё-таки добралась до квартиры, открыла своим ключом, сижу в кресле.
Тут приходит муж с работы, впереди его забегает мой младший, Ванюшка(1,5 года),отец его взял из яслей. Ребёнок на бегу остановился:
-о! Мама!-
Сразу полез ко мне на колени, вот тут бы и пригодился поперечный разрез.
Пока я была в больнице несколько дней, у нас дома побывали моя сестра и золовка. Золовка потом мне докладывает:
-твоя сестра тут у тебя перекладывала в шкафах всё на свой лад! Ты потом дай ей разгону, чтобы так не делала!-
Эти двое были, а постельное у моего мужа не додумались сменить. Из белой у него постель превратилась в тёмно-серую. До сих пор ничего не понимаю, ведь он на работе каждый день принимал душ.
Я немного отдохнула в больнице от своей домашней рутины: дети, работа, учёба в вечернем техникуме, пьющий муж. Сада ещё у нас, в то время, не было, только в поле сажали картошку.
До больницы мне целую неделю не могли поставить диагноз. У меня адские боли, нарушение цикла, а врачи гоняют из кабинета в кабинет. Из заводской поликлиники послали в городскую. Выписали мне пить траву пастушьей сумки, чтобы кровь сворачивалась, кровь пошла кусками.
Дома я корчилась на диване,а мой старший( перешёл во второй), лёг рядом со мной, он не знал, как мне помочь.
Потом дали мне направление в стационар, в гинекологию. Иду от остановки, надо преодолеть всё те же 500 метров. Налетел ветер, дождь, как из ведра полил. Я села на корточки посреди дороги, меня скрутил приступ боли. Боль шла волнами снизу живота к горлу. Одна сердобольная женщина подошла ко мне:
-вы что, рожаете?-
Роддом был рядом. Потом успешно прооперировали. Оказалось, уже был разрыв трубы. Когда я сообщила о своих приключениях сестре, она на это сказала:-значит, нас так просто не убить!-
Так и жили...