Мистика… То, что случилось тогда, до сих пор стоит у меня перед глазами, никак не желая уходить прочь. Это жуткое ощущение беспомощности, абсолютной какой-то неспособности сделать хоть что-то, как-то помочь… Нет, никому подобного не пожелала бы. А ведь нам тогда казалось, что мы просто играем.
В своем глубоком подростковом периоде я просто обожала ездить в разные детские лагеря. Не знаю, почему, наверно мне там свободой пахло сильнее, чем в родном доме, где за мой по пятам ходили родители, бабушки, дедушки и три незамужние тетки. А лагерь… В отряде из 30 таких же детей-хулиганов с вожатыми, которые сами недалеко ушли по возрасту от подопечных, и больше интересовались друг другом, чем нами, затеряться было просто элементарно. Никому не было до меня дела, я могла творить все, что захочу. Ну, это так, лирика.
Когда все случилось, мне едва исполнилось 13, как и моим подружкам по отряду. Мы переживали первые влюбленности, учились краситься спертой из маминой тумбочки косметикой, планировали, как на дискотеке пригласим самых красивых мальчиков на танец… В общем, развлекались как все. И в какой-то момент почувствовали, что в жизни не хватает экстрима.
Лагерь, палата на восьмерых, ночь за окном, стрекот сверчков, сонный голос вожатой, обходящей вверенную территорию в последний раз… Мы знали, что она сейчас заглянет к нам, чтобы пересчитать по головам, а потом уйдет к озеру, обниматься с вожатым из третьего отряда, который вообще-то влюблен в воспиталку малышни – красивую молоденькую училку – но охотно гуляет с нашей Веркой, потому что та разрешает ему кое-что. Верку было немного жалко, чисто по-женски, но ее привычка гулять после отбоя была именно тем, чего мы ждали.
А после того, как затихли легкие шлепки по старым доскам пола, обозначающие, что вожатка ушла, заговорщики вылезли из кроватей и собрались в центре комнаты над единственной куцей свечкой, спертой, кажется, из лазарета. «Кто боится – может лечь спать прямо сейчас», зловеще прошипела одна из девочек, на что остальные только пожали плечами. Мы не боялись, за кого она нас принимает! И вовсе я не оглядывалась по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху! Это я просто слежу, чтобы вожатка не вернулась, вот.
План наш был прост, как все гениальное. Не найдя себе других развлечений (убегать после отбоя в лес конечно было более экстремально, но мы все же не самоубийцы были, так, идиотки), мы решили вызвать Пиковую Даму. Ага, ту самую зловещую сущность, выходящую из зеркала и мстящую каждому, кто о ней вспомнит.
Почему ее? Потому что зеркало и губная помада у нас были, игральную карту мы попросили у мальчишек, а вот для всех остальных «магических обрядов» нужно было намного больше разного барахла. Заморачиваться мы не стали, потому как, несмотря на самую идею вызвать потустороннюю сущность, все прекрасно понимали, что никакой Пиковой Дамы к нам, конечно, не придет. Это было просто развлечение. Игра. Ничего больше.
Так мы думали, когда рисовали губной помадой лестницу вверх по старому, заляпанному поколениями девчонок зеркалу. И даже когда ведущая девочка – смешная, рыжая и правда немного похожая на ведьму Аленка – начала читать «заклинание», мы все еще думали, что это игра. И только когда нас всех разом накрыл дикий, вымораживающий до самого сердца холод, мы поняли, насколько сильно влипли.
Чисто по ощущениям это было похоже на то, как если бы кто-то швырнул вас в ледяную воду с разбега. Мурашки тут же табунами замаршировали по коже, волоски на всем теле вздыбились, а мозг подкинул команду, что надо бежать, прямо сейчас, как можно дальше из комнаты, лучше вообще пешком до города и к родителям под бочок. Что там чувствовали остальные (и чувствовали ли?) я не знаю. Судя по их лицам, они тоже испытывали что-то крайне неприятное. И, казалось бы, разорви круг да беги, но…
Вместе с жутким холодом я внезапно поняла, что не могу шевелиться. Вообще. Никак. Только дышать и смотреть, смотреть, смотреть. Как Аленка внезапно для всех резко дергается, будто кто-то подцепил ее за невидимые нитки, как куклу-марионетку, поворачивает к нам голову с какой-то жуткой, противоестественной улыбкой, и начинает говорить.
Этот голос… Он точно не принадлежал Аленке. Та звучала тихо, по-детски, чуть попискивая на высоких нотах. А это, чем бы оно ни было, говорило… как радио. Одновременно отовсюду и из Аленки, но не ее губами – ее губы вообще не шевелились, только растягивались все шире в улыбке, которая все больше напоминала оскал. Мужской, женский, детский – голос напоминал хор, в котором разобрать даже отдельные слова было крайне сложно, я даже не уверена, что все они звучали на одном языке.
Было… жутко. Страшно. Настолько страшно, что, если бы не странный ступор в конечностях, я бы уже сделала что-то с собой или с окружающими, только бы не видеть и не слышать того, что происходит. Я плакала от страха, но ничего не могла с этим сделать, пока мое тело мне не подчинялось. Все, что мне удалось понять «Время… тонуть… пусто». Остальное потонуло в шуме крови в моих ушах.
Последнее, что я видела – как Аленка в последний раз выгибается жутко, так, как не способен живой человек, и со всего размаха бьется головой об стекло, своей кровью смывая помадную лестницу вверх. Потом мой мозг решил, что с него хватит, и отключился.
Утром мы дружно сделали вид, что ничего не было. Ну, почти… Аленку перепуганная вожатая и воспитатели отправили в больницу с диагнозом «Эпилептический припадок» (в лагерь она так и не вернулась), зеркало в нашей комнате починили и в качестве бонуса для перепуганных детишек разрешили нашей палате спать со светом. Все. А, ну, еще были беседы с психологом, которая говорила, что мы пережили жуткий стресс, глядя на подругу, и что нам нужно думать о хорошем.
Детская психика гибкая, даже слишком. Тогда, спустя каких-то пару месяцев, я действительно поверила в историю с эпилепсией, а потом… мне просто стало все равно. Ну, было и было, и что теперь? А с возрастом жуткая история и вовсе превратилась в байку из детства, такую, знаете, типичную лагерную страшилку, и я убедила себя в том, что мне все показалось со страха. Наверняка же ничего такого не случилось. Холод – просто сквозняк из открытого окна, мурашки и ступор – следствие стресса, все же не каждый день на моих глазах подругу скручивало приступом.
Все логично. Все замечательно. Если бы не одно «Но».
С девочками из лагеря мы давно не общаемся, я даже не в курсе, где они и чем живут. Да и сама я уже давно не ребенок, чтобы придумывать себе разное. Но недавно в зеркале я видела… Нет, не фигуру, и даже не силуэт, так, секундную тень, которая не принадлежала ни мне, ни кому-то за моей спиной. Это повторялось несколько раз, и каждый следующий тень была чуть ближе, чуть дольше замирала в зеркальной глади. А буквально на днях на лобовом стекле своей машины я нашла прилипшую игральную карту. Даму Пик.
Я не знаю, что это значит, и есть ли вообще в этом какой-то смысл. Вполне вероятно, что я просто себя накручиваю. Но мне страшно. Так страшно, как когда-то давно, в детстве, перед сломанной марионеткой-Аленкой, говорящей не своими голосами что-то жуткое на неизвестных мне языках.
*********
Понравилась история? Не забудь поставить лайк и написать свое мнение в комментариях. И подпишись обязательно, чтобы не пропустить новые истории!
*********
Любите слушать, а не читать? Подписывайтесь на мой ютуб канал: https://www.youtube.com/channel/UCwPP1yMhIaZPeL9K6O6Rg3A
Там я озвучиваю свои истории, не входящие в категорию "Игра для вас"
*********
По вопросам сотрудничества: cheschirewolf@gmail.com. Истории на озвучку или в свои группы брать можно, но только с указанием меня как автора и ссылками на мои соц.сети.