Мне уже 12 лет. Я был мальчиком, способным к учебе, но серьезно заниматься не умел. Родители спокойно относились к тому, что мальчик бьет баклуши, так как я учился в школе успешно, был первым учеником класса.
Почему так получалось? Потому, что еще до школы мне сильно, чрезвычайно сильно повезло. Со мной вдруг стали дружить две девочки. Дружить по особенному по девичьи, вызывая у меня чувство симпатии к ним. Это чувство симпатии к девочкам было мне незнакомо. Оно оказалось необычайно приятным и к тому же нарастающим. Эта дружба с девочками продолжалась два года. Еще до школы. Девочки были умные, много читали и обладали лучшими девичьими качествами. Я тянулся за этими девочками, и в результате сразу выделился в школе, став отличником. В школе я наблюдал за девочками, с которыми учился, из дали, но наблюдал и старался не отставать от них.
Так было во все годы учебы, благодаря чему я был первым учеником класса. На самом деле я не был первым учеником. Первыми учениками были девочки, за которыми я старался тянуться, чтобы не отставать от девчонок. Но учительницы считали меня первым учеником, а не девочек, которые учились лучше меня.
Однако кроме родителей, у меня были необыкновенные дядя Лева и тетя Зоя Поливановы, у которых не было своих детей, и они считали меня своим ребенком. Они были прекрасно образованы, эрудированны во многих областях гуманитарных знаний и в точных науках, владели несколькими иностранными языками. Дядя Лева был профессором математики, а тетя Зоя была специалистом в области литературы. Она читала все толстые литературные журналы, а также книги на французском языке, которые, из уважения к ней, ей выдавались из тех фондов библиотеки им. Ленина, к которым обычные читатели доступа не имели.
Тетя Зоя регулярно и настойчиво вела со мной беседы, как и чем, мне надо заниматься, чтобы стать культурным и образованным человеком, но это на меня не действовало. Эти беседы я спокойно пропускал мимо ушей, не намериваясь следовать им.
Все же, она не прекращала забот о моем воспитании. Одно из действий, предпринятых ей с целью моего воспитания, оказалось столь ярким и эффективным, что о нем надо рассказать. В этом действии главная роль принадлежала мальчику.
Мальчик был привлечен для моего воспитания благодаря тому, что дядя Лева и тетя Зоя любили путешествовать на пароходе. Во время путешествия они не только любовались природой, а и знакомились с интересными людьми. Одним из таких пароходных друзей был писатель, живущий в Москве.
Он, предупредив Поливановых письмом, собрался навестить их во время стоянки его парохода в нашем городе, в то время городе Горьком. Писатель в этот раз взял с собой мальчика и такого образованного мальчика, с которым писателю было интересно.
Тетя Зоя задумала познакомить меня с этим мальчиком, так как он так развит и образован, что послужит для меня отличным примером. Поэтому меня пригласили на эту встречу.
Когда я пришел к тете Зое, приезжий мальчик и писатель были уже там.
Приезжий мальчик был удивительно похож на девочку. Это был самый яркий мальчишка из тех, которых я знал. Мне сразу же захотелось стать похожим на него. В чопорном доме тети Зои мальчик вел себя по-мальчишески смело и свободно. Не всякий мальчик решится так себя вести в незнакомом чопорном доме, а только очень смелый настоящий мальчишка! Мне нравились и вызывали у меня восхищение такие настоящие мальчишки. А его сходство с девочкой только усиливало это восхищение.
Почему? Потому что в глубине души мне хотелось стать похожим на девочку. Не девочкой. Девочкой мне быть не хотелось, а похожим на девочку мне быть хотелось, но не получалось. А у этого мальчика получилось. Да еще как хорошо. Сразу заметно!
Он, стоя на коленках на стуле, распластавшись над столом, опираясь на него локтями, беседовал с тетей Зоей, сидевшей на противоположной стороне большого обеденного стола. Приезжий обладал познаниями, очень редкими для мальчика. Он серьезно беседовал о современной литературе с самой тетей Зоей. Было впечатление, что мальчик все читал, а разговор его с тетей Зоей идет не только на равных, а мальчик даже забивает в споре саму тетю Зою!
Под пиджачком мальчика была красивая девчоночья кофточка. Я ни за что бы не одел такую, так как в ней сгорел бы со стыда. Я побоялся бы одеть такую явно девичью кофточку. А у мальчика хватило смелости ее одеть!
Приезжий мальчишка не стыдился девчоночьей кофточки и было ради чего. Лицо, шея мальчика казались такими чистенькими, что светились чистотой. Поразительным сверканием чистотой я восхищался, глядя на девочек. Мне это так нравилось, что я пробовал особо тщательно мыться, чтобы также засветиться чистотой. Однако это у меня не получалось, и я решил, что дело тут не столько в чистоте, сколько в изящной девчоночьей одежде. Приезжему мальчику вполне могла придать впечатление необыкновенной чистоты его кофточка.
Красивейшие мальчишеские прически, которым я безмерно завидовал, меркли перед прической приезжего мальчика. Его волосы были чуть длиннее мальчишеских, и так аккуратно и красиво лежали на голове, что ими можно было любоваться, как прической красивой девочки. Это придавало мальчику девчоночий вид.
Опушенные длиннющими ресницами огромные глазищи мальчика были необычайно выразительными. Таких выразительных и доброжелательных глаз не бывает у мальчишек. Такие глазищи бывают у таких ярких девочек, от которых невозможно глаз оторвать. Глазищи мальчика смотрели на меня знакомым мне взглядом. Так смотрели на меня девочки класса, когда я их пристально разглядывал. Я был удивлен, впервые увидев у мальчика, такой располагающий к себе девчоночий взгляд. В облике приезжего было столько девчоночьей привлекательности, что закрадывалась робкая мысль, уж не девчонка ли он.
Разговор мальчика с тетей Зоей меня не интересовал, и я прислушавшись к беседе дяди Левы с писателем, переводившим занимательные английские книжки с сложного языка оригинала на упрощенный английский язык.
Продолжение следует