Месяц спустя Нигяр получила письмо из Стамбула от Махмуда-паши. Она не на шутку заволновалась, что же могло случиться, но быстро успокоилась, решив, что сын интересуется здоровьем отца.
Она быстро пробежала исписанный лист глазами и остановилась на строках, которые заставили её вспыхнуть огнём: “Когда я вижу Ваше лицо, мне открываются сады Вашего рая, и я иду к своему счастью. Вдали от Вас адский огонь сжигает мою душу, я горю, я борюсь с судьбой.”
Дрожащими руками она свернула письмо и положила его назад в тубу. Она, конечно, чувствовала, что нравится Махмуду, не раз ловила на себе его восхищённый взгляд, но на этом её мысли и обрывались, зачем думать о невозможном. Да, мужчина был хорош собой, статен, но казался совсем молодым, к тому же он был мужем другой женщины.
“Зачем судьба так жестока со мной, зачем испытывает меня любовью несвободных мужчин?” – горестно подумала женщина и, поднявшись к себе в покои, бросила футляр с письмом во внутренний шкафчик. Поздно вечером она вновь достала письмо и перечитала, вынужденная признаться себе, что делает это с удовольствием.
А через некоторое время в поместье пришла скорбная весть: слабая здоровьем жена Нико скончалась от болезни сердца. Мужчина писал, что его сын Мехмед, видно, скучает по матери, плохо спит и почти не ест. Все были огорчены известием, особенно Юнус-паша, который опять стал больше молчать.
Наконец, Нигяр, посоветовавшись с Джанфедой-хатун, приняла решение, о котором сообщила Юнусу-паше.
- Я думаю, мы поступим правильно, Юнус-паша, если заберём мальчика к себе. Здесь он не будет чувствовать себя обделённым любовью матери. Все мы позаботимся о нём. Напишите сыну, иншалла, он даст согласие.
Юнус-паша вмиг повеселел и тот же час принялся писать послание сыну.
Через неделю всё поместье вышло встречать маленького Мехмеда с отцом.
Мальчик сначала дичился, но потом привык к множеству людей, особенно он полюбил Эсманур, которая полностью и с охотой взяла над ним шефство.
Нико не уехал сразу, пробыв в поместье неделю. Нигяр старалась вести себя с ним так, как будто никакого письма и не получала. Да и со стороны мужчины не наблюдалось особого внимания к ней. Юнус-паша попросил его помочь с некоторыми делами в поместье, и Махмуд с воодушевлением включился в работу.
“Ну и ладно, ну и хорошо, да будет так”, - думала Нигяр.
Неотложные дела всё же вынуждали мужчину уехать, и он собрался в дорогу. Накануне отъезда Махмуд после ужина простился со всеми, так как ехать решил на заре.
Отужинав и пожелав всем доброй ночи, Нигяр поднялась в комнату, гоня от себя чувство разочарования. Она освободила собранные в причёску волосы и уже хотела поменять платье на ночные одежды, как услышала слабый стук в дверь покоев.
- Войдите, - сказал она и увидела в проёме входящего Махмуда. Широкоплечий и высокий, с серьёзным решительным взглядом сейчас он казался старше своих лет.
- Нигяр-хатун, я не в силах более молчать и прошу выслушать меня, - начал он прямо с порога твёрдым уверенным голосом. – Как Вы знаете, я уже давно испытываю к Вам нежные чувства, и с каждым годом они становятся всё сильней. С глубоким уважением к Вам и преклонением перед Вами я прошу Вас стать моей женой.
Увидев, что Нигяр сделала шаг назад, он продолжил:
- Я прошу, не отвечайте сейчас, подумайте и обдумайте всё. А когда я вернусь, Вы дадите мне ответ, принимаете ли Вы моё предложение, которым навсегда осчастливите меня, или не принимаете, сделав меня самым несчастным на этом свете.
Он уже хотел уйти, но вишнёвые глаза Нигяр, распущенные по хрупким плечам тяжёлые блестящие локоны каштановых волос, вздёрнутая верхняя губа так потрясли его, что не в силах бороться с обуявшей страстью, он притянул Нигяр к себе и впился губами в её губы. Насилу заставив себя оторваться от желанной женщины, он выскочил из комнаты.
Нигяр, оставшись одна, потрогала рукой горевшие от поцелуя губы, подошла к кровати и легла, забыв снять платье.