Помнится, в одной из статей я, в шутку описав главные принципы оружейной школы разных стран, закончил именно Швейцарией - "здесь конструктор даже простую вещь сделает слишком дорогой". Шутка шуткой, но нужно понимать, что эта самая школа здесь формировалась в действительно очень специфичных условиях.
Превратившись из нищего горного уголка, поставлявшего не от хорошей жизни наемников всей Европе, в финансовый центр, Швейцария концепцией своих вооруженных сил к концу XIX века установила "мы нейтралы, но себя защищать будем". Соответственно, местная оружейная промышленность уже не могла рассчитывать на постоянную ротацию оружия, заготавливаемого к войнам и в них же расходуемом - то есть можно было вложиться "раз и надолго" (винтовка, о которой сейчас пойдет речь, например, прослужила до конца 1950-х). Далее, высочайшая популярность стрелкового спорта в стране неизбежно задавала специфический взгляд конструкторов на оружие. Конечно, война и спорт - вещи несовместимые (что прекрасно доказала, например, винтовка Росса, которую сконструировал именно стрелок-спортсмен по сути, да еще и, конечно, впитавший чисто британское "джентльмен всегда договорится с джентльменом в клубе" с младых ногтей), но зато в условиях невоюющей армии именно любовь к цифрам кучности боя и "средней боевой эффективности" расцветает пышным цветом. Здесь прекраснейший пример - пулемет MG 51, который по сути представлял собой швейцарскую версию старой доброй "пилы Гитлера", которую в Берне переделали под местный 7,5-миллиметровый патрон... и заодно заменили немало штампованных деталей фрезерованными, утяжелили пулемет более чем на 4 кг, уменьшили зазоры, сменили принцип запирания и в итоге получили более дорогое и более капризное оружие вместо проверенного всеми фронтами Второй мировой войны "машиненгевера".
Впрочем, давайте уже вернемся в XIX век. Итак, Швейцарии потребовалась новая магазинная винтовка с высокими требованиями к кучности и скорострельности. Полковники Рудольф Шмидт и Эдуард Рубин в 1889 году, отвечая за "железо" и патрон в общем комплексе "патрон-оружие", разработали винтовку с магазинным питанием и прямоходным затвором, а также патрон 7,5x53,5 к ней.
По тем временам это был реальный "хай-тек": отъемный магазин на 12 патронов, причем патронов под полуоболочечную пулю на нитроцеллюлозном порохе PC 88 rauchschwacher (первых такого типа, поставленных на вооружение где-либо), и с прямоходным затвором, позволявшим стрелку перезаряжаться максимально быстро.
Кстати, фактически ей оставался всего один шаг как минимум до самозарядной, если посмотреть на конструкцию - расположенная сбоку рукоять через копирный паз одновременно проворачивала затвор и взводила ударник. Вспомните теперь винтовку Мондрагона (особенно с учетом даже не того, что винтовки Мондрагона выпускали в Швейцарии, а и того, что Мануэль Мондрагон еще до этого "был на связи " с Эдуардом Рубином и отрабатывал винтовку в том числе и как раз под его патрон), а затем переделки болтовых винтовок в Европе во времена интербеллума и, например, винтовку Гаранда все с тем же принципом "нечто сбоку крутит затвор в ствольной коробке".
Впрочем, еще в 1896 году швейцарцы перешли от заднего запирания к переднему, добившись большей компактности ствольной коробки и увеличив ее жесткость.
Любопытно, что изначально Шмидта уже просили сделать винтовку с передним запиранием, но он сослался на "невозможность" этого. Модернизацию 1896 года в итоге выполняли уже Фогельсганг и Ребгольц, у которых это почему-то получилось. Что, кстати, лишний раз плюет в лицо любителям порассуждать о "как без высшего образования можно проектировать оружие": если Шмидт, сопромата не знавший, утверждал, что "не получится", то Фогельсганг и Ребгольц, вновь не инженеры, взяли... и получилось даже лучше.
Винтовка, надо сказать, была еще тем "веслом" со своим стволом 780 мм. На тот момент это было еще инерцией мышления времен дымного пороха, хотя как раз одноосновному нитроцеллюлозному пороху это уже не требовалось - он, с еще несовершенными технологиями флегматизации, тогда умудрялся и слишком быстро гореть.
В 1897 году на вооружение приняли "кадетский" образец винтовки. Ее для упрощения сделали однозарядной, упростили и прицельные приспособления. Приэтом целик имел две градуировки дистанций - поскольку предполагалось кадетам выдавать специальные патроны с уменьшенной навеской, но допускалась стрельба и стандартными.
В 1900 году до армии, наконец, дошло, что 1,3-метровое весло далеко не всем нужно. В итоге принимается на вооружение карабин "модели 1899/1900" для артиллерии, кавалерии и так далее: ствол укорачивают до 592 мм, таким образом, полная длина оружия сокращается до 1,1 метра. По тем временам - вполне себе карабин, ага. Емкость магазина сократили до 6 патронов.
На месте не стояла и химия. Совершенствуя составы и технологии производства бездымного пороха, швейцарцы принимают на вооружение новый патрон GP08 (7,5х55 мм), развивавший повышенное давление (у одноосновных нитропорохов в конце XIX века были проблемы с флегматизацией, и "просто насыпать побольше", как в ограниченных пределах позволяют современные, было чревато переходом в детонацию)), с которым, впрочем, как выяснилось, ствольная коробка и затворы модернизированной модели 1896 года вполне справлялись. Waffenfabrik Bern получает заказ на 200 тестовых винтовок:
- пятьдесят - со стволами образца 1889/96 и под существующий патрон GP90 (7,5х53,5 мм);
- пятьдесят - все с теми же стволами, но с переделанным патронником, при этом на испытаниях они должны были стрелять стандартными патронами GP90;
- пятьдесят - с развернутыми патронниками и стрельбой уже патронами GP08 (7,5х55 мм);
- и пятьдесят - уже с новыми стволами, с 4 нарезами вместо трех.
В результате испытаний, за время которых и патрон GP08 успел превратиться в GP11 (нетрудно понять, что цифры соответствуют году), был установлен очевидный, в общем-то, факт: по баллистическим характеристикам оптимально именно оснащение винтовок стволами под новый патрон, а не переделка старых стволов, да еще с попыткой сделать их "универсальными" с возможностью стрельбы и старыми GP90. Боле того - "старые" винтовки прекрасно выдерживали увеличенное давление, хотя для невозможности стрельбы "новым" патроном из "старых" винтовок его гильзу и изменили в геометрии чисто символически, только чтобы не мог запереться затвор.
При этом модификация была минимальной - достаточно было заменить в мастерской только ствол. Такие "переделки" получили обозначение "модель 1896/11". Обратите внимание, что магазины здесь также стоят "карабинные" - к этому моменту в армии уже решили, что 12-зарядный избыточен, и на последующих винтовках использовали именно "карабинный".
На заводе же сразу начали собирать винтовки с новым стволом - они формально были приняты на вооружение как "модель 1911". Одновременно начал выпускаться и карабин K11, становившийся все более востребованным: если полноразмерную винтовку перестали выпускать уже в 1919 году, то К11 прожил до 1933.
Неудивительно, что уже в 1920-х более половины всей армии (включая в это понятие все рода войск, а не только пехоту) служило именно с карабинами. Однако их кучность, хоть и оставалась "достаточной для использования", как тогда было принято считать, все же ощутимо уступала винтовкам образца 1911 года (опять-таки возвращаемся к "невоюющей армии" и "любви к цифрам"). Первым экспериментом стала установка на карабин К11 утяжеленного ствола в 1928 году: испытанная партия показала хороший прирост кучности, но была по итогу отвергнута армией из-за увеличения веса и цены. Заводу предъявляются пять требований:
Новое оружие не должно быть значительно длиннее карабина образца 1911 года.
Новое оружие должно иметь прямоходный затвор.
Новое оружие должно быть более кучным в стрельбе, чем карабин образца 1911 года, и таким же кучным, как винтовка образца 1911 года.
Новое оружие должно быть дешевле в производстве, чем серия 1911 года.
С весны по осень 1931 года в итоге прошло тестирование самой серьезной модернизации винтовки за весь ХХ век. Затвор лишился своего характерного "носа" досылателя (уже более чем архаичного - вспомните "Маузеры", "Мосинки", "Спрингфилды", "Ли-Энфилды", где его не было...), только зря удлинявшего ствольную коробку, теперь запирание происходило сразу за патронником:
Это позволило уменьшить длину ствольной коробки и без изменения габаритов оружия удлинить уже теперь ствол, до 652 мм.
Сам ствол, сохранив накладку цевья, внутри всего этого полноценно вывесили - хомуты только крепили накладку, внутри же оставался зазор до ствола с обеих сторон. Это, в сочетании с увеличенной повторяемостью запирания, модификацией УСМ и прочей "доработкой надфилем", позволило добиться удовлетворившей военных кучности. Прочность затвора и ствольной коробки была достаточной, чтобы выдерживать выстрел патроном GP11 в забитый ствол без разрушения боевых упоров (часть тогдашней испытательной программы). Более того, запирание оставалось надежным даже при удалении одного из трех боевых упоров личинки затвора. Стоимость же К31 снизилась до 159 франков - для сравнения, за К11 армии приходилось отдавать 169 франков.
В итоге парламент Швейцарии (да, утверждение нового оружия тогда выполнял именно парламент!) постановил принять на вооружение протестированный карабин K31. Хотя с такой длиной ствола по нынешним меркам это, конечно, более чем винтовка.
Но, если вы думаете, что на этом все, то нет - снайперская винтовка ZfK.55:
Хотя она кажется модификацией К31, на самом деле взаимозаменяемыми у них были только ЧЕТЫРЕ детали: рукоять затвора, ударник, пружина ударника, зацеп выбрасывателя). Швейцарцы умудрились в облике армейской винтовки сделать снайперский вариант практически "с нуля" (ну, я говорил о специфике этой страны), но при этом, что самое смешное, на новом стволе со штатным ДТК сохранив крепление штыка, совместимым аж со штыком модели 1908 года.
Ствол здесь - более тяжелого профиля, ствольная коробка - со штатными креплениями 3,5-кратного прицела.
Сам прицел переносился в отдельной коробке.
