На Чукотке мне встречались два типа людей: хорошие и алкоголики. Впрочем, алкоголики тоже были довольно симпатичными, только они с трудом подбирали слова.
Чукотка – прекрасное место для того, чтобы не знать о том, что происходит на материке. Потому что интернет тут или плохой, или его вовсе нет. Оптоволокно к Чукотке не подвели, весь интернет со спутника, и его мощности даже на 50 тысяч жителей Чукотки не хватает. Поэтому доступ к мобильному интернету у приезжих ограничивают.
То есть приехал ты в Анадырь с петербургской сим-картой «Мегафона» – и не можешь загрузить ничего кроме вотсапа без картинок. Местные жители честно объясняют, что это «материковые» номера специально ограничивают в доступе к сети, но если купить симку чукотского «Мегафона», то интернет станет ловить получше. Купил – и правда, получше. Особенно глубокой ночью, когда чукотские любители интернета ложатся спать.
Правда, обещают к концу года дотащить кабель из Магадана до Анадыря, тогда с интернетом будет еще лучше. Но только в Анадыре, потому что в поселки на Ледовитом океане кабель должны тащить чуть ли не из Мурманска, а это ужасно далеко. И дорого – а народу тут живет мало, то есть великого смысла торопиться нет.
Про население. Народу на Чукотке живет очень мало. 50 тысяч человек, из них четверть – 15 тысяч – в Анадыре, это местная столица, практически Москва, тут вообще все есть: салоны связи, парикмахерские и доставка еды.
Из 50 тысяч чукотских жителей – 12 тысяч чукчи, 2 тысячи – эскимосы. У них особые права – они могут ловить рыбу, добывать китов, разводить оленей, т.е. заниматься традиционными промыслами. Еще есть немного эвенков, коряков и юкагиров. Юкагиры когда-то на стороне русских воевали с чукчами. В итоге чукчи остались, а юкагиры растворились – в смысле ассимилировались.
Остальные жители Чукотки – русские, украинцы, татары, белорусы и т.д. – приезжали и приезжают на Чукотку на работу. Чтобы получать зарплату с северными надбавками, иметь отпуск в 56 дней и заработать северную пенсию (для этого нужно 15 лет тут отработать). Приезжают на время, но те, кто приживается в тундре, остаются.
Встречалось много переехавших на Чукотку из Краснодарского края (может, это случайно так получилось – выборка нерепрезентативная). Что ж вы променяли Кубань на эту глушь? – спрашиваешь. Отвечают: да потому что тут во все стороны горизонты. Направо сопки, налево океан, сзади тундра.
Чтобы тут жить, надо всем этим наслаждаться: вытаскивать горбушу, когда она на нерест идет, ловить белорыбицу в реках осенью и корюшку в лимане зимой. Ходить в тундру за грибами, шикшей, брусникой, голубикой. Иметь лицензию на карабин и стрелять по осени гусей и куропаток. Если научишься такой натуральный образ жизни вести – то Чукотка тебе в самый раз.
Про ужасы. Вообще, тут, конечно, жуткое место. Потому что погода кошмарная. Лето, похожее на осень, пару месяцев. Дорог нет. Самолеты летают с дикими задержками. Продукты стоят сумасшедших денег, потому что все привозят морем, это называется северный завоз. Летом еще ничего, цены по местным меркам низкие – в это время бананы можно купить по 450 рублей за килограмм. А зимой эти же бананы могут стоить 1600 руб. Странная мечта одного из жителей Чукотки: приехать в Москву, купить 100 килограмм бананов по 50 рублей за кило. Сесть в поезд до Владивостока (оттуда самолеты в Анадырь летают) и неделю этими бананами питаться.
Про историю. На Чукотке тебе все рассказывают про Семена Дежнева, который в 1648 году прошел на своем коче Берингов пролив и основал Анадырский острог (совсем не там, где нынче стоит Анадырь). Теперь именем Дежнева назван самый восточный мыс России и Азии. На мысу стоит памятник и пограничный пост с тремя пограничниками и неслужебной собакой.
В общем, в 17 веке русские казаки и купцы добрались до Чукотки, наткнулись на чукчей, которые оказались очень воинственными и организованными, несмотря на отсутствие государственности. Сто лет шла война между русскими и чукчами. Фактически чукчи победили: остроги были срыты, русские еще на сто лет прекратили попытки внедрения на чукотские берега. Пост Ново-Мариинск (теперь Анадырь) заложили только в самом конце 19 века.
Хотя чукчи сохранили воинственность и в 20 веке (в начале 1950-х совершили вооруженный набег на Аляску за местными девушками), они безропотно перенесли переселение, предпринятое советскими властями: в конце 1950-х чукчей переместили из традиционных мест обитания в многоквартирные дома новых поселков. «Мы, чукчи, – законопослушные люди», – объясняют эту безропотность нынешние представители чукотского народа.
Про Абрамовича. На Чукотке было три замечательных периода. Один – доисторический, когда Берингова пролива еще не было, а Азия и Америка соединялись довольно широким перешейком. И где-то 20 тысяч лет назад переселенцы из Южной Сибири перебрались с Чукотки на Аляску, а оттуда распространились по всем двум Америкам. Т.е. все американские индейцы – потомки жителей Чукотки. Они этим тихо гордятся.
Второе примечательное время – поздний СССР, который вкладывал в Чукотку огромные средства. Потом наступило безвременье 1990-х, северный завоз иссяк, в магазинах стало пусто, народ повалил с Чукотки на материк. И так было до 2001 года, когда губернатором Чукотки стал Роман Абрамович. Это третий замечательный период в истории Чукотки. Абрамовичу построили в Анадыре дом (небольшой) с красивым видом на кучу угля в местном порту. А пока дома не было, Абрамович, по слухам, летал ночевать на Аляску.
Местные говорят, что Абрамович не вкладывал в Чукотку собственных денег, но и не воровал те, что имелись. Про что не спроси, отвечают – это появилось при Абрамовиче: аэропорт, бетонные улицы, гостиницы, инвесторы и продукты в магазинах. Первое, что бросается в глаза в Анадыре и вообще в чукотских поселках: раскрашенные дома. Раскрасили их тоже при Абрамовиче. Не только для поднятия психологического духа, но и чтобы глаза не портились от наблюдения серо-белой действительности.
С 2008 года на Чукотке другой губернатор. Он тоже из команды Абрамовича, поэтому местные надеются, что Роман Аркадьевич как-то за этой территорией присматривает и, если все пойдет не так, – вмешается. Но при новом губернаторе все уже не то: стабильность есть, а движухи нет.
Про транспорт. На Чукотке почти нет дорог – совсем мало. Из Анадыря можно уехать на автомобиле летом максимум на 30 км. Во все поселки надо добираться на самолетах и вертолетах государственной авиакомпании «Чукотавиа». В основном она летает на сделанных 40 лет назад на Украине Ан-26 (пассажирская версия военно-транспортного самолета, выпускалась с 1969 по 1986 год).
Летом в каждый крупный чукотский поселок из Анадыря есть обычно два рейса в неделю, зимой – рейс в месяц. Если погода плохая (в Анадыре, или в пункте приземления, или на трассе между этими пунктами) – самолеты не летают. К самолетам из Москвы это не относится – они садятся практически в любую погоду.
Забавно, что международный аэропорт Анадыря закрывается в 18 часов. На него вешают замок и никто после шести вечера прилететь в Анадырь уже не может. Еще аэропорт не работает в субботу и воскресенье – то есть даже если над всей Чукоткой в выходные установился хорошая погода, никто никуда не полетит до понедельника. Нам, приезжим, это кажется странным, но местным кажется совершенно нормальным: зачем тратить деньги, выводя на сверхурочную работу аэропортовских служащих из-за пары рейсов. А пассажиры у нас привычные -подождут.
Из хитростей Анадыря – город расположен на одном берегу Анадырского лимана, а аэропорт – на противоположном (это потому, что город строили гражданские, а аэропорт – военные для своих нужд). И чтобы попасть из аэропорта в город, надо переплыть лиман. На машине это жутко дорого: перевозка одного автомобиля на маленьком пароме (четыре машины туда входит) стоит 6000 рублей плюс еще 3500 рублей с каждого пассажира этого автомобиля.
Слава богу, есть субсидируемый катер «Камчатка», на котором за переправу через лиман берут всего 200 рублей. Если ты утром приехал в аэропорт и к середине дня окончательно узнал, что твой самолет сегодня не полетит, то надо возвращаться обратно на «Камчатку», чтобы переночевать в Анадыре, и повторить всю эту поездку завтра.
В непогоду или в межсезонье суда через лиман не ходят. Осенью-весной пассажиров отправляют в Анадырь вертолетами (говорят, стоит всего 1000 рублей с человека). Но лучше всего зимой – по лиману прокладывают зимник, за 10 минут на машине можно доехать по аэропорта. Зимой вообще на Чукотке дорог больше, чем летом.
Про автомобили. Всё на Чукотку привозят морем из Владивостока. Автомобили тоже. На 90% это подержанные праворульные японские машины. Обратно с Чукотки их никто уже не вывозит – они ездят до тех пор, пока окончательно не сломаются. Запчасти тоже заказывают во Владивостоке. Летом они за месяц добираются до заказчика. А в другое время только самолетом – это дороже.
Про фауну. Людей тут мало, а животных много. Следы бурых медведей повсюду – но медведи, слава богу, умные, прячутся, когда ты идешь. Хотя идти по медвежьим тропам и страшновато. Белые медведи в этом сентябре заплыли на отколовшейся льдине в село Лорино – т.е. туда, где их, по идее, не должно быть. Кроме медведей – киты, моржи, сивучи, тюлени, белухи, не говоря уже о тысячах ипаток, топориков, бакланов и прочих чаек. Даже в Анадыре, до которого добраться из цивилизации проще простого, можно запросто увидеть белух, нерп и канадских журавлей.
Про китов. Международную конвенцию, запрещающую добычу китов, подписали все страны, кроме Японии и Норвегии. Но коренным народам Чукотки для поддержания традиционных промыслов разрешают забить в год порядка 140 серых китов и несколько гренландских (квота на 2022 год – 132 серых, 1 – гренландский). Эта квота распределяется между чукотскими территориально-соседскими общинами. Членам общины государство платит зарплату, а они отчитывают перед министерством сельского хозяйства о том, сколько китов добыли.
Больше всего китов (46) в этом году разрешено добыть общине села Лорино, потому что село большое и морзверобои опытные. Добывают в Лорино только серых китов, гренландский кит – большой (100 тонн), без трактора его на сушу его вытащить, а трактор сломался.
Кита добывают так: как только дозорные замечают кита, несколько алюминиевых катеров с охотниками отправляются в море. В кита кидают гарпуны, к которым привязаны буйки (по-чукотски они называются «пых-пых», раньше их делали из кожи нерпы). «Пых-пых» не дает киту уйти на дно. Охотится на кита – дело довольно рискованное, но кит побеждает охотников нечасто (несколько лет назад одна лодка в Лорино не вернулась с охоты). Потом кита катерами дотаскивают до берега, привязывают к хвосту трос и тушу вытаскивают двумя «Уралами». Потом кита измеряют для отчета, мясо кита берут на пробу для разных научных институтов (там измеряют уровень тяжелых металлов и всякого прочего).
Забой и разделку кита чукчи просят не фотографировать, потому что после появления таких фотографий в соцсетях они получают массу хейта от защитников животных. На самом деле зрелище это не самое ужасное – скорее обыденное. Такая жизнь у чукчей – они этим китами целый год питаются.
Китовое мясо нельзя продавать – его можно только раздавать бесплатно. Тушу кита еще не вытащили на берег, а рядом уже собралась толпа местных жителей – с тарой и ножами. Взять свежее мясо кита может каждый – никто никакой прописки не спрашивает, бери сколько тебе надо. Кроме мяса ценится китовая кожа с жиром. Кожу коптят, а мясо закладывают в морозильники. Каюсь, попробовал кита – в котлетах и жареного (в Норвегии я отказывался есть китовый стейк, а тут и выбора не было: или ешь кита, или останешься голодным). Если бы не знал, что это кит, сказал бы, что говядина.
Еще чукчи добывают моржей (много: квота на 2022 год – 1492 моржа). Мясо моржей завязывают в мешки из моржовой шкуры и кладут в мясные ямы – такая традиционная технология. В этих ямах мясо, как говорят чукчи, квасится, то есть ферментируется. Заквашенное мясо моржа людям с материка есть категорически не советуют – не перенесете, говорят.
Про алкоголь. В селе Лорино пришлось провести шесть дней, потом что лодки, на которых надо было отправиться дальше, не могли выйти в море – волны на вид небольшие, но для этих катеров критические. За шесть дней становишься своим для всех жителей села, которые уже утром выходят улицы в сильно нетрезвом виде. У чукчей нет фермента, который помогает усваиваться алкоголю, им достаточно небольшой дозы, чтобы получить удовольствие. Уверяют, что чукчей споили американцы в 19 веке, которые обменивали морской зуб на спирт. Отбить у чукчей пристрастие к алкоголю у советской власти не получилось, но она не очень-то и пыталась.
Пьют и мужчины, и женщины, по ощущениям, женщины даже больше, но, может, их просто больше гуляет по улице. В чукотских и эскимосских поселках пытались вводить сухой закон, но не помогло: население переходило на самогон. В 1990-х коренным жителям помогали бороться с пьянством американские миссионеры, потом с Чукотки их выгнали. Еще лет двадцать назад чукчей лечили от алкоголизма по методу Маршака, а сейчас никак не лечат. Хорошо бы, чтобы здесь работали наркологи, говорят представители местной интеллигенции. Но Абармовича нет – никто наркологов не присылает.
Впрочем, проблема алкоголизма не столько в отсутствии фермента, сколько в безработице. Те, кто работает – не пьет или пьет мало. Реальной работы мало. В селе Лорино в территориально-соседкой общине работает 74 человека, еще есть рабочие места в разных бюджетных учреждениях (школа, детский сад, фельдшерский пункт, полиция, жкх). На что живут остальные? На пенсии и детские деньги. Плюс голодным не останешься- китовое и моржовое мясо есть всегда.
Про армию. В любом поселке Чукотки тебе рассказывают его историю, начиная с советских времен. Благословенные, говорят, были времена. Население Чукотки было в три раз больше нынешнего, везде школы, детские сады, коровники, свинофермы и пивзаводы. Это потому, что вокруг стояли воинские части, которые надо было кормить, поить и развлекать.
Больше всего поражают чукотские танкодромы. Спрашиваешь: зачем в тундре танки – далеко они по этому болоту (а тундра – это по большей части болото) уедут? Тебе, недалекому, объясняют, что СССР готовился к танковому броску на Аляску. Стоит американцам рыпнуться – и мы уже переправили свои тысячу танков через Берингов пролив (задача мне кажется решаемой, только если бы американцы никак не реагировали на такие десанты. Но это дилетантский взгляд, укоризненно смотрят местные, а среди них много отставных военных – наверное, знают, что говорят).
После распада СССР армию с Чукотки стали выводить. Остались брошенные военные поселки. Недалеко от Анадыря стоит заброшенная ядерная база Гудым. Это неофициальное название. Гудым – фамилия полковника, при котором база строилась (по легенде, он покончил с собой, когда выяснилось, что американцы знают про эту базу всё).
В Гудым советская власть вложила огромные средства (поземные коридоры, хранилища ракет, многотонные двери – все это сейчас можно совершенно свободно посмотреть), но ядерные заряды на ней хранились только несколько лет – с 1961 по 1969 год. Потом появились ракеты большей дальности, нужна в Чукотской базе отпала, туда заселили простую мотострелковую дивизию, а 2002 году окончательно прикрыли.
Заброшенных военных городков в России навалом. Но на Чукотке они апокалиптически сочетаются с тундрой, сопками и морем.
* * *
Через пару недель после приезда с Чукотки, думаешь – может вернуться? Что-то тут с горизонтами не очень. А на чукотском радио «Пурга» как раз есть вакансия новостного редактора.
Сергей Балуев
