Поднимались на гору в полном молчании. Я, стараясь не отводить взгляда от белокурого мальчишки, которого назначили проводником жители деревни, устало мерил шагами узкую горную тропу, усыпанную острыми осколками скальной породы. Утренние события у всех стояли перед глазами и липким, холодным комком застревали в горле. На коротком привале я случайно встретился взглядом с суровым Цестусом и на меня снова обрушилась волна воспоминаний…
***
- Где вы это добыли? – грозно сдвинув густые брови, колдун повторил вопрос стоящему на коленях старейшине. На песке, на оленьей шкуре, были аккуратно разложены обнаруженные мной артефакты. Упрямо мотнув лохматой башкой, Сиф отвернулся в сторону и с тоской посмотрел на свободные воды текущей мимо реки.
- Молчать будешь, старейшина? – с холодцой в голосе, маг придвинулся ближе, - Сиф, ты ведь порядок знаешь… Ты скажешь мне правду…
- На реке нашли, после половодья, - с вызовом вздернув жидкой бородкой, ответил Сиф, - собиралися сдать вместе с рыбой, да не успели…
- Брешешь! – яростно оборвал Цестус пленника и навершие посоха вспыхнуло ярким пламенем, - Брешешь, сукин ты сын! Иначе не хоронил бы сокровища в лесу!
По закону, все богатства, которые находятся на княжеской земле, принадлежат князю. Смерд, как человек, который сам является собственностью, не мог претендовать на находку и должен был сдать все найденное Ратобору или Цестусу и теперь колдун, как представитель власти, вел розыск по этому смутному делу. А князь, по слухам, был довольно скуп, и возможности его были в этом деле практически безграничны. Я же, чувствуя свою вину в том, что навлек гнев Цестуса на жителей деревни, тихо стоял поодаль и с грустью наблюдал за происходящим.
- Отвечай! – багровая капля пламени сорвалась с посоха и с шипением впилась в плечо старика. Взвыв от боли, Сиф закрутился волчком на месте, пытаясь потушить огонь.
- Не виноват я! Это Трегуб, Трегуб нашел!
- Где добыли артефакты культа Уркон-Ута? – глухой голос Цестуса перекрывал вопли Сифа и жители деревни взволнованно загомонили. Раздался тихий детский плач, который тут же заглушил хор женщин постарше.
- Пощади! Пощади Владыка! – рухнув на землю, одна из пожилых селянок униженно поползла в сторону мага, - Мы не ведали, не знали…
- Не знали, что проклятые вещи прятать нельзя? Не знали, про кару, которая вас ожидает? А если бы мракоборцам попались?
- Прости Владыка, не за себя, за детей малых прошу… - захлебываясь слезами, женщина смиренно распласталась у ног Цестуса, - в горах побрякушки эти нашли…
- Молчи, дура! – взвизгнул Сиф и тут же схватился за горло, словно невидимая петля перехватила ему дыхание. С ладоней колдуна сорвалось слабое марево, которое окутало старика и сухое тело забилось в конвульсиях.
- Пощади, пощади мужа, - заголосила женщина и попыталась поцеловать сапог Цестуса, - все скажу, клянусь!
Брезгливо одернув ногу, колдун ослабил действие неизвестного заклинания и Сиф растянулся рядом с женой выпучив глаза и хватая ртом воздух.
- Говори… Как звать?
- Миланой родители назвали. В горах нашли сокровища, милостивец наш, - скороговоркой выпалила селянка, часто кивая головой в черном платке, - как сель по весне сошла, капище поганое открылось. Мы за первотравником в горы ходили, случайно наткнулись. Капище сухостоем завалили, а кольца, будь они неладны, с собой забрали. Переплавить хотели и самородком сдать…
- Решили дела значит на воровстве поправить, лентяи? – грозно молвил Цестус, но колдовскую хватку на Сифе ослабил, - Честный труд уже вам не в радость?
- Бесы попутали, прости Владыка, - всем своим видом выражая покорность, Милана протянула в мольбе руки, - зла не хотели и никому не желали…
- Зла не желали? – заново вспыхнул гневом колдун и протянул скрюченный палец в мою сторону, - Ученика моего извести хотели за металл! Не предупредили никого о капище, так в Калинках аркон человека задрал до смерти и скотину попортил. Трегуб погиб по глупости ученика моего за отрока-служку приняв. Вот цена вашего богатства! И виноват в этом ты…
Последняя фраза адресовалась скорчившемуся на земле старейшине. С удивительным проворством встав на колени, Сиф покорно склонил голову перед магом.
- Прав ты, Владыка… Я глава селения, мне и ответ держать. За потраченную жизнь свою отдам, только остальных не трогай. Мой приказ исполняли, моя и вина.
- Да будет так, - глухо ответил Цестус и струя пламени ударила стоящее на коленях тело. Словно солнечный протуберанец, огненный поток впился в живую плоть прожигая ее насквозь.
Все произошло настолько быстро, что я даже не успел среагировать. Короткий вопль тут же сменился противным шипением и воздух вокруг наполнился зловонным запахом паленой плоти и волос. В полной тишине колдун полосовал тело старейшины пламенем до тех пор, пока от него не осталось выжженное пятно из пепла и песка. Не сводя с взгляда с остатков старика, Цестус отдал короткий приказ:
- Собираемся, выход через пять минут…
***
Пылающее тело старика пугало и завораживало одновременно, но еще больший страх теперь вызывал Цестус. Та простота и обыденность, с которой он оборвал жизнь старейшины вселяла в меня дикий, животный ужас. На его лице не было скорби или печали, быть может он был немного молчаливей чем обычно. Я с трудом оторвал взгляд от наставника, когда рядом со мной присел Ратобор. Протянул флягу с водой. Когда я мотнул головой, понимающе кивнул, потрепал шершавой ладонью по волосам и по-отечески приобнял.
- Да… Сложное у тебя выдалось утро, малец, - глядя перед собой, сказал тан, - первое убийство уже тяжело, а тут еще и казнь… Понимаю.
- Неужели убивать было обязательно? – чувствуя, как внутри поднимается волна возмущения, я сжал кулаки, - Он ведь сознался, признал вину.
- Он жизнь твою отобрать попытался, а такого прощать нельзя…
- Но не на глазах у жены ведь его казнить?
Тяжело вздохнув, Ратобор схватился руками за голову и взъерошил пальцами волосы. Словно стряхнув какое-то оцепенение, встрепенулся и пружинисто вскочил на ноги.
- Жалко тебе его? – вскрикнул ратник и все вокруг, словно по команде повернули к нам головы, - А если бы ты сейчас в реке с распоротым брюхом плавал, так же жалко было?
- Ну ведь не плаваю, - заорал в ответ я, чувствуя, как лицо заливает краской от смущения, - я могу за себя постоять!
- Сможешь постоять? – с издевкой расхохотался Ратобор и развел руки в стороны, - Ну посмотрим… Бей!
Я удивленно переводил взгляд с Ратобора на Цестуса. Наставник не мог не услышать наш спор, но упорно делал вид, что не замечает происходящего. Между тем ратник изловчился и влепил мне слабую, но обидную оплеуху. В голове зазвенело, а из глаз предательски брызнули слезы.
- Чего стесняешься? Я разрешаю один удар. Бей!
Ослепленный обидой я размахнулся и с размаху ударил в расплывчатую фигуру перед собой. Поток силы привычно вырвался на волю и с тонким звоном врезался в невидимую защиту Ратобора. Со звуком бьющегося стекла, кожа на руке вздыбилась серией микровзрывов, и волна боли ударила в мозг с такой силой, что подкосились ноги.
- Хватит с него…
Голос наставника с трудом пробивался сквозь пелену боли. Невидимые руки подняли меня с земли и усадили на камень. По поврежденному запястью прокатилась волна тепла приглушая боль.
- Ничего серьезного, шкуру ободрал. Ты ведь его покалечить мог…
- Это надо было сделать, Цестус. Тебе ли не знать о последствиях.
Прояснившийся взгляд нащупал фигуру наставника, колдующего над поврежденной рукой. Не используя артефакт, он начертал руну исцеления прямо в воздухе и теперь, от слабо мерцающего узора пульсирующими волнами исходило зеленоватое свечение. Заметив, что я прихожу в себя, Цестус развеял заклинание и приказал закончить восстановление при помощи артефактов. Сжав непослушными пальцами липовый брусок, я напитал его силой и с облегчением почувствовал, как боль отступает и кожа начинает восстанавливаться.
- Ну что, порядок? – рядом присел Ратобор и осмотрел полученную рану, - Не бойся, до свадьбы заживет.
- Как… как ты это сделал?
- Закрылся от удара? – довольно хмыкнул тан и подал рукой сигнал ратникам собираться, - Это было не сложно, я не силен в магических плетениях, зато смог потратить много времени на контроль потоков силы. При желании могу отразить стихийную атаку голыми руками. Вопрос другой – что сделал ты?
- Как учил лэр Цестус, направил поток силы в кулак перед ударом…
- Нет, - грубо оборвал меня Ратобор, - ты, зная, что можешь убить человека, снова ударил! И за что? За оплеуху? Вот пришлось тебе напомнить про ответственность мага. Уж извини за руку. Но самый лучший урок запоминается на собственной шкуре.
- Урок усвоен, - скривившись от боли, я поднялся на ноги и двинулся вслед уходящим ратникам, - теперь я в меру пацифист и кулаками не размахиваю.
- Кто такой пацифист? – Ратобор подозрительно сдвинул брови, - Я никогда такого дивного слова не слышал.
- А, так это сестренка моя, Мара, - понимая, что едва не спалился, ускорил шаг, - так мирных людей называла, когда совсем маленькая была. Вот и привязалось ко мне это слово.
Позади раздалось удивленное хмыканье ратника, но развивать эту тему он не стал. Похлопав меня по плечу, указал на раздвоенный горный пик метров на шестьсот выше того места, где мы находились.
- Там цель нашего путешествия. Латай быстрее свою руку, часа через три дойдем.
Я уныло прикинул оставшееся расстояние. С учетом сложностей рельефа, три часа были очень оптимистической цифрой. Но нужно было попасть к капищу засветло. Ведь неизвестно, какие еще сюрпризы нас еще ожидают. И встречаться на открытом склоне в ночной темноте с голодным арконом ни у кого не было никакого желания. Стиснув зубы, я прогнал потоки силы по усталым мышцам и с удвоенной скоростью зашагал по скальной тропе догоняя группу.
