Разговаривала с мамой по телефону. Мы живем в разных городах: я порядка 4 лет назад переехала в Санкт-Петербург, мама осталась в моем родном городе Кисловодске. Последнее время мы разговариваем довольно редко, в том числе из-за отсутствия свободного времени, но, черт возьми, как все изменилось. Осознала масштаб я только вчера.
В подростковом возрасте мы были не качественно близки. Я всегда гордилась своей прекрасной мамой, однако, зачастую она не была вовлечена в мою жизнь, как казалось со стороны. Мы часто ссорились по пустякам, и она называла меня трудным человеком, скорее всего, из-за моей молчаливости. В целом, нам и не о чем было разговаривать. Мы практически не гуляли, а на мои рассказы о школьных интригах поступала тишина, либо призыв забить. Мне отчасти перешли ее привычки, как и склонности отца к тому же. Уже тогда я росла с виду хладнокровным, спокойным, молчаливым, потребительским, избегающим конфликтные ситуации ребёнком. На фразы от других, пытающихся меня задеть, людей я не реагировала, постоянно находясь в состоянии защиты. Я, можно уверенно заявить, не пережила тогда подростковый бунт. Все конфликты заминались, а не проживались, тем более не решались. Хотя это, по моему мнению, главная ступень личностного становления.
Так я и вступила в самостоятельную жизнь. Возвращаясь домой на университетские каникулы, у меня были попытки раскачать эту лодку молчания во взаимоотношениях с мамой, ведь под натиском совершенно иной обстановки, я начала меняться. Апогей наступил, когда я начала встречаться с Семёном. У него на тот момент было другое представление о конфликтах, которое сейчас является постулатом в нашей паре: ссоры — двигатель отношений. Нужно, во что бы то ни стало, идти напролом. Ругаться, спорить, кричать, плакать. В конце концов, каждая подобная ситуация позволит вам делать шаги навстречу друг другу, и сделать вашу совместную жизнь гораздо лучше.
По началу подобное всегда пугает. Будет казаться, что вы не подходите друг другу: неприязнь, страх за будущее, но, поверьте, это того стоит. Спустя время, споров станет все меньше, и отношения обретут истинную гармонию.
Так и произошло с моей мамой. Она до последнего отрицала этот метод. По привычке, мама бросала трубку, молчала, избегала, психовала, иногда, напротив, кричала. Я много расстраивалась, переживала и плакала на этот счёт. Я не понимала, как нам найти общий язык, спокойно общаться, если любое мое слово и действие вызывает у неё негодование. Тогда я не училась и не работала. Мама с некоторым отвращением называла меня домохозяйкой. Каждый разговор на тот момент заканчивался скандалом. Но я всегда продолжала с ней спорить, ругаться, раскачивать ее представления о «правильности» жизни, и не соглашалась поступать, как хочет мама.
Очень плавно, я не могу припомнить момент трансформации, наши взаимоотношения обрели заветное понимание. Я благодарна за прошедший период. Огромную работу проделала не только она, но и я. Вообще, на то время не только моя мама звонила и пыталась «растеребить» нас с Семёном. Но только она смогла искренне нас принять. Отчасти, благодаря тем ситуациям, мы с Семёном стали теми, кем являемся сейчас. Вполне можно было все сделать иначе, но получилось так, и сожаления нет.
Важно помнить и понимать, что уже иначе. Моя мама, в отличие от других людей, пытающихся нас задеть, изменила своё отношение к нашему с Семёном выбору. Каким бы он ни был. Нам удалось показать ей делом все то, что когда-то мы стремились доказать словом. Я действительно горжусь ей. И безумно благодарна за поддержку. Моя мама — единственный человек, кто интересуется, верит и уважает нас. Беспрекословно принимает любое решение. Спасибо, мама.