Я терпеливо опрашиваю каждое дерево, каждый лист, каждую луну, запутавшуюся в ветках, сегодня многолуние, луны знают не больше нашего, да, ехали тут какие-то, спотыкались на всем скаку, падали замертво...
Я понял, что так не добьюсь ничего – если только лес говорит правду, и не убил втихомолку всех незадачливых путников. Чем больше я так думал, тем больше не по себе мне становилось в этом лесу, и я уже оглядывал заросли в поисках чего-нибудь, похожего на дом, только, пожалуйста, не старый и заброшенный, а теплый и уютный, готовый приветливо распахнуть свои двери. Я даже насторожился, когда действительно увидел такой дом – потому что его просто не должно было быть здесь, он как будто специально вынырнул из-за деревьев, пошел нам навстречу, предлагая согреться, обссушиться после мелкого дождика и выпить чашечку чая. Я как всегда задумался, как можно пить чашечку, впрочем, не мне придираться к традициям...
...большое спасибо, - сказал я наконец, - уважаемый дом... а вы не знаете, что здесь было... пару ночей назад?
В ответ на мою реплику ночь недовольно фыркнула, где это видано, в самом-то деле, чтобы ночи ходли парами.
...видите, мне сложно вспомнить такие вещи... в то время я был мертвым.
Простите? – я оторопело посмотрел на роскошный дом, самый настоящий замок.
Я был мертвым, а что? Ну, вы же сами понимаете, мертвому трудно понимать, что происходило вокруг...
Нет-нет, постойте... что значит – вы были мертвым?
Ну, как дома бывают мертвыми после того, как их убивают.
- Убивают?
- Кажется, дом начал догадываться:
- Вас что, никогда не убивали?
- Простите... нет... – мне становится не по себе, - как... убивали?
- Ну, в вас никогда не попадал снаряд...
- Ну, я видывал дома, в которые попадали снаряды, но что-то я не припомню, чтобы такие дома восставали из пепла!
- А как же иначе? Странные же у вас нравы...
- Боюсь, у нас есть только одно объяснение происходящему... – сказал я наконец.
- И какое же? – насторожилась ночь.
- Люди отправились в путь верхом на книгах, которые, как они были уверены, были написаны давным-давно, бесконечно давно...Но кто же мог знать, что эти книги написаны не ранее как несколько лет назад?
- Но зачем... – ночь непонимающе уставилась на меня, - почему?
- Кому-то нужно было создать мистификацию, кто-то хотел, чтобы наши современники представляли себе мир далекого прошлого именно так, как написано в этих книгах, и никак иначе... И кто-то пишет обманчивые книги, выпускает их под видом настоящих, они ходят под седлом и грызут уздечку, совсем как настоящие, но в них нет и не намека на подлинность!
- Но зачем... зачем?
- Ну... может, кто-то хочет очернить прошлое... или, наоборот, обелить его... для этого я должен увидеть хотя бы одну такую книгу...
- Можете, например, посмотреть мою...
- Хотите сказать, ваша книга тоже... мистификация?
- Теперь я понимаю, что да... Вот... взгляните...
Наши книги снова бросаются друг к другу с радостным ржанием, обнюхиваются, облизываются – чем дальше смотрю, тем больше чувствую, что-то здесь не так...
А можно поинтересоваться... почему это наши книги так рады видеть друг друга?
- Ну... – смотрю на свою Тресказку, - она у меня вообще обительная...
- Знаете ли... такая общительность в мире книг может быть только в одном случае...
- И в каком же?
- В случае, если эти книги написаны одним и тем же автором.
- Боюсь, это невозможно, я же...
- А ну-ка, дайте-ка я посмотрю на свою книгу как следует... Книга Ночи... якобы тысяча восемьсот двадцатого года... Давайте-ка сравним стилистику...
Довольно киваю, сравнивай, сравнивай, зря я, что ли, старался, писал разными стилями, чтобы никто не уловил ни малейшего сходства...
- ...а ведь это вы писали...
- Что писал?
- И Книгу Ночи... – ночь нетерпеливо перелистывает страницы, - и Тресказку... и Смерть в конце Туниса... но зачем? Зачем?
- Ну, понимаете... я уж не знаю, на что вы живете, а мне деньги зарабатывать надо... вот и пишу мистификации...
Смотрю на восток, недолго тебе осталось говорить, недолго...
- И вам все равно, кому и зачем нужны эти обманки?
- Ну, знаете, у нас как-то не принято допытываться у заказчика...
- Вот-вот... а если кто-то пытается очернить прошлое, чтобы потом безнаказанно пойти на него войной?
- Ну, знаете...
Смотрю на восток, не понимаю, что такое, почему нет рассвета, у него что, выходной, что ли...
- Чего ждете, рассвета?
- Ну... в общем-то да...
- Не дождетесь... не будет.
- В смысле... не будет?
- В смысле... вы из каких широт к нам приехали? Из южных?
- Как вы догадались?
- Очень просто... – кивает ночь, - у вас темнеет и светает где-то в одно и то же время... а у нас тут в ноябре ночи дли-и-и-и-нныее...
Понимаю, что мне не скрыться от разоблачившей меня ночи, и остается только пришпорить свою «Тресказку» и скакать во весь опор обратно к городку, где никому нет до меня никакого дела, затаиться, спрятаться...
Перемахиваю через ручей, что-то происходит, какого черта «Тресказка» летит кувырком, какого черта я сам падаю ничком, какого черта я сбился с пути и повернул в прошлое, когда ни меня, ни книги еще не было, это все ночь, ночь подстроила – почему-то жальче всего «Тресказку», она-то ни в чем не виновата...