Полина осторожно смазывала ссадины на спине Павла дёгтем. В районе поясницы у Павла была огромная чёрная шишка.
Полина и её помазала, Павел от прикосновения закричал.
— Терпи, терпи, — нежно шептала спасительница. — Наступит день, когда ты будешь делать первые шаги так, как делает это ребёнок. Если выбираешь жизнь, то терпи. Если нет, то я могу тебя схоронить за домом.
"Лютый февраль" 56 / 55 / 1
— Не нужно меня хоронить, — возмутился Павел. — Заживо надумала?
Полина улыбнулась.
— Не злись, я пошутила.
Сначала Павла кормил с ложечки Ваня. Руки у Павла так дрожали, что он не мог даже нормально держать ложку.
Через неделю после того, как Полина спасла Павла, взрывы прекратились.
Немцы отступили почти на двести километров.
В колхозе организовали сход. На нём постановили очистить колхозные сараи от следов проживания немцев, похоронить умерших пленных. Личные вещи, оружие и другие немецкие вещи было решено сложить в одном месте, переписать и передать в город.
— Каждой семье, которая владеет запасом каких-то семян, необходимо принести это всё для того, чтобы весной как можно больше культур засеять.
Отдельно коснулись судеб тех бойцов, которых разобрали женщины.
Председательствовала на сходе активная колхозница Тамара Михайловна. Она до войны представляла совет женщин-колхозниц. Была активной и пробивной. Когда колхоз опустел, а председателя забрали на войну, она стала его замещать.
Тамара Михайловна всю жизнь жила одна. В молодости ухаживала за больными родителями. И в то время, когда её подружки одна за другой выходили замуж, сама такой участи для себя не захотела. А всё это из-за того, что полюбившийся ей паренёк женился на другой.
— На моё письмо о том, что враги народа проживают в наших домах, ответили. На днях к нам приедет комиссия. Милые женщины! Вы приютили у себя врагов.
Настоящий советский солдат лучше погибнет, чем отдаст себя в руки немцу. Ваши якобы мужья — те же немцы! Прошу вас отнестись с пониманием к моим словам.
— Что ты несёшь? — выкрикивали из толпы. — Дай бабам на мужиков посмотреть!
— Мужененавистница!
— Цыц! И вас приберут за компанию! Это ж какие курьи мозги иметь надо, чтобы брать домой чужих мужиков. Вот ты, Капитолина! — Тамара Михайловна показала рукой на женщину, которая мужененавистницей её обозвала: — Твой Фрол воюет с нечистью, медалями и орденами грудь закалил, а ты! Подобрала шваль подзаборную. Вот он вернётся, ты у него спроси, как бы он поступил, если б в плен попал. Да пусть он и не вернётся! Пусть накажет тебя бог, распутницу эдакую.
— Что ж ты беду кличешь, Тамара! Типун тебе на язык!
Ни до чего не договорились в итоге женщины.
Разошлись, возмущаясь. Кто-то всхлипывал, кто-то обещал отомстить.
Отомстили…
Ночью дверь в избе Тамары подпёрли снаружи и подожгли дом. Она не смогла выбраться.
Но по её письму прибыла в колхоз комиссия. И во главе этой комиссии был не кто иной, как отец Полины.
Женщины прятали спасённых мужчин в подвалах, заваливали сеном в сараях.
Помимо бывшего председателя в комиссии было два молодых парня. Они подходили к каждому двору и спрашивали у хозяйки состав семьи. Требовали похоронки и данные с них тоже переписывали. Помимо переписи в конкретном доме ещё и спрашивали о соседях: кто живёт, с кем живёт, к кому ходит в гости, что прячет от государства. За ложь грозили лагерями.
Женщины своих не выдавали. Как-то негласно сплотились против этой комиссии.
Сначала гости просто опрашивали и записывали.
В отличие от других женщин, Полина Павла не прятала. Негде было. Да и прятать было опасно. Боли мучали его всё сильнее. Хотя ссадины заживали хорошо. Но шишка на пояснице как будто росла понемногу.
Отец Полины перепись в родном доме оставил напоследок.
Когда подходил ко двору, окликнул мальчика, который колол дрова.
— Эй, малец! Матка дома?
Ваня оглянулся и ответил:
— А где ей ещё быть? Дома! А вы по какие дела пожаловали? Занята она! Папку кормит!
— Папку кормит… — протяжно повторил председатель и обратился к парням-писарям: — Опросите мальчонку, я внутри проверю.
Он зашёл внутрь без стука.
Полина стояла у окна и видела, и слышала, как отец разговаривал с внуком. Сердце разрывалось на части от неизвестности. Но откуда-то изнутри спокойствие тянуло свою руку, и Полина хваталась за эту руку, стараясь не разрыдаться. Павел спал.
— Ну здравствуй, дочь! — прозвучало как гром.
В голосе отца не было ненависти. Впервые за много лет он назвал Полину дочерью. Четыре года прошло с момента их последней встречи. Четыре года назад отец желал ей смерти, а теперь пришёл со своим: «Ну здравствуй, дочь!»
— Здравствуйте, товарищ председатель! — ответила Полина, продолжая бороться с внутренними бурями.
— Председатель значит… — задумчиво произнёс отец. — Ну раз так, пусть так и будет. Не ожидал… Не ожидал…
Полина еле сдержалась, чтобы не крикнуть: «А чего ты ожидал, отец?»
Промолчала. Павел вдруг стал кашлять. Полина метнулась к нему. По привычке положила свою ладонь на его лоб.
Отец так и стоял на пороге.
Потом подошёл к кровати, где лежал Павел.
— Не сомневался я, когда прочёл на тебя донос… — сказал отец. — Твоя мать поступила бы так же.
Полина не верила своим ушам. Она не понимала, что ждать теперь от отца. С какими намерениями он пришёл, и чем закончится его визит.
— Так я же её дочь, — Полина убрала руку со лба Павла, выставила грудь вперёд, расправила плечи. — Я за своего Ахмета буду бороться. Можете, товарищ председатель забрать меня, а его оставить. Он не жилец. Будет только мучиться всю жизнь. А вам такие неходячие к чему в лагерях?
— Ох как ты ловко выкрутилась! — голос отца стал меняться со спокойного на требовательный. — Неходячий значит! А мы проверим!
Мужчина наклонился к Павлу, схватил его за подмышки, стащил с кровати и попытался поставить на ноги.
Павел орал во всё горло. Его лицо побагровело от боли, и голова вдруг запрокинулась назад. Он потерял сознание.
Полина причитала:
— Не ходит он, лежачий. Мой Ахмет лежащий! Отпустите его, Христа ради! Что же вы за фашист!
— Молчать! — заорал отец.
Полина лишь мысленно поблагодарила его, когда он вернул Павла на кровать, а не бросил на пол.
Павел был без сознания. Лицо местами покрылось и белыми, и тёмно-синими пятнами. Руки посинели.
Мужчина стал вытирать руки о свою гимнастёрку, словно испачкался.
— Ахмет стало быть… Выжила ты из ума, дочка, с этой войной.
Полина держала Павла за ледяные пальцы и боролась со слезами.
В это время в комнату вошли писари.
— Состав семьи — пробормотал отец, — записать с моих слов и заверить печатью. Ахмет Гаджикурбанович Малаев.
— Нет, — Полина помотала головой. — Павел Григорьевич Малаев.
Писари вопрошающе смотрели на начальника.
Он произнёс:
— Павел Григорьевич Малаев. Более ранние данные считать недействительными. Похоронку изъять в архив.
Полина заплакала.
Отец продолжал:
— Полина Леонидовна Малаева, жена Павла. Сын…
— Ванечка, — подсказала Полина.
— Сын: Иван Павлович Малаев. Собирайте баб! Судить будем.
Полина закрыла рот рукой, а потом закричала во всё горло:
— Не-е-е-ет!
Отец указал писарям на дверь. Те вышли.
А сам подошёл к дочери, взял её за плечи и поцеловал в лоб.
Потом встал на колени, схватил её за ноги и простонал:
— Прости меня, Поля! Прости меня Алишат. Я сделал всё, что мог…
Едва Полина успела положить свои ладони на голову отца, как он вскочил и выбежал из дома.
На собрании с женщинами бывший председатель сказал, что вопросов по ведению хозяйства у него нет. Пообещал поделиться семенным фондом и прислать подмогу в виде демобилизованных по здоровью. О спасённых пленных не сказал ни слова.
Полина на собрание не ходила. Она сидела рядом с Павлом и рыдала.
После встряски, которую устроил отец Полины, у Павла окончательно отказали ноги.
И Полина чувствовала в этом свою вину. Всячески пыталась расшевелить посиневшие ноги: делала массажи, примочки, колола иголками. Павел говорил ей:
— Не вини себя, прошу! Я просто лишний в твоём доме!
Через неделю после визита комиссии, из города приехал грузовик с семенами картошки, капусты, фасоли, репы и редьки. Отдельно для Полины водитель передал тканевый мешочек. Отдал его Ване.
Мальчик принёс домой.
Когда Полина раскрыла мешочек, сразу заплакала. Там лежал кусок солёного сала, несколько неровных кусочков сахара и записка: « С добром от отца, деда, тестя!»
Продолжение тут
Желаю всем прекрасных выходных!