- Ты не говорила мне про брата… Ты вообще, видимо не всю правду мне сказала. Только я не понимаю, почему. Если ты решила говорить правду, так говорила бы всю. Иначе все это не имеет смысла.
Ираида чуть прищурила глаза, от чего ее зрачки вдруг стали узкими, как у змеи, вздохнула, задушила очередной окурок в пепельнице.
- Не говорила… Да, не говорила. Я и себе-то о нем стараюсь не говорить, вспоминать боюсь. А знаешь, почему?
Лиза поняла, как глупо и как подло она сейчас поступила, сказав все это. Брат Ираиды - это была ее открытая рана на сердце, которая, видно, кровоточила всю жизнь. Лиза вскочила, подбежала к Ири, положила ей руки на плечи, стараясь остановить, уберечь, прижать к себе, но та стряхнула их, как что-то гадкое, отодвинулась, снова потянулась за сигаретой, но передумала, со свистом втянула воздух, стараясь успокоиться
- Знаешь, почему? Потому что я убила его! Я позволила матери разорвать нашу связь!
Лиза молчала…Она поняла, о чем сейчас говорит Ири. Поняла так резко и так страшно, что холодный ток пробежал по ее позвоночнику, сковав все тело, превратив его в столб. Сейчас они с Ираидой встали на место ее матери, вот только нести эту ношу и делать этот выбор предстоит им вдвоем.
- Ты все правильно поняла, девочка. Мама спасла меня, убив его. Выжить мог только один, если бы нас оставили вдвоем, я постепенно стала бы такой же, как Мики. Эта связь затягивает в омут, и, к сожалению, тянет вниз, а не вверх. Тогда у Мики не было шансов, но сейчас медицина делает чудеса. У Руслана шанс есть. Небольшой, но есть, и этот шанс необходимо использовать. Но надо разорвать связь. И сделать это можем только мы с тобой. Я сделаю это, даже если весь мир будет против. Я вытащу их. Потому что это мои дети. А ты поможешь мне, слышишь? Или хотя бы не будешь мешать!
Ираида выкрикивала эти страшные, черные фразы, как будто выплевывала яд, от этого она еще больше была похожа на змею - опасную и безжалостную, и Лиза очень ясно и четко, как будто увидела картинку, поняла - с этой змеей ей тягаться не по силам.
- Я поняла, Ираида. Ты хочешь искупить свою вину. Ты не сможешь. Ты столько всего натворила, Господи, и снова хочешь доставить боль. Не боишься?
Ири вдруг совсем успокоилась, встала, поправила растрепавшиеся волосы, провела рукой по лицу, как будто смахивала паутину, повернулась к Лизе, тихо сказала, скорее прошелестела
- Мне бояться поздно. Я уже заплатила за все. А если ты только попробуешь мне помешать - я тебя убью.
…
Тихий дождь шелестел за окнами столовой, мокрые ветви винограда прилипали к стеклу и, казалось, плакали от мысли о приближении осени. Завтракали молча, Борис, уткнувшись носом в тарелку, жадно хватал куски, совал их в рот, почти не жуя, глотал, и Лизе казалось, что он вот-вот хрюкнет. Она есть не могла, с трудом, по маленькому глоточку пропихивала в себя апельсиновый сок, Ираида пила только воду. Молчание становилось почти невыносимым, наконец, Ираида поставила стакан, встала, кивнула Виктору, который появился на пороге с ее чемоданом.
- Неси в машину, я сейчас.
Проводив управляющего глазами, она пощелкала кнопкой огромного зонтика, зачем-то открыв его и сразу закрыв, поправила платок, завязанный назад, повернулась к Борису.
- Ты мне обещал! Как только Руслана отвезут в аэропорт, Лизу с Алисой на спецмашине интерната привезут ко мне. Думаю, за жизнь ты, наконец, научился выполнять свои обещания. Пора, Борис. Сверху уже смотрят на тебя.
Когда за Ираидой закрылась дверь, дождь разом прекратился, как будто ждал команды, и в столовую ворвалось солнце, да такое, что золотые ободки на чайном фарфоре заискрились до боли в глазах. Борис продолжал сидеть, не поднимая глаз, молча выпил чай с молоком, одним глотком влив в себя жидкость, сунул в рот крошечное пирожное, прожевал. Снова помолчал, поднял глаза - взгляд был смурной и тяжелый, как камень
- Руслана заберут послезавтра утром. А послезавтра в обед ты с дочерью едешь к Ираиде, как ты слышала. Собери вещи, купи ей одежду, деньги на карте, которую тебе принесет в спальню Виктор. Там много денег. Хватит на три месяца жизни у тетки. И чтоб я тебя не видел больше - до отъезда. Достали.
Лиза вдруг испытала странное чувство свободы. Она не знала, что будет дальше, у нее жутко болело сердце при мысли Руслане, но это пьянящее чувство вырвавшейся из клетки птицы побеждало все - и боль, и страх, и ощущение падения вниз с высоты.
…
- Елизавета Андреевна, познакомьтесь, пожалуйста - Вера ваш новый психиатр. Она в этом отделении для безнадежных детей царь и Бог, ее руки и мозги творят чудеса. Не каждому так везет с доктором, услуги Веры недешевы, но ваш муж оказался щедр. Вера - будьте снисходительны, Елизавета Андреевна очень ранима.
Буратино подпрыгивал около роскошной блондинки в идеально подогнанном по потрясающей фигуре костюме цвета топленого молока. Блондинка гордо несла свою потрясающую грудь, нежная ложбинка которой выглядывала из глубокого выреза куртки, упругие волны золотых волос чуть подрагивали в такт легким и плавным движениям. Она кивнула Буратино, мотнула кудрями, показывая ему на дверь, подвинула стул и села на него верхом, сжав спинку плотными, обтянутыми брюками ляжками. С минуту рассматривала замерших, как куклята, детей, потом перевела ясный, абсолютно голубой взгляд на Лизу.
- Сложный случай, дорогая. Он тянет ее вниз, а она не справляется с этим болотом. Это опасно. Очень…