В свои тридцать пять лет домохозяйка Вера Кулдина считала себя абсолютно счастливой женщиной. У нее были любимые муж и дочь.
С Николаем они поженились еще в студенчестве, и этот мужчина на долгие годы стал центром ее мироздания. Тем более что с пополнением в семействе пришлось подождать.
Маленькая Виктория досталась супругам нелегко. Дело было в том, что, спустя пару лет после свадьбы, Николай попал в жуткую аварию. Он тогда перенес множество сложных операций, а в результате не смог иметь детей, хотя очень хотел.
Собственно говоря, именно Кулдин настоял на том, чтобы Вера попробовала зачать ребенка методом экстракорпорального оплодотворения. Разумеется, это было возможно только с использованием донорского биоматериала.
Несколько лет подряд, не жалея на процедуры ни времени, ни денег, супруги прибегали к помощи врачей. Наконец пятая попытка увенчалась успехом, и семья Кулдиных пополнилась очаровательной малышкой.
Когда на свет появилась Виктория, Николай был очень счастлив. Вера смотрела на него и понимала, что все эти годы они бились не зря. Ребенок еще больше сплотил уставших супругов, стал самым главным человеком их жизни. Теперь буквально все вертелось вокруг него.
Самым удивительным было то, что со временем, когда младенческие черты лица Виктории сгладились, всем стало очевидно, что дочь с отцом похожи, как две капли воды. Вера была уверена, что девочка стала живым воплощением их с мужем любви, хотя генетически и была ему неродной.
О том, что Виктория — ребенок из пробирки, знало считанное количество человек: родители Веры, отец Николая, подруга Веры Нина и самый близкий друг Николая Егор. Хотя многие люди, и даже случайные, твердили, что Вика с Николаем — одно лицо. Как такое могло произойти, оставалось только удивляться. Не иначе как чудом это не назовешь.
И отец, и мать души не чаяли в дочери, и Виктория росла, окутанная родительской любовью. Николай старался уделять ребенку максимально много внимания, хотя большую часть времени проводил на работе.
Начинался новый день. Вера как раз закончила кормить десятимесячную малышку, когда на кухне появился хмурый Николай.
— Вера, нам надо поговорить, — сказал он.
— Давай поговорим, — пожала плечами супруга, продолжая показывать дочери, как закрывается крышечка у маленькой банки из-под майонеза.
— Вера, я хочу развода, — прямо заявил мужчина.
На кухне воцарилась тишина. Слышно было только сопение ребенка, изучающего крышку.
— Кулдин, ты с ума сошел? Что за шутки такие?! — Вера даже улыбнулась.
— Да какие могут быть шутки? — на полном серьезе ответил Николай. — Такими вещами разве шутят? Говорю же тебе, что я хочу развода.
— Подожди, я ничего не понимаю. Какого развода? Почему? Еще утром все было нормально.
— Да не было нормально, не было. Просто я вида не хотел показывать. Вера, я в последнее время очень много думал. Так вот, я тебе хочу сказать — не могу я растить чужого ребенка.
— Коля, ты с ума сошел, такие вещи при ребенке говорить? — Хоть Вика и была совсем маленькой и ничего еще не понимала, однако обсуждать в ее присутствии подобные вещи Вере показалось кощунственным. — Пойдем, поговорим в коридоре. — Вышли в коридор. — Что на тебя нашло? — уже серьезно спросила супруга.
— Не нашло, а дошло, — поправил ее Николай. — сколько я не смотрю на Вику, я все время думаю, думаю, думаю, что она не моя дочь, что я не мужик, что я бесплоден... Думаешь, легко об этом думать все время?
— Ты-то не мужик? Да ты у нас вон какой мужик: умный, сильный... — Вера попробовала прикоснуться к лицу мужа, но тот убрал ее руку.
— Вера, перестань! Ты не слышишь меня, что ли? Я же говорю, что не могу с этим жить и хочу развода! — Коля стал кричать.
— Ты не можешь с этим жить? — переспросила Вера. — А чем ты думал, когда уговаривал меня на ЭКО пойти? Это ведь ты хотел детей, не я. Я с тобой готова была всю жизнь без детей прожить, потому что люблю тебя! Это ты меня тогда уговорил! — У женщины началась истерика. — А теперь не можешь с этим жить?
— Да, я не могу! Не могу я смотреть на Вику и думать все время, что она от какого-то чужого мужика!
— Не от чужого мужика, а от донора. Разницу ощущаешь?
— Не ощущаю я разницы! Не ощущаю! — Николай раскричался не на шутку, он стал собираться на работу. — Так что все, я решил — подаю заявление на развод и оспаривание отцовства. Любая экспертиза ДНК покажет, что Виктория мне никто.
— Колечка, я не понимаю... — У веры дыхания не хватало, чтобы все это пережить. — Что с тобой произошло? Ты вспомни, как мы Вику ждали, как ты в роддоме на родах присутствовал, как ты ночами у ее кроватки сидел... А теперь ты вот так поступаешь?
— Да, вот так поступаю! Развод и оспаривание отцовства!
Вера перевела дыхание и подошла к мужу.
— А как мы дальше с Викусей будем жить? — спросила она.
— Не знаю, после развода это уже не будет моей проблемой, — цинично произнес Николай. — Кстати, можешь потихоньку собирать вещи и съезжать с квартиры. Ты тут даже не прописана.
— Ну, знаешь, Кулдин, так легко ты от нас не отделаешься. Идти мне некуда, и ты это прекрасно знаешь. Я никуда не пойду. В конце концов, это и мой дом, я его своими руками создавала!
— Как знаешь. Только учти, ноги моей здесь больше не будет, если ты на что-то рассчитываешь. А после развода, уж извините, придется съехать. И, кстати, не забудь ребенка с регистрации снять.
Что произошло? Ведь все было хорошо... Сказать, что Николай своими словами убил супругу — ничего не сказать. Он ушел, а Вера еще полчаса не могла в себя прийти, сидела на одном месте и не могла пошевелиться. Ее подняли с места мысли о Вике, оставленной на кухне.
Вера что-то делала, двигалась на автомате, мыла посуду, но внутри нее творилось что-то невообразимое. Она не могла понять, как случилось то, что случилось, и как ей дальше со всем этим жить.