В трилогии "Хождение по мукам" Алексея Николаевича Толстого есть очень сильная сцена, составляющая смысловое ядро всего произведения, эту сцену необходимо читать теперь всякому по много раз, настолько она важна для каждого гражданина нашей страны.
18-ый год. Октябрьский переворот. Рощин возвращается с фронта с очень дурными новостями. Массовое дезертирство, скоро будет объявлена демобилизация. Но самое ужасное то, что немецкие дивизии в составе 175 штук по-прежнему стоят у российских границ.
"Родины у нас с вами больше нет, -- сказал Рощин, -- есть место, где была наша родина, -- он стиснул лежавшие на скатерти большие кулаки, так что посинели пальцы, -- великая Россия перестала существовать с той минуты, когда народ бросил оружие... Как вы не хотите понять, что уже началось... Николай-угодник вам теперь поможет?.. Так ему и молиться забыли... Великая Россия -- теперь: навоз под пашню... Все надо -- заново: войско, государство, душу надо другую втиснуть в нас... Русского народа нет, есть жители, да такие вот дураки... Он ударил себя в грудь, упал головой в руки на стол и глухо, собачьим, трудным голосом заплакал..."
Чуть позже ночью Телегин, который не мог уснуть после столь дурных вестей, и Даша:
"Иван Ильич, в одних панталонах, со спущенными помочами, сидел на постланном диване и читал огромную книгу, держа ее обеими руками на коленях.
- Ты еще не спишь? - спросил он, блестящими и невидящими глазами взглянув на Дашу, - сядь... Я нашел... ты послушай... Он перевернул страницу книги и вполголоса стал читать:
"Триста лет тому назад ветер вольно гулял по лесам и степным равнинам, по огромному кладбищу, называвшемуся Русской землей. Там были обгоревшие стены городов, пепел на местах селений, кресты и кости у заросших травою дорог, стаи воронов да волчий вой по ночам. Кое-где еще по лесным тропам пробирались последние шайки шишей, давно уже пропивших награбленные за десять лет боярские шубы, драгоценные чаши, жемчужные оклады с икон. Теперь все было выграблено, вычищено на Руси.
Шиши да казаки в драных зипунах рыскали за последней добычей. Опустошена и безлюдна была Россия. Даже крымские татары не выбегали больше на Дикую степь, - грабить было нечего. За десять лет Великой Смуты самозванцы, воры, казаки и польские наездники прошли саблей и огнем из края в край всю Русскую землю. Был страшный голод, - люди ели конский навоз и солонину из человеческого мяса. Ходила черная язва. Остатки народа разбредались за литовский рубеж, на север к Белому морю, на Урал к Строгановым, в Сибирь.
В эти тяжкие дни к обугленным стенам Москвы, начисто разоренной и выпустошенной и с великими трудами очищенной от воров, к огромному этому пепелищу везли на санях по грязной мартовской дороге испуганного мальчика, Михаила Романова, выбранного, по совету патриарха, обнищалыми боярами, бесторжными торговыми гостями и суровыми северных и приволжских земель мужиками в цари московские.
Новый царь умел только плакать и молиться. И он молился и плакал, в страхе и унынии глядя в окно возка на оборванные, одичавшие толпы русских людей, вышедших встречать его за московские заставы. Не было большой веры в нового царя у русских людей. Но жить было надо. Начали кое-как жить. Призаняли денег у купцов Строгановых. Горожане стали обстраиваться, мужики - запахивать пустую землю. Стали высылать конных и пеших добрых людей бить воров по дорогам.
Жили бедно, сурово. Кланялись низко и Крыму, и Литве, и шведам. Берегли веру. Знали, что есть одна только сила -- хоть и вороватый временами, но крепкий, расторопный, легкий народ. Надеялись перетерпеть, и перетерпели. И снова начали заселяться пустоши, поросшие бурьяном..."
Иван Ильич захлопнул книгу:
- Ты видишь... И теперь не пропадем... Великая Россия пропала! А вот внуки этих самых драных мужиков, которые с кольями ходили выручать Москву, -- разбили Карла Двенадцатого, загнали татар за Перекоп, Литву прибрали к рукам и похаживали в лапотках уже по берегу Тихого океана... А внук этого мальчика, которого силой в Москву на санях притащили, Петербург построил... Великая Россия пропала!.. Уезд от нас останется, -- и оттуда пойдет русская земля..."
Телегин оказался прав, а в русской истории появился еще один урок.
Это много лет спустя читать эти строки не столь тяжело, не столь горестно, когда мы знаем, чем закончилась Гражданская война и интервенция "союзников". Но как было тяжело проживать эти дни в действительности, не на страницах книг, не потомкам, а тем настоящим людям, которые не могли знать, чем весь этот хаос закончится? Которые пережили и голод, и зимы без отопления, угля, света, и долгие месяцы угрозы оккупации белыми и "союзниками", и грабежи, и разбои, и совершенное отсутствие видения будущего.
Но даже в этих условиях, раздираемая на части и разграбленная страна смогла собрать Красную Армию - это в условиях, когда народ устал от 4 лет Первой мировой и массово дезертировал, и Красная Армия отстояла право России быть, поломав все планы "союзников". Сколько бы ты ни читал об этом, представить себе все это в таком хаосе крайне сложно, слишком невозможны победы 19 года, слишком непостижимы. Но наш народ все это смог. Мы должны всегда помнить об этом.
В тревожные дни, как сейчас, читать об этом нужно, потому что эти строки согревают и придают сил.
