Во время сражения при Фридланде французское ядро оторвало ступню генералу Сукину, шефу Елецкого мушкетерского полка.
Предыдущая часть здесь:
Первичная ампутация дивизионным лекарем была сделана неудачно, поэтому Александр I прислал своего лейб-медика, англичанина Веллие, который начинал свою деятельность в России лекарем как раз Елецкого мушкетерского полка.
"Увидев по оказавшемуся при оголившемся конце кости антонову огню, что смерть надымается к взмаху своего губительного булата на героя, шефа любезного ему полка, Веллие спросил его, может ли он вытерпеть другую операцию опытной и усердной его руки. Сукин отвечал: «Умею терпеть, делайте, что придумаете, смирно буду лежать». Веллие вмиг сбросил с себя сюртук, жилет и галстук, оставшись с одними подтяжками на дюжих плечах его красной александринковой рубашке, и, засучив рукава за локти, не медля ни полуминуты, отхватил кость берца под самою чашкою колена."
Генерал Сукин вынужден был покинуть строевую службу, но все-таки дослужился до генерал-адъютанта и коменданта Петропавловской крепости.
Но потеря шефа полка, считавшего офицеров своего полка одной семьей, имела последствия для штабс-капитана Петрова.
Уже по заключению мира, когда полк стоял в Пернове, во время игры на бильярде случилась ссора штабс-капитана Шеншина и подпоручика Редькина, и тут своими язвительными замечаниями масла в огонь подлил новый командир полка, подполковник Тургенев, бывший комбат.
В результате произошла дуэль и "...противники нанесли один другому по четыре сабельных раны, от которых чуть-чуть не померли."
Секундантом у штабс-капитана Шеншина был как раз штабс-капитан Петров, а секунданты несли одинаковую ответственность с дуэлянтами и считались соучастниками убийства или нанесения тяжелых телесных повреждений. Всем участникам дуэли грозил военный суд, и хотя дело удалось замять, но всем им задержали производство в следующие чины. Поэтому штабс-капитан Петров собрался уйти в отставку, но тут случилась очередная русско-шведская война, как оказалось, последняя.
В ответ на недружественные действия Швеции, Россия решила отодвинуть границу от столицы, так как царю надоело "видеть из окна дворца земли своего соседа".
Но так как Швеции грозило присоединение к континентальной блокаде, шведов поддержала Великобритания.
На Балтику в помощь шведскому флоту была выслана эскадра под командованием вице-адмирала Джеймса Сомареца в составе 11 линейных кораблей и пяти фрегатов, а также бомбардирских кораблей.
Флагманом англичан был линкор "Виктори", да-да, тот самый, на котором погиб адмирал Нельсон. Для действия на мелководной Балтике линкор подновили, подвергли тимберовке, сняли часть артиллерии и уменьшили экипаж.
Лучшие корабли Балтийского флота с лучшими командами и командирами в это время были еще в районе Средиземного моря, поэтому оставшаяся эскадра адмирала Ханыкова смогла только уйти и укрыться в Балтийском порту (ныне Палдиски).
Но так как при английской эскадре был 14-тысячный десантный корпус генерала Мура, в Балтийский порт срочно отправили сухопутные части.
В начале августа 1808 года 2-й батальон Елецкого мушкетерского полка, за три дня пройдя 120 километров, вошел в Балтийский порт.
И хотя генерал Мур со своим десантным корпусом вскоре был отозван назад в Англию, в Балтийском порту собрали почти всю русскую 11-ю пехотную дивизию.
Противостояние длилось почти полтора месяца.
"Бомбардирские суда неприятелей, приближаясь наиболее по ночам, пред бухту бросали к нам в иные сутки около трехсот бомб семи- и девятипудовых. Многократно направляли в ряды наших кораблей брандеры; но их тотчас многочисленными табунами ядер с батарей береговых и бортов кораблей пред боною, перекинутою во входе, растерзывали и спутали на дно моря, там весьма глубокого."
На случай ночного абордажа, на ряде кораблей дополнительно разместили пехотные части. Штабс-капитан Петров со своей мушкетерской ротой сначала был размещен на фрегате "Эмгейтен" кавторанга Лисянского, да, того самого Лисянского.
А потом его перевели на 100-пушечный мастодонт линкор "Гавриил".
"По ночам особо мы бодрствовали на палубах и часто отправлялись на патрульных баркасах пред бону к брандвахте для поисков и открытия неприятельских покушений, с которыми встречаясь жарили друг в друга, показывая огнем береговой передней, на мысе стоящей батареи, место неприятеля, по которому она, открыв свой адский огонь из 150 орудий огромного калибра, прогоняла назад и на дно моря отряды англичан и шведов."
В конце сентября, с началом осенних бурь англо-шведский флот ушел восвояси, "...а затем и наш отплыл с нашей шеи в Кронштадт."
По возвращению полка на место постоянной дислокации, штабс-капитану М.М. Петрову "... объявлен чин полного капитана за отличную службу при спасении эскадры Ханыкова."
А в конце 1808 года брат Иван, уже майор, перетащил младшего Михаила к себе, в гренадерский графа Аракчеева полк, бывший Ростовский мушкетерский.
Так капитан Михаил Петров оказался на службе в столице Российской империи.
А впереди его ждали новые войны.
Продолжение здесь
Кто не читал, вот ссылка на морское сражение из предыдущей русской-шведской войны:
Пишите комметы, ставьте лайки и подписывайтесь на канал.