- Вторая бригада, как вы там? – Спросил в гарнитуру майор.
- Справляемся, - зашипело в эфире. – Добиваем последних. И всё, отмучались.
- Третья, штурмовая, а вы? – Произнёс «чекист», закуривая на ходу.
- Не без эксцессов, но отлично, - послышался бодрый голос Моисеенко. – Меня снова тяпнули. Самочувствие хорошее.
- Ты как всегда… Какой это раз? Третий? – Прикрыл глаза Степанов, шумно затягиваясь ароматным дымом. Дурная привычка, забытая на годы, вновь захватила «чекиста». С одной стороны, он тяготился своей минутной слабостью, с другой – лелеял запретное удовольствие. Особенно в такие дни, как этот. Обжигающая горечь позволяла чувствовать жизнь. Кончик языка привычно защекотало, и майор улыбнулся. - Остальные в норме?
- Так точно. – Ответил Моисеенко. – Только мне «свезло».
- Добро. – Кинул Степанов, выходя на мороз. - Перекур – полчаса. Закончите, шагайте в автобус.
- Есть!
Оставаться в школе просто не было сил. Сдавленный воздух хоть и разбавило сквозняком, но тела павших нещадно смердели. Навязчивый запах тухлятины раздражал ноздри. Перехватывал гортань, заставляя чаще сглатывать.
Старые зомби хоть и пахли слабее, но к привычным ароматам тления примешивалась едкая кислятина, как от дурного вина, что вот-вот превратится в уксус. Вытаскивать тела во двор – не осталось ни времени, ни желания.
Успеть бы с зачисткой до заката, а там – хоть огнём гори. Ночь – время зомби. Во тьме тварь, что засела в школе, станет в сотню раз опаснее.
***
Чумаков уже загрузился в автобус и разлил крепкий чай из термоса, приглашая товарищей к отдыху. Полуденное солнце вошло в зенит, и теперь отсвечивало бликами в намытых до блеска стёклах.
Печальный Журба сбросил куртку, вольно разваливаясь меж кресел. Весь его облик выражал расслабленную отрешённость. Баюкая в ладонях чай, он следил за парой галок, устроивших драку за перстень.
- Что дальше? – Спросил Иванов, принимая из рук Вадима бумажный стаканчик.
- «Хорёк» записал инструкцию. – Пожал плечами Степанов, откусывая бутерброд. - Слушаем внимательно. Позже - думать будет некогда. На штурм подвала идут 8 человек. Четверо - прикрывают снаружи. Двое - в дверях. - Покопавшись в рюкзаке, майор извлёк оттуда смартфон.
Из динамиков послышался скрипучий тенор Гарика:
- Первое правило - свет. В темноте зомби впадают в летаргию, не имея значимых стимулов. Заходя в подвал, первым делом, раскидайте аккумуляторные фонари. Если получится, по периметру. Но там на месте разберётесь. – Игорь закашлялся, и отхлебнул воды из стакана. – Простите. Наши ребята подготовили для вас лучшую иллюминацию. Налобные фонари – в том числе. Мы долго экспериментировали, и пришли к выводу, что «homo demortuus» неплохо поддаются воздействию световыми раздражителями. Вплоть до полной дезориентации. Сила светового потока и спектр вашего оборудования – идеально подходят для штурма. Индекс цветопередачи равен, без малого, сотне. Это равносильно летнему, погожему дню. От яркого света мертвецы впадут в ступор. Все, даже «психотики». Как правило, «живчики» особенно ярко реагируют на этот тип раздражителя и почти слепнут, получая мгновенный ожог сетчатки. Цветовую температуру настроили на 5200 Кельвинов. Но прошу обратить внимание. – Голос Гарика дрогнул, делая паузу. – При таком излучении кожа «тихих» выделяет токсин, который опасен как для людей, так и для самих зомби. Поэтому, всех призываю надеть очки, перчатки и респиратор. После того, как захватите объект, избавьтесь от верхней одежды. Иначе последствия не заставят себя ждать. Под действием вещества мутант станет вялым, возможно, впадёт в изменённое состояние сознания. И, скорее всего, его свита выйдет из-под контроля. Там и начнётся самое интересное. Зомби либо попытаются сбежать от «раздражителя», либо впадут в бешенство – вариантов не много. Поэтому, держите ухо востро. Правило два – адреноблокаторы в инъекциях. В аптечке вы найдёте заранее подготовленные шприцы-ручки для разового использования. Они именные. Доза препарата рассчитана исходя из характеристик каждого. Колете после еды и ждёте минут пятнадцать, пока блокаторы подействуют. Без лекарственной поддержки притупить инстинкты «тихого» не возможно. Данный мутант силён и активен. Его ментальное воздействие на укушенных непредсказуемо. Только исключив фактор нейрофизиологической атаки, можно переходить к дальнейшим действиям. Кто сомневается и не хочет принимать препарат, пусть останется снаружи. И, наконец, правило три - если всё пойдёт «не по сценарию», можете убить «тихого», тело заберите с собой, поместив в холодильную камеру. Её вы найдёте в багажном отсеке автобуса. Если мутант ранит кого-то из группы, колете ему седативное, и так же увозите в ЦКЗ, приняв все необходимые меры предосторожности. У меня всё. – Послышалось шипение, и запись прервалась.
- Что думаете? – Отхлебнул из стакана майор.
- А что тут думать? – Пожал плечами Иванов. – Инструкция чёткая. У меня нет повода не доверять Гарику. Как человек он, конечно, чмо редкостное, и я бы с ним по жизни не связался. Но как «ботаник», вызывает уважение. Котелок у него варит, как надо. Думаю, он всё рассчитал. Хотя бы потому, что мутант позарез нужен ЦКЗ.
- И всё же, выскажу сомнения, - покачал головой Вадим. – НИИ не представляет, что за тварь притаилась у них под боком…
В тепле и за едой, Чумаков решился поведать друзьям полную версию своих недавних приключений. Начиная с девицы у ворот, и заканчивая финальным «внушением» тихой».
- То есть, наша «радость» учуяла тебя и возжелала? – Прищурился Степанов. – А ты – парень нарасхват.
- Ассимилируюсь потихоньку, - ухмыльнулся капитан, вторя сарказму «чекиста».
- Так и быть, это останется нашей тайной. Варе – ни слова. – Губы майора расплылись в широченной улыбке, отчего он напомнил Вадиму довольного котяру.
- Тогда, при зачистке больницы, когда я грохнулся в обморок, - отвёл взгляд капитан, - я не смог совладать с этими… хм… видениями. Всё было иначе. Как тяжкий кошмар. Словно меня толкают к обрыву, а я упёрся пятками в землю и буксую - наперекор. Здесь не так. Объяснить сложно…
- Будто тебя не пихают, а ведут за ручку? – Прищурился Степанов. – Аккуратно, даже бережно?
- Это точнее всего, - задумчиво произнёс Чумаков. – Более того, я сам того хотел. Мне вдруг стало так спокойно там, в столовой… Я перестал сопротивляться и включился в новую реальность. Принял правила игры…
- Глубина этой связи поражает, – наморщил лоб «чекист». - Но «был ли мальчик»?
- Всмысле, «тихая девочка»? - Грустно буркнул Журба. – Я тоже её почувствовал. Фоном. Знаете, как накрывает чёрная, беспросветная депрессуха? Сначала пропадают все желания. Постепенно – как лампочки гаснут. Потом уходят силы. А далее по списку – «пиндец», где ты лежишь на полу с бутылкой водки в обнимку и орёшь на диван за то, что тот тебя не поймал… А он и не в курсе, что должен…
- Любопытная аллегория, - усмехнулся майор, - особенно из твоих уст. – Так точно и простодушно - аж рыдать охота.
- Вот и я о том же, - скуксился Журба. – Не видел ровным счётом ничего, - замахал он руками, предвосхищая вопрос Вадима. – Но мне вдруг стало так тоскливо, что просто… выть захотелось. Или выпить, чего позабористей… А я уже с десяток лет в глухой завязке. С тех пор, как моя Нина, того… - запнулся «омоновец». – Расскажешь кому – стыдоба. Ёжик задницы испугался… Но там, в холле, когда помирала та тварь, я заглянул ей в глаза. Ожидал, чего угодно. Злобы, жажды плоти… Но вдруг на меня посмотрело что-то абсолютно потустороннее. Чужеродное, опасное, но до ужаса спокойное. Я думал, что давно позабыл смысл тоски. И страх мой остался в детстве, за печкой, где вечно что-то шуршало, мешая спать по ночам. Но друг эти чувства навалились комом, застряли в глотке, и стало так тяжко, что не вздохнуть… - Великан замолчал, бессмысленно глядя в окно. Смотреть на товарищей стало невыносимо, как и продолжать разговор.
- Значит, эта «тихая» щупает за голову не только укушенных. – Нахмурился Степанов. – У кого ещё так было? Беспричинный страх, тоска, глюки?
Половина бойцов подняла руки. Даже Захаров.
- Ну, что ж… Возрадуемся, братья. Этот момент войдёт в историю, - привычно поглумился «чекист». – Опции, доступные лишь укушенным, стали достоянием широкой публики. «Я худею, дорогая редакция».
- И ещё, вы замелили, как она выглядела? Слишком свежо что ли... – Защёлкал пальцами Вадик, подбирая слова. – «Тихие» - живые трупы. А эта - беленькая, и глаза у неё нормальные, человеческие, раскосые. Не подёрнуты смертной плёнкой. Без геморрагий, как у «шустрых». И если бы не бледность, то сошла бы за обычную барышню.
- Вадик, а ты часом, не втюрился? – Изогнул бровь майор. – Как складно задвигаешь. Детали запомнил…
- Да я серьёзно, - нахмурился капитан. – А Вам всё шуточки… Это странно, вот и всё.
- С чего ты взял, что она – наша «тихая»? – Спросил Журба. – Тебе все мертвецы по очереди перелыбились. Может, и эта – «кукла»?
- Нет, - заупрямился Чумаков. – Я чувствую что-то… Никогда параноиком не был, а тут всё никак не отпустит.
- Ну, точно, потерян парень, - ухмыльнулся «чекист». – А теперь «вопрос к знатокам»: как «тихая» вообще оказалась в тамбуре? Дверь в подвал замурована. Её Журба на замок закрыл. По всем канонам логики, девчонка должна быть до сих пор в подвале. Или наш «пациент» - не она. Либо, «тихая» - не одна.
- Да ладно… «Тихие» не живут парами. – Покачал головой Иванов. – И вообще, Вы слышали Гарика? Невмоготу им на солнце. А та деваха стояла у окна с широченной улыбкой и размахивала рукой, как первая леди.
- Ты прав, - вздохнул Степанов. – Тогда что это – трёхмерная проекция? Всеобщий глюк? Может, обычная «шустрая»? Их тут много.
- Дай бы Бог, если так - недоверчиво прищурился Вадим. В глубине души он знал, что товарищи заблуждаются, но спорить не было желания.
«Сны наяву должны продолжаться, пока человек в них нуждается», - повторил он про себя слова «тихой».
***
- Дверь закрыта. – Подёргал ручку Журба, извлекая из кармана связку ключей.
- Но вы все её видели, - отчаялся Чумаков. – Я не сошёл с ума.
- Но с катушек съехал знатно, - округлил глаза Иванов.
- Все готовы? – Глубоко вдохнул майор. – Большой прожектор оставляем у входа. Пусть дезориентирует беглецов. Далее, каждый берёт по светильнику и прорываемся к твари. В подвале один выход, так что, отступать ей некуда. Если хоть что-то пойдёт не так, бьём на поражение, незамедлительно. Никто не геройствует. Приоритет на жизнь бойцов, а не на интересы ЦКЗ. Ясно?
***
Не смотря на близость боя, Чумаков был спокоен. Действие бэта-блокаторов набирало силу, и Вадим дышал так размеренно, как только мог. Больше никаких видений – только поеденный коррозией металл двери.
Капитан буравил её взглядом, словно пытался заглянуть за грань. Но «тихая» больше не отзывалась.
Странная смесь из облегчения и сожаления переполняла разум Чумакова. Была ли она «последним приветом» от «тихой» или Вадим попал на крючок любопытства?
Нужно признаться себе: ему понравилось – ощущать себя избранным, видеть глубже поверхностных суждений.
Быть выше любого стереотипа. Уметь – достучаться до сути, счищая наносную шелуху. Капитан ценил эту черту в людях – поэтому ему нравился майор. Тем же когда-то его зацепила и Варя.
«Тихая» сделала так же: предубеждения Вадика снесло потоком её «смертных откровений». Мертвецы, как и живые, ощущают и познают мир. Они учатся, мыслят. Они не бездумны. Тем хуже, ведь придётся их упокоить… Рано или поздно. Или умереть самому.
***
Капитан ревностно различал каждый звук, вычленял его из общей какофонии. Вот Журба переминается с ноги на ногу, и его протектор поскрипывает о бетонное крошево.
А вот майор снова тискает свою винтовку в надежде снизить порог стресса. Неужели, лекарство ещё не подействовало?
Иванов проверяет пистолет. Серый сопит, как пекинес – поверхностно и гулко. Бехтерев скрипит молнией на разгрузке, дёргая её туда-сюда…
А это шаги за дверью – лёгкие, почти невесомые. Мертвецы так не ходят. Кто-то приложил ладошку к двери и смотрит сквозь металл в глаза Вадиму.
Нет, Чумаков не видел «тихую» - просто фантазия разыгралась.
Бэта-блокаторы отлично действуют, прикрывая уязвимости психики.
Казалось, тварь мечется, не понимает, что происходит. Лёгкие шаги сменил звенящий топот. И она сморщила вздёрнутый нос в болезненной гримасе. Зашипела, как змея, отдаляясь от двери. Спряталась за спинами своих соратников. И те сомкнули ряды, подчиняясь её желанию.
- Чувствуешь что-то? – Напрягся майор.
- Слышу, - ответил Вадим. – Хотя, нет: не так… Я знаю, что «тихая» близко. Не понимаю, откуда – не спрашивайте. Сам ощущаю себя ряженным дебилом из «Битвы экстрасенсов». Но вне «фонового шума» я отлично чую её. Она попыталась нас «пробить». Разозлилась и снова ушла в «трясину». «Тихая» поняла, что меня не достать. Попробовала «прощупать» других и удивилась своей неудаче.
- А не слишком ли ты её очеловечиваешь? – Наморщил лоб Серый.
- Тут как раз тот случай, когда врага лучше переоценить… Заходим, - махнул рукой Степанов, и Журба покорно отомкнул дверь.
***
Подвал встретил мраком: могильным и непроницаемым. Несколько секунд Вадим привыкал, а потом врубился первый прожектор. Яркий свет залил помещение, и ближние мертвецы растеряно заморгали, выходя из ступора.
Корявые пальцы потянулись к лицу Чумакова. Кадавры занервничали, шаря перед собой. Тучная мертвячка в рваной блузке кинулась на капитана, но Вадик отреагировал мгновенно и предсказуемо. Без промедлений пустил ей пулю в лоб, и толстуха с грохотом завалилась на спину.
Бледный, как ледышка покойник наугад бросился вперёд, расталкивая локтями образовавшуюся склоку. И тут же нарвался на нож Журбы. «Омоновец» предпочёл приберечь пули, пока ситуация не накалилась. Что ж, у каждого свой подход.
Чуть больше десятка зомби топталось в полутьме. Трупы оголодали, их манили люди. Но железные штуки в руках живых «плевались смертью». И поэтому зомби лишь глазели на «пришельцев», клацая истлевшими челюстями.
Яркий свет прожектора озарил их, и Вадим поразился, насколько плохо они сохранились. Уродливые, дырявые щёки в трубочках мышц. Кожа свисает лоскутами.
Женщина с лицом мёртвой рыбы вперилась «бельмами» в Чумакова, и капитан понял, что «тихая» следит за группой…
Тётка держалась спокойно – первичный ажиотаж спал. Яркий прожектор светил её в лицо, но она не закрывалась и не куксилась, как её собратья. Мертвячку абсолютно не интересовала плоть. Она просто глазела – бесстыдно, почти свирепо. И этот взгляд показался Чумакову осмысленным.
- Достаточно! – Спокойно прошептал майор, прекращая «бдение» тётки. Вспышка, и грязное, пропитанное кровью платье скрылось под ногами её «товарищей по несчастью».
В висках Вадима запульсировало, и он схватился за голову: «Так вот оно что! «Тихая» чувствует боль тех, в кого вселяется!»
Паззл сложился. Капитан осознал, насколько опасна тварь, и сколь опрометчивым решением стал штурм школы. Но отступать было поздно.
- Она знает всё! Наши планы… Чувствует эмоции. Она всё прочла, там, в столовой! – Чумаков дёрнул майора за рукав, привлекая внимание. – Застать врасплох не выйдет…
***
Запах крови, тления и пороховых газов достиг такой концентрации, что у Вадима закружилась голова. Майор, бледный и сосредоточенный, только что уложил последнего покойника – рослого мужчину в синем трико. Завалившись на бок, он сполз по стене, размазывая грязь. Кисель из мозга на сером бетоне заставил желудок Чумакова болезненно сжаться.
Яркие всполохи налобных фонарей заметались по сторонам, выискивая притаившихся во тьме мертвецов. Но самые умные из них уже попрятались, подальше от выстрелов.
- Дальше! Двигаемся, не мешкаем, - скомандовал Степанов, уходя влево.
Пока группа добивала оставшихся, четвёрка майора двинулась вглубь узкого коридора. Он выглядел, как ответвление к техническим помещениям – грязный, неухоженный. Стены, увиты трубами. Небольшие лужицы конденсата на полу.
- А это что за новость? Его нет на карте. – Изумился Журба.
Прикрепив следующий светильник, Чумаков отпрянул назад и едва не осел в объятия «омоновца».
Излучины труб по стенам украшали человеческие головы – не менее десятка. Порядком истлевшие, они походили на магические артефакты Тсантса.
Иссохшая кожа туго обтянула черепа, но черты лица сохранились почти нетронутыми.
Отвернувшись, суеверный Журба сплюнул на пол:
- Вот, черти.
- Моисеенко, на вас основное помещение, - прошептал в гарнитуру «чекист». – А мы с ребятами прогуляемся.
- Есть, - зашипело в наушнике.
***
Когда глухая темнота сменилась чёткими очертаниями, Вадим облегчённо выдохнул. Ни живых, ни мёртвых впереди не было… Но куда все подевались?
Яркие блики заскользили по стенам, покрытым тёмными коростами. То ли плесень, то ли гриб расплодились здесь в отсутствии человека. Журба натянул респиратор, и Вадим последовал его примеру. Дышать размеренно стало в разы сложнее.
Трубы, металлические опоры, толстые плети кабеля под потолком – всё поедал паразит. Даже труп, преградивший путь, покрывали тёмные пятна – махровые, матовые, удивительно похожие на мох.
Степанов толкнул мертвеца в бок, но тот не отреагировал. Лицо, белёсое и твёрдое, как кусок пластика, уставилось в никуда – паразит полностью иссушил парня, заостряя черты до неузнаваемости.
- Нашивка «Росгвардии», - указал Вадим.
- Электричества нет, - заключил майор, пощёлкав выключателем. – Всё проела ржа и эта гадость. – Пощупав мыском берца гриб, Степанов закрыл лицо рукавом. - Как там твоё «паучье чутьё», Вадик? Где наша «девочка»?
- Не понимаю,- пожал плечами Чумаков, прислушиваясь к ощущениям. – Пропала с радаров.
- Тем хуже, - надел респиратор «чекист».
Держа автомат наизготовку, Журба прогулялся до поворота и выглянул за угол.
- Тьма, хоть глаз коли. – Проморгался он. – А коридор-то длинный…
- Ну, врубай прожектор и пошли, - приказал майор Иванову.
Тот яростно потряс компактные пластины светодиодов:
- Не фурычит.
- Чёрт возьми! – Выругался Степанов. – Вот тебе и лучшие разработки. Опять всё просрали.
- Так я за новым сбегаю. Одна нога тут, другая – там, - заверил командира Иванов, исчезая за углом.
«Смотаться обратно - займёт ещё пару минут», - подумал Вадим.
Густая тьма, разбавленная лучами налобных фонарей, давила на Чумакова. Её чернильная толща окутывала, как спрут. И наконец, отдалённо, сквозь буфер бэта-блокаторов, он почувствовал слабый всполох. Уцепившись за эту нить, капитан прикрыл глаза и снова увидел «тихую». Она улыбалась. Тонкие брови изогнулись, подчёркивая лукавый прищур:
- Ну, что же ты, Вадик… - Подошла она ближе, задевая Чумакова плечом так явственно, что он вздрогнул. Прикосновение отдалось пульсацией в теле – миллиарды нервных окончаний сигналили, проводя ток. – Неужели я тебе не нравлюсь? Мне казалось, мы подружились.
Привалившись щекой к стене, Вадим сделал несколько шагов вперёд. Неловких, ломанных. Будто его вели на уздечке. Он сопротивлялся, но тело не хотело слушаться.
Сквозь ватную толщу он слышал, как матерится майор. Чьи-то руки хватали его за шиворот. Но он шёл с упрямством циркового ослика.
Дойдя до поворота, Вадим сполз на пол. А потом на него навалилось что-то тяжёлое, дурно пахнущее, похожее на мешок с землёй. Ощущения смазались и померкли. Его придушили, и руки его налились свинцом. Он барахтался, как карапуз, не в силах сфокусироваться на противнике. Тело не слушалось, а в голове звенело, как после контузии.
Будто сквозь сон, прорвался крик Степанова:
- Скорее, прожектор!!! Ах, ты ж, твою мать! Отступаем.
Острые коготки заползли под шлем, сдирая кожу. Но Чумакову было приятно.
«Умирать – так сладко, когда знаешь, что ты – не один…»
Топот десятков ног отдавался вибрацией в полу. Вадим буквально ощущал это задницей. В тоннель повалили покойники. Он видел это внутренним зрением, как тогда, в столовой. Их лица, перекошенные злобой, скалились на врага.
Раздался выстрел, и «тихая» заскулила, разжимая кулачки. Кислород заполнил лёгкие. Чумаков глубоко вздохнул… А следом чьи-то крепкие руки схватил его за грудки и пару раз встряхнули, выбивая дух. Но тело не включилось.
- Вот упёртый! – Услышал он злобный шёпот Журбы.
- Ты моооооой… – Шептала «тихая» на самых задворках сознания. Тёплая волна подхватила обессилившее тело капитана. Он словно лежал в ванной. Но вместо воды в ней плескался кисель, приятный и тягучий.
***
Мертвецов было слишком много. Они вывалили скопом, заставляя майора отступить. Журба волочил Вадима по полу, в то время, как его одежду рвала «тихая».
Она ехала на нём, как на санях, пытаясь добраться до горла. Кровь девушки заливала Чумакову рот. Тёплая, солоноватая.
«Стоп… стоп… Стоп! – Пульсировало в мозгу. – Всё должно быть не так!»
- Мда, - сквозь морок послышалось надсадное пыхтение Журбы. – Похоже, «пиндык» нам пришёл.
Отстреливаться от толпы - совершенно бесполезно. Близка секунда, когда волна мертвечины подхватит и разорвёт живую плоть, превращая её в месиво. Чумакову не хотелось жить, поэтому его всё устраивало.
***
Получив кулаком в скулу, Вадим очнулся и заорал. Автомат съехал с плеча и волочился по полу вслед за Журбой, позвякивая на бетонном крошеве.
Чумаков забарахтал ногами, но бегущий от зомби великан тащил его за собой, как мокрую перину.
- Да отстань же ты! – Замахал руками Вадик, пытаясь стряхнуть с себя «тихую». Но та вцепилась мёртвой хваткой, будто приросла к телу.
Налобный фонарик разбился. Копчика Вадик уже не ощущал.
Наконец, яркий свет ослепил капитана, и тварь, сидящая на нём, заорала нечеловеческим голосом.
Она корчилась и стенала, так будто тело её жгли кислотой. На бледной, прозрачной коже мгновенно выступил яркий пигмент.
Всё, что мог сделать Чумаков - это оттолкнуть монстра, окончательно заваливаясь на пол. Журба отпустил Вадика, и тот больно приложился головой о его берцы.
Выстрелы, крики и смрад – всё смешалось в единый комок беспросветного кошмара. Подкрепление, пришедшее на помощь с Ивановым, беспощадно крошило мертвецов, заставляя Вадима пригнуться к самой земле.
Уши заложило. Задница - кажется, содрана в кровь. Перевернувшись на живот, капитан по-пластунски полз на свет, щурясь в лучах прожектора.
«Только бы за труп не приняли», - с горечью подумал он, вспоминая, насколько сладкой казалась ему смерть ещё десять минут назад.
Казалось, сознание вот-вот снова покинет Чумакова. Он оглох от шума и почти ослеп от внезапной вспышки прожектора.
***
Всё кончилось так же внезапно, как и началось. Хаотичные очереди стихли, и капитан поднялся на ноги.
Собрав последние силы, Вадим сделал шаг навстречу соратникам, ощущая, как липкая струйка крови сползает по шее за шиворот.
-Ты как? - Протянул руку Журба, придерживая капитана за локоть. - В норме?
Вадик кивнул, указывая за спину.
-Понял, - пробасил великан.
«Тихая» скрючилась на полу. Её тщедушное тельце слегка подрагивало. Приблизившись, Чумаков поспешил застегнуть на ней наручники. Журба достал из рюкзака мешок и обернул им голову «тихой». Всё, что ниже головы, замотали непромокаемой плёнкой и обвязали канатом.
Толпа её «рабов» валялась вдоль стен. Подкрепление успело вовремя.
Некоторые из них ещё двигались, но без контроля «тихой» пришли в состояние апатии.
- Что это? – Степанов склонился над девушкой, бесцеремонно разворачивая её к себе.
На секунду Чумакову показалось, что майор пощупал её за грудь. Но «чекист» всего лишь оттянул грязную футболку, демонстрируя капитану неприметную нашивку.
– Так и знал, что тут не чисто. – Сплюнул он. – «Лого» ЦКЗ. Света и тут отметилась… Что там Гарик говорил? Вакцину они разрабатывают?