Велимир Хлебников, помимо прочего, прославился сотнями, если не тысячами сконструированных неологизмов, единицы из которых прижились. Точное определение "тухлоумцы", к сожалению, отпало, но "лётчик" и "заумь" до сих пор в ходу.
С Хлебниковым соревновался его младший современник, болезненно ревнивый и азартный Владимир Маяковский. Словотворчество тогда вообще было модным делом.
Старший современник обоих — журналист и литературный критик Николай Корнейчуков, больше известный под псевдонимом Корней Чуковский, — преуспел в той же области как минимум однажды. В 1962 году он опубликовал книгу рассказов о языке "Живой как жизнь".
Отдельную главу Чуковский посвятил засилью канцелярских оборотов, и с его лёгкой руки для языкового убожества используется слово "канцелярит".
За последующие шесть десятилетий явление только набрало силу, хотя в книге выглядит безобидным знаком примитивного ума и отсутствия вкуса:
Помню, как смеялся А. М. Горький, когда бывший сенатор, почтенный старик, уверявший его, что умеет переводить с «десяти языков», принёс в издательство «Всемирная литература» такой перевод романтической сказки: «За неимением красной розы, жизнь моя будет разбита».
Горький указал ему, что канцелярский оборот «за неимением» неуместен в романтической сказке. Старик согласился и написал по-другому: «Ввиду отсутствия красной розы жизнь моя будет разбита», чем доказал полную свою непригодность для перевода романтических сказок. Этим стилем перевёл он весь текст: «Мне нужна красная роза, и я добуду себе таковую», «А что касается моего сердца, то оно отдано принцу».
Не надо так.
Надо уважать если не себя, то хотя бы читателей. Иногда они это ценят.