Сегодня у канала «Сушкины истории» день рождения! Нам исполнилось два года!
Возможно, я сейчас сделаю глупость, а возможно, поступлю правильно. Только скрывать правду больше не могу.
Дело в том, что у меня есть младшая сестра. Она родилась, когда мне было девять лет. Понятно, что автоматически я тогда превратилась в няньку. Как же я завидовала подружкам, у которых не было обузы! Они гуляли, сколько хотели, ходили в кино, занимались в разных секциях, а я… А я – то сидела с Ольгой, то водила ее на улицу, то забирала из детского сада.
Как же все это меня доставало!
А однажды… Ей было года четыре, когда она, разумеется, нечаянно, махнула пластмассовой куклой и попала мне по лицу. Прямо в нос! Да так сильно, что из глаз полетели искры. Помню, что разревелись обе. Я – от боли и злости, она – от испуга. А через некоторое время у меня на носу выросла горбинка, которая осталась на всю жизнь.
– Она меня изуродовала! – кричала я, заливаясь слезами…
Мама только ухмыльнулась:
– Нечего подставляться. И вообще: не ори, ребенка напугаешь!
Надо ли говорить, что в тот момент я «эту малУю» просто возненавидела. Но: деваться некуда. Приходилось везде таскать ее за собой, ущемляя свои подростковые интересы. В первый класс ее тоже вела я. Сама шла в десятый, выпускной.
Теперь этот «хвост» преследовал меня и в школе. Слава Богу, сказывалось мое «воспитание»: сестра никогда не ныла, не ябедничала, ничего не требовала. Попробовала бы она!
После школы я сразу поступила в институт. Вот тут наши дорожки маленько разбежались. Не считая того, что в летнее время, уезжая работать вожатой в пионерские лагеря, я, по настоянию родителей, брала ее с собой… Брала, но категорически запрещала называть меня по имени. Только по имени отчеству!
– Никто не должен знать, что мы сестры, – наставляла я Олю, и она ни разу не нарушила договор…
Шло время. Я вышла замуж, Оля – тоже. У меня две дочери. У нее – три сына. Я попробовала несколько профессий, она – почти тридцать лет была журналистом. Хорошим, надо сказать, журналистом. Известным в нашей стране. Даже довольно высокую должность занимала в редакции. И зарабатывала – не чета мне.
Я радовалась за сестру. Гордилась ею. И вообще: с годами мы стали особенно близки. Теперь я понимаю: она – лучший подарок, который сделали мне родители.
Сколько раз Ольга приходила мне на выручку! Сколько раз давала дельный совет! Сколько раз помогала выбраться из депрессивной ямы, в которую я частенько сваливалась с маниакальной настойчивостью!
В августе двадцатого года наша жизнь разделилась на «до» и «после». Хорошо, что родители не дожили до этого дня…
Когда Ольга приехала из Минска, где на тот момент жили ее сыновья (все трое – айтишники), я ее не узнала. Моя несгибаемая, позитивная, жизнерадостная и очень сильная духом сестра, сидела как изваяние. Смотрела в одну точку, не реагировала, когда к ней обращались. А если реагировала, то сразу начинала плакать. Беззвучно. Слезы сами текли по щекам, и остановить их было невозможно.
Я сразу поняла: это сильнейший стресс, и это нужно лечить. Немедленно… И я уговорила Ольгу лечь в клинику, в отделение острых неврозов. Она согласилась.
После месяца реабилитации, вернувшись в более или менее нормальном состоянии, Ольга уволилась из газеты со словами:
– Все. Хватит. Не могу больше. Никогда не буду писать. Ни строчки.
Я не отговаривала. Знала: если сестра решила, значит – все. Так к пятидесяти годам она осталась без работы. Я в это время во всю корпела над своим Дзеном. Уже вышла на монетизацию.
Мысль о том, что сестра отказалась от призвания по вынужденным обстоятельствам, что она, как бы не старалась, все время думает о пережитом, не давала мне покоя. Хотелось как-то помочь ей, отвлечь. И я придумала.
Нет, я не предложила ей работать со мной – она бы сразу категорически отказалась. Я ПОПРОСИЛА МНЕ ПОМОЧЬ:
– Понимаешь, – говорила я слезным тоном, – нужно публиковать два текста в день, иначе не будет толку. Я не успеваю. Ты же знаешь, как для меня это важно. Помоги, ну пожалуйста. Для тебя же это – раз плюнуть.
– Света, ты хоть понимаешь, что я журналист, а не писатель. Я не умею писать эти твои истории, – вяло парировала сестра, – не умею, и не хочу.
– Какая разница, что писать, – продолжала уговаривать я, – мне сейчас количество публикаций важнее качества. Помоги. Все равно дома сидишь, времени – уйма.
– Ладно, – сдалась Ольга, – помогу, но учти: это будет не то, чего ты ждешь.
Как же она была права! Это были не истории. Это были сухие газетные статьи, которые меня подбешивали. Но я молчала. В конце концов, что важнее: какой-то там Дзен или душевное здоровье любимой сестры?
Оля писала. Сначала иногда, потом чаще. Все время хотела бросить, понимая, что наши тексты сильно отличаются, но я не давала ей этого сделать. То сказывалась больной, то занятой, то еще какой-нибудь. И Ольга не могла меня бросить. Писала. Через силу. Это было видно.
Правильно говорят, что за каждым текстом стоит человек. Наши тексты того периода отличаются как лев от кролика. Сегодня я уверена, что именно в этом кроется одна из причин успеха канала «Сушкины истории».
Да, мы до сих пор работаем вместе. Ольга постепенно «переквалифицировалась» и пишет истории ничуть не хуже, даже лучше меня. Это не удивительно: она тридцать лет работает с текстом, а я – всего ничего.
Мы не обсуждаем, о чем писать. Полная свобода творчества!
А вот ваши похвалы, уважаемые читатели, достаются мне одной. И каждый раз, когда кто-то пишет добрый комментарий, поздравляет с успехом или восхищается результатами канала, меня грызет совесть. Получается, что я обманываю читателей, скрывая соавтора.
Ольга так не считает. О том, что сейчас я пишу эту статью, она не знает. И я не знаю, как сестра на это отреагирует.
Еще боюсь вашей реакции, дорогие подписчики. Но надеюсь, что вы меня поймете и простите. Ведь вы ‒ тоже мои соавторы! Без ваших лайков и комментариев «Сушкины истории» давно бы прекратили свое существование.
Спасибо вам за поддержку, искренние эмоции и комментарии!
Иногда ‒ не очень приятные, но ведь мы ‒ не профессиональные писатели, а потому критику всегда воспринимаем конструктивно.
А признайтесь: догадывались, что истории пишут два разных человека?
... Вот сейчас нажму кнопку «опубликовать» и, наконец, выдохну с облегчением. Будь что будет…
А что будет, как вы думаете? Как много подписчиков мы потеряем? А, может, наоборот: приобретем?
P. S. Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал