Как-то разговорились с дочерью, вспоминали разные случаи из жизни, и она рассказала, как однажды в университете перед началом заседания кафедры к ней подошла её коллега и с участием спросила, какие у неё на работе проблемы, что её волнует. Дочь действительно волновалась, и проблемы были, кажется, с учёбой в аспирантуре, ну и рассказала об этом «подруге».
Началось заседание кафедры, выступает «подруга» и рассказывает, какие недостатки встречаются в работе моей дочери, и всё выложила, о чём с ней только что поделились. Вот тогда я подумал, что у меня было два таких случая в жизни, и если бы я раньше рассказал дочери о них, то, может быть, она избежала бы такого разочарования и не попала в такую ситуацию. А вот мои случаи…
Когда мы учились в 10-11 классах, то один день в неделю ходили на практику на завод, где получали рабочую профессию. Повезло, что меня прикрепили к моему папе, замечательному токарю, награждённому большой стопкой «Почётных грамот», медалями и Орденом Ленина. По окончании средней школы я работал 2 года в том же цеху, где проходил практику. Речь, правда, не об этом. Учился в школе я посредственно, полагая, что за станком мне эти знания не пригодятся. Особенно я запустил английский язык. И вот как-то ко мне подошел мой одноклассник Толя Гаврилов и стал расспрашивать о моей учёбе, что вызывает особые затруднения. Я и рассказал, что с английским языком проблемы. Ну, рассказал и рассказал, забыл об этом. Прошло какое-то время, мама сходила на родительское собрание, пришла расстроенная. Рассказала, что видела стенгазету, где меня изобразили, там ещё какие-то стихи были написаны, которые она не запомнила, что-то про «жокей», «о,кей» и что-то ещё.
Пришёл на следующий день в класс, увидел стенгазету и нашёл картинку с рабочим за станком и стихи: «Металл он укрощает быстро, как лошадь доблестный жокей, вот если б одолел английский, тогда всё было бы о,кей». Прошло 60 лет, стихи не забылись, но случай этот как-то затёрся в памяти, и поэтому во второй раз попался на подобной ситуации.
Работал с нами в заповеднике наш коллега, которого, как он считал, не заслуженно не аттестуют по более высокому разряду. Работал он в организации к тому времени уже лет 12, а всё ходил в младших научных сотрудниках. Почему ему не давали «старшего научного сотрудника», я не знаю. Может как-то прояснить эту ситуацию то, что он говорил: «Зачем нам отпуска, когда есть полевые работы?!» Все на полевых, грубо говоря, вкалывали, а он что, отдыхал? В нашей общественной бане щеголял загаром даже на тех местах, которые у остальных мужиков «зимой и летом одним цветом».
А еще были у нас вот такие случаи:
Ещё настораживало то, что каждый год он находил одинаковое число новых растений. Вот представьте себе, что начинаете обследовать новую территорию. Первые годы будет очень много находок, потом их число снижается. У него же стабильно, по несколько новых растений. Может быть, так и было, а возможно и другое: много нашёл в первые годы, но не все их показал, а раскинул по годам и каждый год, особо не упираясь на полевых работах, выдавал высокие показатели. Так было дело или не так, теперь уже никто не узнает…
И вот этот сотрудник, не сумев доказать, что он замечательно работает, решил доказать, что у других сотрудников есть пробелы в исследованиях. Я в то время работал не только по закреплённому за мной разделом «Летописи природы заповедника», но и по теме, связанной с экологией глухаря и рябчика. Для меня оставался невыясненным вопрос перемещений этих двух видов по территории, насколько далеко они перемещаются. Отлов и кольцевание приносили мало данных, пробовал вешать на глухарей метки – нет результата. Вот это я и рассказал ему. И что же?! Оказалось, что он подходил так ко всем сотрудникам, участливо расспрашивал, а потом составил обширную докладную в Главк, где раскритиковал работу научного отдела и вообще заповедника, а потом и на научных советах, где сотрудники подвергали оценке отчёты о работе своих коллег, он, используя собранный материал, показывал, в чём недостаток их исследований.
Потом мы стали сотрудничать с иностранными коллегами, я с норвежцем Олафом Хельёрдом. Он предоставил оборудование для радио мечения глухарей, и тогда удалось показать, что эти птицы далеко от тока не улетают и изменение их численности определяется местными факторами, а не тем, что они вдруг решили сменить место проживания.
К чему эта статья? Не спешите делиться с «друзьями» своими проблемами, пусть они сами их ищут, если найдут, конечно…
На сегодня всё, вот такая история вспомнилась. Пишите, что вы думаете по этому поводу. С уважением, ваш автор!