Люба вдыхала нежный аромат сирени. Конец мая, она только расцвела в этих краях. В Москве обычно чуть раньше можно было почувствовать этот благоухающий аромат. Но здесь не Москва.. Здесь село на триста восемьдесят два человека. Чистый воздух, который пьянит, добродушные и честные люди, друг за друга стоящие горой. Здесь с радостью встретили нового педагога. Люба как узнала, сколько у нее людей будет в подчинении, так едва сдержала смех - три учителя, включая ее саму:
Аглая была назначена учителем младших классов и преподавателем по русскому языку и литературе.
Трофим Иванович был биологом, по совместительству должен был вести географию, труды и физическую культуру .
А Любе предстояло обучать детей основам математики и немецкому языку, которым она владела в совершенстве.
Прибыв в село в мае, она собрала свой маленький коллектив и они начали решать рабочие процессы, 1 сентября предстояло открыть новую школу и они хотели сделать это торжественно, чтобы не хуже чем у других.
-Мы еще в районных соревнованиях поучаствуем!- воскликнул Трофим Иванович.
Аглая ему поддакнула. Она вообще соглашалась со всеми словами Трофима, ибо любила его с самого детства. После окончания школы, которая расположилась за 7 километров от дома, куда он упорно отправлялся в любую погоду, юный Трофим уехал в город учиться и поступил в педагогический. Аглая последовала за ним.
После окончания педагогического его определили в ту же школу где он сам учился, Аглая тоже попросилась туда. И вдруг радость - в их родном селе строится школа! Маленькая, деревянная, чуть больше сельсовета, но своя!
И Трофима с Аглаей пригласили в нее в качестве учителей, как уроженцев села.
И вот теперь Люба будет у них директором. Она сразу отбросила отчества и "выканье", когда оставались наедине. Они были чуть младше нее, но не намного, чтобы выкать друг другу. Оттого и отбросили субординацию.
Вместе они взялись за обустройство, в какой-то момент Люба поняла, что ей нравится местная жизнь. Ей выделили домик небольшой, соседки продали цыплят и козочку маленькую. Охотно делились молочком и яйцами, а еще здесь была прекрасная природа и тихая спокойная река, протекавшая недалеко от ее дома. Заплатив соседу-плотнику, она попросила его построить небольшой мостик, чтобы прямо в реке полоскать белье и с этого же мостика летом нырять в прохладную водицу.
Раз уж так вышло, надо приспосабливаться.
В конце июня, вернувшись домой, Люба решила искупаться, чтобы освежиться. И вдруг она увидела Аглаю, которая бежала в ее сторону.
- Аглая? Что случилось? Мы же пару часов назад виделись.
-Ой, Любочка! Беда, беда! Ой, что будет-то...
-Что случилось? - испуганно спросила она.
-Вoйнa, Любочка, вот что случилось! - и Аглая громко заревела.
-Не может быть! Как ты узнала?- Люба подбежала и схватила ее за руку.
- Я к дяде зашла в сельсовет, он как раз телефонограмму принимал.
Люба растерялась. Значит это правда - дядя Аглаи председатель, следовательно, источник достоверный. Она села на траву и закрыла лицо руками. Еще ее отец говорил, что это неизбежно, и он оказался прав...
В июле начали забирать молодых ребят и Трофим вызвался сам добровольцем. Аглая плакала, уговаривала не идти, так как у него бронь и надо деток учить, но он произнес твердым голосом:
- Отсиживаться здесь, вместо того, чтобы Родину защищать? Ты за кого меня принимаешь?
-Любочка, ну скажи ты ему, объясни... Как же мы без него?
-Люба, он все решил, слышишь? - она обняла девушку. - Мы теперь тут с тобой вдвоем остаемся за главных, и будем молиться за Трофима.
Аглая шмыгнула носом. Она знала молитвы и тоже втайне носила крестик, так как ее родители были верующими, а дед и вовсе был братом местного священника.
А когда Трофим, прощаясь, подошел к Аглае и что-то шепнул на ухо, лицо девушки вдруг посветлело и она широко улыбнулась, кивнув ему.
- Что он тебе такого сказал? - спросила ее Люба, махая рукой Трофиму.
- Он сказал, что женится на мне, коли в живых останется.
- Тогда молись, Аглаюшка.. И думай только о хорошем, не кликай беду.
Они обнялись и смотрели вслед отбывающим на катере ребятам. Наступил новый этап в их жизни.
****
Первого сентября Люба и Аглая приняли первых учеников. Всего было насчитано 62 ребенка от мала до велика.
Потекли обычные рабочие будни, Аглая и Люба вместе с ребятами писали письма на фронт, Люба учила девочек вязать и вместе они отправляли носки и шарфы посылками. Все для фрoнтa, все для победы, как гласил Советский лозунг...
Трофим писал письма, Аглая ему в ответ. Только Любе писать было некому - она так и не смогла узнать где ее отец. Но она молилась за него, чтобы выжил, чтобы вернулся, чтобы по амнистии отпустили.
-Люба, нас дядя в сельсовет вызывает, - Аглая вошла и стряхнула с себя снежинки. За окном падал первый снег, стояла середина октября 1942 года...
- Что случилось?
-Вроде как нового участкового к нам прислали, заместо Палыча, который отправился на фронт.
-А мы здесь при чем?
-Ну как же, власть в лицо знать надо, а милиция это тоже власть.
Люба отложила тетрадки и, взяв пальто с вешалки, вышла вслед за Аглаей.
Их собрали в актовом зале, вскоре к ним вышел председатель и представил участкового. Люба чуть не лишилась чувств - это товарищ Анисимов. Но как он здесь?
Анисимов обвел взглядом присутствующих и остановил его на Любе.
-Я ваш новый участковый Анисимов Евгений Александрович, принимать буду в сельсовете, если у кого есть жалобы или вопросы ко мне, милости прошу в порядке очереди...
Люба вышла на улицу и села на лавку, Аглая смотрела на нее внимательно.
-Ты в лице изменилась когда его увидела. Знакомый? Дядя говорит, что он из Москвы.
-Знакомый. Он в Москве в НКВД служил.
-Ах! А как же он здесь оказался? Это не он твоего отца...?
- Нет, Аглая. Не он. Дело моего отца вел следователь Юмашев. А Анисимов пришел ко мне с постановлением о высылке меня из Москвы, о снятии с регистрационного учета и о том, что мой дом переходит в собственность государства, а вернее министерства просвещения.
- Вот же! И теперь этот нехороший человек будет у нас участковым..
- Аглая, - Люба тяжко вздохнула. - Мы не имеем права о нем так думать. В конце концов не он выносил то постановление, подписано оно было неким Семеновым. Он всего лишь мне его передал. А какой товарищ Анисимов человек, мы не знаем. - Люба промолчала и не сказала Аглае что именно Анисимов каким-то образом уведомил отца об ее местонахождении.
-Странно все равно. - Аглая пнула носом туфли маленький камушек. - Ты была учительницей в школе в Москве, тебя прислали сюда в качестве директора. А попросту сослали.. Он был НКВД-шником в столице и его тоже прислали сюда, но обычным участковым.
-Ты думаешь, его тоже сослали? - нахмурила брови Люба. - А что, такое может быть. Но это не наше дело, нас это не касается.
Люба и Аглая продолжили свою работу, но мысли об Анисимове не шли у нее из головы.
Она невольно засматривалась на него когда они пересекались. И было почему - он чуть старше нее, высокий, симпатичный, даже красивый. Девчата ему вовсю глазки строили, но он со всей серьезностью делал вид, что ничего не замечает. А причина этому была - он как и Люба втайне смотрел на нее.
В конце мая, когда прозвенел последний звонок бронзового колокольчика и ученики с радостными криками бросились гурьбой из школы, радостно выкрикивая слово "каникулы", Аглая и Люба вошли в небольшое помещение, которое именовали учительской, хотя оно было едва больше подсобки у нее в доме в Москве, и стали раскладывать книги и журналы по полкам.
Вдруг раздался стук в дверь. Аглая встала и открыла - на пороге стоял товарищ Анисимов.
-Здравствуйте, вы ко мне? - спросила Люба.
-Да, я пришел к вам.
-Что-то случилось? - Люба встала и расправила юбку. - Меня опять куда-то ссылают?
-Что? А, нет... Я мог бы поговорить с вами? - он переминался с ноги на ногу, то надевая фуражку, то снимая ее. - Наедине.
-Аглая, оставишь нас одних?
Когда Аглая вышла, Люба внимательно посмотрела в глаза участкового и спросила:
-Так что же вам от меня понадобилось, товарищ Анисимов?
-Евгений. Я буду рад, если вы меня будете звать по имени.
- Я помню как вас зовут, Евгений Александрович. Так что же привело вас сюда? Я в чем-то провинилась?
- Нет, нет.. Я просто хотел.. Я хотел...
- Простите меня за выражение, но что вы блеете?
- Я на танцы пригласить вас хотел!- вдруг выпалил он. - Сегодня у нас в клубе танцы будут в честь окончания учебного года. Ребята там будут.
- Вы предлагаете мне с учениками танцевать? Да и вам, представителю власти, не пристало отплясывать...
- Ну а что здесь такого? Мы же все как одна семья здесь, как один дом...
- Дом... Интересно, а что с моим домом стало, вы не знаете?
- Не знаю, - Евгений сел на стул и вытер пот со лба. - Если вы вините меня во всем, что с вами случилось, то зря. Вы просто не знаете всю правду. Я всего лишь выполнял приказ.
-Так расскажите мне правду, очень интересно, - насмешливо спросила Люба. - Мне просто интересно, за какие грехи невинный человек отбывает наказание в лагере, на основании лишь каких-то писем и доносов. За какие грехи меня вышвырнули из комсомола и из нашего родового дома, который строил своими руками мой прадед? Просто выселили и отобрали все, что мы копили годами! На основании чего меня отправили за сто первый километр?
-Я не могу ответить на эти ваши вопросы, ответа на них я и сам не знаю.
-Хорошо.. А может быть вы ответите каким образом сами здесь оказались?
Евгений посмотрел на нее взглядом, в котором читалась боль, затем встал и вышел из учительской. Люба взяла карандаш в руки и со злостью его сломала. Злилась она на себя в первую очередь. И правда, зачем она на нем сорвалась? А ответ прост - он нравится ей, и если бы она согласилась на его предложение, он искал бы и дальше встреч... А зачем? Вместе им не быть. Что будет, когда отец выйдет из лагеря и приедет сюда, а потом увидит, что она с НКВД-шником крутит любовь?
Нет, даже не стоит думать ни о каком романе с Анисимовым...
Она старательно делала вид будто не понимает, кто приносит ей цветы и оставляет их на лавочке во дворе. На общих сельских гулянках он пытается сесть с ней рядом, но она тут же меняется с кем-то местами. С нетерпением ждала Люба первое сентября чтобы с головой погрузиться в работу и меньше участвовать в общественной жизни села, где так или иначе она постоянно сталкивается с участковым. Одно ее тревожило - Анисимов был у нее в мыслях и днем и ночью, как бы не старалась она его избегать.
Но если бы она знала правду, может быть не отталкивала его от себя...