Отчим родом был с Восточной Украины. Его мать, бабка Марта, была одиозной личностью: вторую такую самодуршу надо ещё поискать! Она выжила из семьи мужа, деда Борю, за то, что он, по ее мнению мало зарабатывал! А он был металлургом, ударником труда.
Когда поняла, что перегнула палку (дед Борис нашёл ей замену быстро), попыталась вернуть благоверного (он уже подал на развод) — подкараулила их с невестой у кинотеатра и стала орать, что он ее избил. Ещё и на асфальт упала, пытаясь привлечь внимание прохожих. Привлекла — внимание дружинников, которые все видели и вызвали милицию. Бабку Марту (тогда она была не бабкой, а молодой и эффектной женщиной, но я ее иначе, чем бабкой называть не могу, хоть убейте!) увезли в участок, где сделали внушение. Дед Боря оказался на свободе, а бабка — матерью-одиночкой с тремя детьми.
Алименты он платил исправно, но через год уехал из города с молодой женой аж на Кузбасс — подальше от бабки, регулярно отправлявшей то по одному, то всех вместе детей на ужины к отцу: намекала, как им голодно. А сама покупала себе золото и рубины.
Когда дед Боря уехал, на рубины стало не хватать, и бабка стала заставлять работать старших сыновей: отчима и дядю Пашу. В принципе, ничего плохого в этом не было: парни-подростки подрабатывали в садах на сборе урожая, разбирали мешки с письмами на почте, мыли бочки из-под кваса и вообще брались за любую работу, куда их соглашались взять. Труда в итоге оба не боялись и в 90-е сколотили по бизнесу.
Проблема была в том, что такая работа была сезонной. Зимой яблоки и груши собирать не получалось, а на почту мешки привозили рано утром, когда мальчишкам надо было собираться в школу. Это летом их труд расценивали как самоотверженную помощь маме, а в учебное время могло и влететь, если бы дети работали в ущерб знаниям!
И бабка Марта придумала хитрый ход: занялась торговлей. В воскресенье, единственный выходной, она поднимала пацанов в 4 часа утра, и они шли пешком 7 км в соседнее село, где какая-то колхозница давала им творог, сметану и яйца, они это несли на рынок, где уже ждала их, одетая в накрахмаленный белый фартук, мать.
Младшую дочку, Валечку, она всегда брала с собой. Если покупатель торговался или просто, попробовав творог, пытался уйти от прилавка, бабка причитала: «Возьмите у меня, пожалейте нас с дочкой — муж бросил, денег нет, мне ее оставить не с кем, с собой таскаю — боится одна оставаться, криком заходится! Утром уж с 4-х на ногах, за творогом в село к моей матери ходили 7 км. Больная она у меня, не ходит»...
Естественно, торговала она на дальнем рынке, где риск встретить знакомых или соседей был минимальным. Работала баба Марта... та-дам!.. приемщицей в ломбарде!
Как-то бабке Марте — дело было летом — кто-то сказал, что в Москве очень ценятся украинские груши. Сказано — сделано. Наказав сыновьям набрать несколько ящиков груш, набив ими огромный чемодан и два туристических рюкзака, она купила им билеты и посадила на поезд «Кривой Рог — Москва». Валентине было уже 8, и она поехала с братьями — для контроля. Хитрая бабка понимала, что с маленьким ребёнком парням-подросткам будет меньше шансов поддаться столичным соблазнам. Да и Валя доложила бы потом матери о каждом их шаге.
Ну а еще потому что у бабки Марты постоянно были какие-то ухажеры, которые, впрочем, рядом с такой жадной и склочной женщиной не удерживались. Но в тот момент, очевидно, все шло по плану и чтобы девчонка не путалась под ногами была экспедирована в Москву с братьями.
Приехав в столицу рано утром, отчим с дядей Пашей посадили Валю с грушами прямо у вокзала, а сами пошли кататься в метро. Сейчас, представив маленького ребёнка, брошенного посреди московской улицы совершенно одного, волосы встают дыбом и бежит холодок по спине. А тогда ни для кого это не было проблемой: сидит ребёнок у вокзала, охраняет ценный груз, пока родители побежали за покупками между поездами!
Накатавшись на метро, они вернулись. Началась торговля. Валя стояла на шухере, следя за тем, чтобы не подошли милиционеры. Груши они продали быстро, все четыре ящика. Сумму выручили баснословную, не буду называть, чтобы не соврать — мне ее называли, но не помню. Бабка, естественно, наказала все до копейки привезти домой — купить можно было только что-то перекусить. Но они, естественно, отправились гулять по Москве: Красная площадь, Парк Горького с аттракционами, кафе-мороженое. Еле успели на обратный поезд.
Вале сказали, что что летом школьникам в Москве могут один раз покататься на любом аттракционе бесплатно, и в парке они потратили деньги только на мороженое. Ночью в тамбуре отчим звезданул старшего Пашу в глаз — матери сказали, что ночью какой-то жулик шарил у них по карманам. Паша заметил, но жулик саданул ему под глаз и выпрыгнул из поезда, подъезжавшего к станции.
Бабка за фингал под глазом старшего не очень переживала: была довольна, что привезли денег. А отчим с Пашей еще полгода ходили в кино и ели в школьном буфете что хотели, а не на что хватало. Не просто так они провернули махинацию с подбитым глазом: на самом деле бабка не досчиталась кругленькой суммы с продажи груш! Видимо так была окрылена барышем и новым романом, что не потребовала подробный финотчет.
В 90-е отчиму и дяде Паше было уже за 30, и они были матерыми бизнесменами. Поднялись хорошо, один на грузоперевозках, другой на изготовлении и продаже мебели. Дружили с кем надо. А вот друг с другом поссорились: из-за бабки. Отчим ее любил и потакал всем капризам: купил ей дом, отправлял на отдых, нанял домработницу и вез кучу подарков из-за границы. Наша квартира была записана на нее. Дядя Паша так не делал, за что впал в немилость. Бабка при каждой встрече костерила его, на чем свет стоит.
В итоге он продал бизнес и уехал с семьей в Германию. Ни с отцом, ни с бабкой не общался, даже не на одни похороны не приехал: ни к матери, ни к брату. А вот Валентине помогал: она неудачно вышла замуж...