Предыдущая, четвёртая часть *** Начало, первая часть
Сердце заколотилось в груди так бешено, как будто хочет вырваться наружу, парень даже схватился рукой за грудь и тут же отстранил руку, вспомнив о том, что лежало во внутреннем кармане. Глаза старика, глаза бабушки Клавы, когда она просила его встать на честный путь, глаза Наталки!
Он поспешил в соседний двор, постучался и когда дверь открыла тетя Лена, мать Наташи, отшатнулся в сторону и опустил глаза:
- Здравствуйте! Я… К бабушке приехал…
- И вам не хворать, - ответила тетя Лена, к бабушке приехал он… Поздно вспомнил, надо было раньше приезжать, Нет больше бабушки твоей, похоронили год назад…
Антон от неожиданности вскинул голову и побледнел:
- Как?
- Обыкновенно, по-человечески! Скинулись всей деревней и похоронили…
- Извините, - Антон схватился за голову, стыдясь нахлынувших эмоций и побежал обратно.
- Стой, ключи то забери, тебе же баба Клава дом-то завещала, теперь ты хозяин.
Антон остановился и стоял на месте, пока женщина сходила в дом и вынесла ему ключи.
- Ты… Это, если здесь останешься, так вечером на ужин приходи, а то пока устроишься…
Антон кивнул и медленно поплелся к дому. Он долго не решался войти внутрь. Сидел на крыльце, низко склонив голову и плакал.
Воспоминания еще сильнее рвали в клочья душу, терзали и заставляли проклинать себя за то, каким он был… Каким он будет... Стоп!
Антон вскочил на ноги и побежал к реке, где они часто бегали с Наталкой и ловили рыбку для котов. Бабушка смеялась: «Вот какой кормилец Ваське моему, ты, Антошка, молодец, умеешь ведь занятие себе найти – и время хорошо провел и пользу принес. Вот таким и будь всегда!»
Добежав до реки, где не было ни души поблизости, Антон возвел руки к небу и закричал: "Я больше не вернусь к прошлой жизни, Спаси меня, Иисус", потом рухнул на колени и прошептал: "Я не хочу как прежде жить, помоги мне"!
Обратно возвращался он, когда уже смеркалось. Подходя к воротам, он увидел девушку, выходящую с соседнего двора. Неужели Наталка? Повзрослевшая, из под косынки через плечо спадает русая коса до пояса. Она идет навстречу и улыбается так нежно, что дыхание перехватило:
- Привет, Антон, - ему показалось, что голос ее чуточку дрожал, - Мама тебя на ужин приглашает. Идем?
- Наталка? – порыв необъяснимых чувств захлестнул с головой.
Он не знал, как сдерживать эмоции, поэтому просто сказал, унимая дрожь:
- Ты иди, я сейчас сумку закину домой и приду…
Но он так и не смог открыть дверь дома, поставил сумку на крыльцо и собравшись с духом, отправился к соседям, в дом, куда он никогда не заходил, потому что мать Наташи считала, что вору не место в ее доме.
Уже на веранде ароматно пахло свежей выпечкой и липовым чаем.
- Входи , входи, - крикнула тетя Лена, как только Антон несмело постучал.
Он снял обувь и зашел, из кухни вышла Наташа:
- Проходи, не бойся…
Он прошел следом за ней и присел на стул, на который кивнула тетя Лена, продолжая чувствовать себя неловко.
За ужином Антон пару раз поднимал незаметно взгляд на Наталку и чувствуя, что внутри вновь закипает ураган чувств и эмоций, тут же снова отводил глаза в тарелку.
Когда настало время чаепития, девушка разлила по кружкам чай, поставила на стол пирог и когда подавала чашку Антону, он заметил на ее пальце то самое колечко, которое когда он делал для нее. Сердце ухнуло куда-то вниз, а потом вспорхнуло, словно окрыленное счастьем. Однако, стоило Наташиной маме спросить, где пропадал Антон все это время, все внутренности словно съежились в один комок и, вспомнив о своей ничтожности, он густо покраснел, потом кашлянул, прочистив горло, и отодвинул чашку с чаем в сторону.
Мгновенно приняв решение, Антон рассказал все, как было.
- В тюрьме к нам приезжали проповедники, священники из разных церквей, я даже прочитал молитву покаяния, доверил Богу свою жизнь и решил, что как только на воле окажусь, начну совсем другую жизнь. Но тут же сорвался, в первый же день. Сволочь я, и нет мне оправдания, ведь я украл у старика, наверное, все его сбережения. Но не осчастливили они меня. Как будто возмездие свыше настигло, так мерзко стало на душе, я сам себя возненавидел, и хотел было вернуть всё деду, вернулся быстро на то место, но его уже и след простыл. Обежал всю округу, не нашел. Я знаю, что вы вправе осудить меня, прогнать и больше не общаться, но как на духу в исповедальне, говорю – я больше не хочу ступать на старую дорожку, хочу честно жить, и я смогу! Хотите верьте, хотите – нет.
Тетя Лена тяжело вздохнула и потерла глаза:
- Да, раньше я б так и сказала «горбатого могилка исправит», но мы ведь с дочей тоже пару лет назад уверовали, приняли Иисуса своим Господом, отдали свою жизнь. Наталочка ведь моя с детства сердешница, уж какие только лечения не проходили, все одно - не помогало. А однажды я к твоей бабулечке пришла, все ж знали, что она человек набожный, плачу, сил просто нет, при Наташеньке боялась волю дать слезам, нельзя ей было волноваться, я ведь и кольцо твое не стала отбирать, знала – расстроится, да она и так тогда расстроилась, пришлось успокаивать и разрешить носить его. Так вот, баба Клава, Царство ей Небесное, тогда и говорит – а ты, Еленка, Господу доверь. Ну, раз врачи не помогают, Богу помолись, и за врачей молись, и за лекарства все. И верь, главное – верь, что дочка вылечится.
И стала я молиться, как бабуля твоя подсказала, и за врачей молилась, благословляла, чтоб они лечение надежное назначили. И вот, чуть меньше месяца прошло, сменился доктор лечащий Наталкин. Вместо молодой врачицы, что в декрет ушла, прислали мужчину довольно серьезного, в летах, а значит, с опытом. И он мне говорит: «А знаете, Елена Викторовна, у вашей дочери на самом деле шансов очень мало вылечиться полностью. И я, конечно, не имею права говорить того, что вам скажу, но не смогу себе простить, если не сделаю этого. Я человек верующий и немало повидал чудес, поэтому позволю себе пригласить вас в церковь в воскресенье, там мои братья и сестры помолятся вместе с вами и со мной о вашей дочери, да и Наталье самой лучше тоже там быть, соглашайтесь, это ведь шанс». Ну и что вот нам терять? Раз второй человек о Боге стал говорить, то так тому и быть – не случайно оно, и мы пошли. Вот с той поры и веруем, и молимся, посты все соблюдаем, в церковь ходим. А про болезнь Наталкину и вовсе позабыли, как не бывало. Бог помог! Поэтому и тебя судить не станем, Бог всему судья. А коли у тебя желание такое есть, так и верь и стремись, чтоб не свернуть с пути, на который встаешь.
Антон настолько удивился этим словам, что просто слова вымолвить не мог. Никак не ожидал такое он услышать, а тетя Лена подлила в его чашку кипяток, пододвинула ближе и продолжила:
- Не напрасны, видно бы ли, молитвы твоей бабушки. Она ведь каждый день о вас молилась – о тебе, о бате твоем, о мамаше непутевой, уж прости, но как не хотела бабушка, чтоб они вместе были, но очаровала чем-то парня, а до знакомства с ней ведь таким серьезным был, хозяйственным! А бабушка молилась до конца своей жизни, и чувствовала ведь она, что ты не просто так ее не навещаешь. «вот, - говорила, - Лена, сердцем чую, что в беду Антошенька попал, но лишь Господу молюсь, чтоб не сломала бы решетка его еще пуще, пусть одумается мальчик мой, пусть будет счастлив и здоров». Переживала очень за вас всех. А в город к сыну поехать боялась, ведь не раз ее оттуда твоя мать да бабка прогоняли, и шагу за порог ступить не позволяли. Будем верить, что не зря старушка часами в молитве стояла. Дай-то Бог…
Если история нравится, пожалуйста, не забудьте поделиться с друзьями)
А также приглашаю всех на свой второй канал https://dzen.ru/irina_kudryashova_2